Властелин Колец: Две Крепости - Джон Толкин

Он встал, низко поклонился Фродо и задернул занавес за собой.

Глава 7

Путь к перекрестку

Фродо и Сэм вернулись в кровати и некоторое время отдыхали в молчании, пока люди в пещере не зашевелились и не занялись делами. Вскоре хоббитам принесли воду, а потом отвели к столу, где была поставлена еда для троих. Фарамир поел с ними. Он не спал со вчерашней битвы, но не выглядел усталым.

Закончив еду, они встали.

— Пусть голод не беспокоит вас в дороге, — промолвил Фарамир. — У нас мало провизии, но я приказал приготовить для вас небольшие запасы пищи, годной для путешествий. В Итилиене вы не будете нуждаться в воде, но не пейте из ручьев, текущих из Имлад-Моргула — долины Живой Смерти. И еще вот что я должен вам сказать. Вернулись все мои разведчики, даже те, что подбирались к самому Мораннону. Они все обнаружили довольно странное явление. Земля пуста. Нет никого на дороге, не слышно топота ног, звука рога или звона тетивы. Тишина опустилась на Безымянную землю. Не знаю, что это предвещает. Но приближается что-то значительное. Идет буря. Торопитесь! Если вы готовы, идемте. Скоро взойдет солнце.

Хоббитам принесли их мешки (теперь они были несколько тяжелее, чем раньше) и два крепких посоха из полированного дерева, с железными наконечниками и резными рукоятями, от которых отходили плетеные кожаные ремни.

— У меня нет достойных вас подарков, — произнес Фарамир, — но возьмите эти посохи. Они могут пригодиться в пустынной местности. Люди Белых гор пользуются такими. Эти посохи подрезали для вашего роста и заново оковали железом. Они сделаны из прекрасного дерева лебетрон, излюбленного древоделами Гондора, и помогают не заблудиться. Пусть это свойство не покинет их и в Тени, куда вы направляетесь!

Хоббиты низко поклонились.

— Благородный хозяин, — сказал Фродо. — Элронд Полуэльф говорил, что на пути я встречу друзей, тайных и неожиданных. И я искал именно такой дружбы, которую вы показали. Такая дружба превращает любое Зло в Добро.

Теперь они были готовы к уходу. Из какого-то угла пещеры привели Голлума, и тот казался довольным, хотя старался держаться поближе к Фродо и избегал взгляда Фарамира.

— Вашему проводнику завяжут глаза, — заметил Фарамир, — но вас и вашего слугу Сэмвайса я освобождаю от этого.

Голлум завизжал и уцепился за Фродо, когда к нему подошли, чтобы завязать глаза. Фродо сказал:

— Завяжите глаза нам всем троим и мне первому — тогда, может быть, он поймет, что ему не причинят вреда.

Это было сделано, и их вывели из пещеры Хеннет-Аннун. Пройдя по коридору и лестницам, они почувствовали холодный утренний воздух, свежий и ароматный. Все еще с завязанными глазами они шли некоторое время вверх, потом немного вниз. Наконец голос Фарамира приказал снять повязки.

Они снова стояли в Лесу. Водопадов не было слышно, между ними и ущельем, в котором текла Река, находился длинный склон, опускавшийся к Югу. На Западе сквозь деревья виднелся свет, как будто там земля внезапно обрывалась и видно было только небо.

— Здесь мы расстанемся, — произнес Фарамир. — Если вы последуете моему совету, то поверните на Восток не сразу. Идите прямо: так вы на протяжении многих миль будете скрыты в Лесу. К Западу от вас земля обрывается в глубокие ущелья, иногда крутые, иногда пологие. Держитесь ближе к этому краю Леса. Я думаю, что вначале вы можете идти днем. На некоторое время Зло отступило, и землей овладел обманчивый мир. Прощайте!

Он обнял хоббитов по обычаю своего народа, наклонившись и положив руки им на плечи, поцеловав их в лоб.

— Идите с добрыми пожеланиями всех добрых людей! — сказал он.

Они поклонились до земли. Он повернулся и, не оглядываясь, ушел в сопровождении двух стражников, ожидавших его поблизости. Хоббиты поразились скорости, с которой передвигались эти одетые в зеленое люди. Почти мгновенно они исчезли из виду. Лес, где только что стоял Фарамир, казался пустым и устрашающим, как будто все это им приснилось.

Фродо вздохнул и повернулся к Югу. Как бы для того, чтобы выразить свое презрение к таким тонкостям, Голлум царапался в почве у подножия дерева. «Опять голоден», — подумал Сэм.

— Они наконец ушли? — спросил Голлум. — Отвратительные, злые люди! Шея Смеагола до сих пор болит, да, болит. Идемте!

— Да, идемте! — сказал Фродо. — Но если ты можешь говорить лишь злобно о тех, кто проявил к тебе милосердие, лучше молчи!

— Хороший хозяин! — сказал Голлум. — Смеагол только пошутил. Он все всегда прощает, да, даже маленькие хитрости хозяина. О да, хороший хозяин, хороший Смеагол!

Фродо и Сэм не ответили. Надев мешки и взяв в руки посохи, они двинулись по лесам Итилиена. Дважды в этот день они отдыхали и ели немного пищи, которой снабдил их Фарамир; сушеных фруктов и соленого мяса хватило бы на много дней. Был и хлеб, который можно было съесть, пока он был свеж. Голлум ничего не ел.

Солнце взошло и, невидимое, прошло над головами и начало садиться; западная часть неба, видимая в просветах между деревьями, стала золотой; хоббиты шли в холодной зеленой тени, а все вокруг них молчало. Птицы, казалось, все улетели отсюда или онемели.

Тьма рано залила молчаливый мир, и перед наступлением ночи они остановились, усталые, потому что прошли больше семи лиг от Хеннет-Аннуна. Фродо лег и проспал всю ночь под древним деревом; Сэм провел ночь более беспокойно: он просыпался много раз, но Голлума не видел. Тот исчез, как только они остановились. Спрятался ли он в какой-либо норе поблизости или беспокойно рыскал в ночи, он не сказал; но с первым светом утра он вернулся и поднял своих спутников.

— Должны идти, да, они должны! — сказал он. — Еще предстоит долгий путь на Юг и Восток. Хоббиты должны торопиться!

Следующий день прошел так же, как предыдущий, только тишина Леса стала еще глубже. Воздух стал тяжелым, а под деревьями — спертым. Чувствовалось, что собирается гроза. Голлум часто останавливался и принюхивался, а затем начинал бормотать и требовать от хоббитов идти быстрее.

После полудня Лес поредел, но деревья стали крупнее. Большие вязы с темными стволами стояли, толстые и торжественные, на широких полянах. Кое-где виднелись седые ясени и гигантские дубы, только что выпустившие коричнево-зеленые почки. Под ними лежали зеленые лужайки, покрытые розами и анемонами, белыми и голубыми, сейчас закрывшимися для сна. Целые акры заросли лесным гиацинтом, его гладкие стебли пробивались сквозь почву. Ни зверя, ни птицы не было видно, но Голлум в этих открытых местах пугался, и они шли осторожно, перебегая от одной тени к другой.