Не время для драконов - Сергей Лукьяненко

Виктор только пожал плечами. Порой менторский тон Тэль начинал раздражать. И тогда и впрямь хотелось — перемигнуться бы с Лой… а потом сгрести ее за плечи и…

Этот тракт, что вел к Оросу, заканчивался тупиком. Однако рачительные хозяева клана устроили в своей бухте пристань — и потому телег, порожних и с товарами, хватало. Иногда их немного подвозили, чаще бесплатно, порой за мелкие деньги.

Заночевали они прямо на обочине, вдали от других путников. Было довольно холодно, заснуть никто не мог, а пользоваться Силой Тэль категорически запрещала. Оставалось только одно — покрепче прижаться друг к другу. Тэль свернулась в клубочек, сонно засопела. Лой же, похоже, и не собиралась спать. И необходимостью «прижаться» воспользовалась весьма вольно.

— Какая ночь… — услышал Виктор ее мурлыкающий теплый шепот. — Какая сегодня замечательная ночь…

Острые коготки игриво пощекотали Виктора под подбородком. Лой знала, о, очень хорошо знала, где именно и как это сделать, чтобы лежащий рядом мужчина залился невидимым в темноте румянцем, словно неопытный мальчишка.

— Лой… не надо…

— Почему? — ее дыхание касалось его уха. — Ты разве не хочешь меня?

— Именно потому, что хочу, не стоит заниматься этим на обочине, — ответил Виктор Бог весть откуда взятой цитатой.

— Стесняешься Тэль? А давай и ее возьмем? — промурлыкала Лой. — Забавно будет…

— Ну уж нет! — возмутился Виктор. — Хватит, Лой!

Волшебница обиженно отодвинулась.

— Смотри, потом пожалеешь.

— Не сомневаюсь, — буркнул Виктор.

Но тело его со столь целомудренным решением никак не соглашалось. Он провалялся без сна битый час, слушая дыхание спящих женщин — и прекрасно понимая, что Лой откликнется на легкое прикосновение, откликнется весело и умело, со всем неугомонным пылом и огромным опытом… столетним, если верить Тэль.

Вот эта мысль и помогла расслабиться.

И сразу же накатил сон. Знакомый.

Виктор даже скрипнул зубами, когда понял, что под ногами — сияющий белый песок, небо — тускло мерцающая пелена, а рядом плещут черные волны.

— Сволочь!

Он закрутился на месте, пытаясь найти Обжору.

— Никуда я не пойду, слышишь? Не нужны мне твои тайны! Чтоб ты сгнил здесь!

Сгоревшие обломки лаборатории уже затянуло мхом и травой. Фиолетовый лес дрожал под порывами ветра. А далеко впереди, у склона гор, поднимались в небо клубы белого дыма.

— Не пойду я туда! — вновь крикнул Виктор. Уже понимая, что пойдет, никуда не денется, и ему продемонстрируют что-нибудь тягостно-неприятное, а то и просто омерзительное…

— Мяу…

Он обернулся и увидел, как по кромке прибоя, мягко отпрыгивая от набегающих волн, идет рыжая кошка. Вроде бы — та же самая, что смотрела на него в разрушенном городе.

Догадка казалась безумной.

Виктор присел на колени и протянул руку:

— Киска… а ты часом…

Кошка села и принялась умываться. Синие глаза насмешливо следили за Виктором.

— Погоди! — раздалось от леса. Сквозь осоку бежал Обжора, смешно спотыкаясь и причитая. — Это что за наглость… ему ж еще бродить да бродить… брысь, проклятая! Брысь!

Кошка, насмешливо глянув в сторону Обжоры, напружинилась — и прыгнула Виктору на грудь. Мяукнула в самое лицо, касаясь щеки теплой лапкой…

…Виктор открыл глаза. Качалось звездное небо, и на фоне его — женская головка с распущенными волосами. Лой поцелуем закрыла ему рот, ответила на невысказанный вопрос:

— Ты кричал, тебе страшный сон снился… Расслабься, расслабься, Виктор…

Ее ладонь скользнула по щеке.

— Небритый… — тихо и ласково сказала Лой. — Не бойся, сон ушел. Мы, Кошки, умеем отгонять дурные сны…

— Спасибо, — тихонько ответил Виктор.

— А твоя подружка, — с внезапной насмешкой сказала Лой, — даже не проснулась!

— Она маленькая уставшая девочка…

— Ага, — без всякой убежденности поддакнула Лой. — Маленькая девочка… волшебница Неведомого клана… Но я-то, я — взрослая женщина.

Она задышала Виктору в самое ухо.

— Эта паршивка, Тэль, она тебе, наверное, наговорила всяких гадостей про меня? Что мне двести лет, что я спала со всеми мужчинами, кого только видела?

— Ну… не совсем так…

Виктору было не по себе. Лой уже прижималась к нему всем телом.

— Все она врет! — яростно сообщила Лой. — Мне не двести лет… гораздо меньше. И к кому попало в объятия я не кидаюсь!

Помедлив, она добавила:

— К тебе — да. Я… если ты…

Виктор понял, что борьба бесполезна. В первую очередь потому, что бороться не было ни малейшего желания.

Он впился в мягкие, горячие губы Лой.

Да сколько бы ей лет ни было!

Хоть триста!

Ловкость у Лой и впрямь была кошачья. Руки скользили, в то время как они продолжали целоваться, Виктор и опомниться не успел, как был раздет, а Лой обнажена. Это напоминало не то изнасилование, не то совращение — только в роли насильника выступала женщина.

То, что в паре метров мирно посапывала Тэль, лишь добавляло происходящему остроты.

— Наконец-то, наконец-то ты со мной… — шептала Лой. В этом была не столько влюбленность, сколько радость победительницы — и все же это льстило. Так начинающему, но уже популярному певцу льстят юные поклонницы, правдами и неправдами прорывающиеся в гостиницу, ночующие под дверями квартиры…

Виктор не заметил, как сменились их позиции, как он оказался над Лой, покорной, отдающейся ему не то чтобы с безумной животной страстью — а с той радостной женской покорностью, что составляет саму основу секса.

Все заняло не много времени — хотя Виктору почему-то казалось, что игра могла длиться всю ночь и это доставило бы обоим только удовольствие. Но, видимо, Лой решила не зарываться… В какой-то миг он почувствовал, как напряглись и отвердели ее мышцы, как потом стало мягким и податливым тело, а затвердевшие соски расслабились. Лой шумно вздохнула, вжалась в него, давя счастливый стон. Лишь руки обнимали по-прежнему крепко, будто молили — «не уходи».

Ушла она сама, через полчаса, когда они повторили все еще по разу. Тихонечко отползла, на прощание прижавшись губами и прошептав:

— Спасибо… Я не буду требовать большего…

Виктор был благодарен ей за это. Сил не осталось, он чувствовал себя выжатым насухо.

Другое дело, что такой приятной усталости давно не доводилось испытывать…

И больше в эту ночь ему ничего не снилось.

Он проснулся, когда наступило утро. Холодное осеннее утро. Было еще темно, солнце пряталось за отвесными кручами, ущелье заливал промозглый туман, по-питерски липкий и противный.