Чужие игры - Борис Долинго

Девушка выдержала взгляд и дала честное слово, что не знает. Какой-то доступ к Артефакту Авван имел, но не понятно, напрямую или через отца. Он не рассказывал ей ничего подробно напрямую, только делал туманные намеки – не хотел, чтобы и за ней, в случае чего, началась охота. Меньше знаешь, крепче спишь, говорил Авван.

Валентин невольно усмехнулся настолько дословному земному переводу шлема и спросил, а почему Тигурд не мог защитить их обоих – и Аввана, и Кин – от преследования со стороны Комитета, особенно при том, что, как получается, Аввану было многое позволено? Почему вообще главком терпел Коулла на таком высоком посту?

Кината ответила, что по действиями главкома впечатление такое, что, несмотря ни на что, Тигурд доверял администратору. Вообще в истории их взаимоотношений была некая загадочность и тайна, уходящая корнями в давние времена. Ведь Тигурд и Коулл – единственные, кто остался сейчас живыми из первых тарлан, обнаруживших Пирамиду. Почему они живут так долго – уже само по себе тайна, это не знает никто.

– Тайна, тайна! – возмутился Валентин. – Как всё просто объяснять тайной! А копнёшь глубже… Все хороши – и ваш главком, и администратор!

– Думаю, ты несправедлив к Тигурду! Ведь он меня выслушал совсем недавно и хотел поговорить с вами…

– Да? А ты спроси об отношении к справедливости у десятков разных рас, заточенных в своих Зонах! Они тебе ответят!..

– Но ведь всё совсем не так!

– Ты защищаешь Тигурда, наверное, потому что Авван – его сын!

– Вовсе нет! Янж, обрисовывая вам обстановку, тоже многое искажал. Он просто для вас хотел показаться эдаким революционером, борющимся за светлые идеи. Ему надо было, чтобы вы пошли за ним, вот и всё!

– Ну, скажем, Князю и его компании светлые идеи были не нужны… А я, тем не менее, знаю творящееся в Зонах не понаслышке – я сам оттуда!

– Почему мы с тобой только и делаем, что спорим, Валентин? Чего сейчас дадут эти споры? – Девушка подсела ближе и заглянула Остапенко в глаза.

Шорин, до сей поры скромно молчавший, прокашлялся и поднялся.

– Однако пойду я, поздно уже, – сказал он. – Может, что приятное приснится.

– Спокойной ночи, – в один голос сказали Валентин и Кината.

– Почему ты стал меня избегать? – спросила девушка Валентина, когда старшина скрылся в домике.

– Избегать?! – Капитан даже немного растерялся. – Почему? Это не так!

– Я же вижу… Скажи мне, несмотря на то, что мы с разных планет, я нравлюсь тебе? Я ведь знаю от Аввана, что тарлане и вы – совершенно одинаковые.

– Нравишься… – В горле Валентина почему-то обозначилась странная сухость.

– Правда?

– Конечно, но почему ты спрашиваешь об этом? Ты же с Авваном…

Девушка вздохнула:

– Я не знаю. После того, как у меня пропадала память, со мной словно что-то случилось. Память быстро вернулась, но… Словно всё прошлое было не со мной. Я не знаю…

Валентин молча смотрел на девушку, ожидая продолжения.

– Не знаю, люблю ли я Аввана по-прежнему, – с усталой тоской в голосе сказала Кин. – Словно это было очень давно и… и закончилось. Мне кажется, что мои чувства к Аввану изменились. Я помню о нас всё, но я… – Она вздохнула и покачала головой: – Те чувства, которые были, словно умерли. Я пыталась возродить их в себе, но из этого ничего не получилось. Я больше его не люблю, хотя он очень хороший и умный. Но, если честно, его больше интересую не я, а возможности исследовать новые миры, ведь он настоящий исследователь.

– Может, всё ещё наладится? – тихо сказал Остапенко, чувствуя себя довольно глупо при этом.

– Не знаю, – вздохнула Кин.

Она сняла шлем и вдруг обвила руками шею Валентина и поцеловала в губы. Перевода тут уже не потребовалось.

В лесу стрекотали невидимые насекомые, легкий ночной ветерок шелестел в кронах пальм. Речка, весело журча, несла свои воды неизвестно куда, за границы Зоны – этой маленькой, совсем маленькой части чуждого, незнакомого мира, ставшего для людей своеобразной тюрьмой.

Но на некоторое время для Валентина и Кин окружающий мир перестал существовать. Осталось лишь единение, радость близости с инопланетной девушкой, так странно похожей на девушек Земли…

Утром Остапенко чувствовал себя полным энергии и жизнерадостным, как никогда. Осторожно выскользнув из объятий ещё спавшей Кин, капитан оделся, привёл себя в порядок и сменил на посту Шорина.

– Как ночка? – спросил его Валентин.

– Нормально, – ответил старшина. – А у тебя как?

Валентин подмигнул:

– Она просто прелесть.

– Я так и подумал, – Николай широко зевнул и побрёл на своё место, чтобы ещё поспать.

– Сегодня мы обязательно смоемся отсюда, – сказал себе капитан, – хватит! Я уверен, что идейка насчёт последовательности нажатий на кнопку должна сработать. Ты отдыхай, а потом поэкспериментируем!

Через полчаса поднялся Бигус и, протирая глаза, отправился к реке, где уже маячил Сохатый, пытавшийся ловить рыбу.

– Привет! – весело крикнул ему Остапенко.

Бегунков вяло махнул рукой, стягивая на ходу старую тельняшку. Валентин развёл огонь, искусно выложил на большом плоском камне фрукты и собрался будить Кин.

Но в домик войти он не успел.

– Стой на месте, Валентин, иначе я продырявлю тебя и твоего дружка, – раздалось за спиной.

Капитан замер – голос был ему хорошо знаком.

Валентин подчинился и медленно повернулся – сзади стоял Янж. Щиток шлема был поднят, демонстрируя нагло ухмыляющуюся физиономию. Одной рукой тарланин держал Бигуса, а второй угрожал Валентину гравитационным пистолетом. Остапенко взглянул в сторону реки – там, на берегу, неподвижно лежал Сохатый.

– Вы форменные идиоты, раз ходите тут без бронекостюмов, я же советовал их никогда не снимать, – издевательски напомнил Янж. – Мне даже голову ломать не пришлось, как захватить вас, – всё вышло очень даже просто. Отойди от двери!

Валентин отошёл, соображая, что можно предпринять. Услышала ли что-нибудь Кин? А Шорин? Ведь Николай мог бы легко подстрелить тарланина из окошка. Хотя, конечно, Бигус мешает. Но, чёрт, ведь Янж один, а их пятеро, как глупо!

– Где остальные? – Тарланин сверкнул глазами.

– Догадайся с первого раза, – процедил капитан.

– А вот хамить не стоит! – Янж недобро прищурился. – Арн, ко мне!

Из кустов, что росли вдоль левой части берега, вышли четверо баори. Все они были в шлемах – видимо, для удобства перевода, но без бронекостюмов. В руках инопланетяне держали по автомату. В одном рослом, самоуверенном баори Валентин узнал командира партизан Арна, а другой, как ни странно, оказался Пырчем.

– Не ожидал встретить старых знакомых? – засмеялся Янж.

Бигус испуганно заморгал, созерцая лошадиные морды баори.

– Я тут ни при чём, я не с ними, – пискнул он. – Отпусти меня!

– М-да, Валентин… Я смотрю, тебя предают на каждом шагу… – хмыкнул тарланин. – Взять их, Арн!

На размышления времени практически не оставалось. Валентин понимал, что Николай, видимо, спит на своей подстилке без задних ног, да и Кин из-за перегородки в хижине не выходила, а оружия у неё там, как назло, нет. Можно было бы попробовать затеять бучу, но где гарантия, что Шорин мгновенно проснётся и поймёт, в чём дело? И как же Кин?..

Нет, рисковать жизнью друзей нельзя – спросонья их могут перестрелять, как слепых котят.

Партизаны приближались. Двое из них тут же бросились в хижину. Пырч вихляющей походкой подошёл к Остапенко и надел на него обычные с виду металлические наручники.

– Ты думал, я сдох там, во Дворце, да? – криво улыбнулся он. – Нет, товарищ, я пока ещё живее всех живых. Будешь знать, как уводить у нас из-под носа резидента!

Баори сделал подножку и повалил капитана на песок.

– Полежи, отдохни, – хохотнул он. – Ага, вот и твои дружки!

Из хижины вывели ещё сонного Шорина и испуганную Кин – обоих уже в наручниках. Янж торжествующе взревел:

– Ты здесь, моя крошка, я так и знал!

Кин упрямо откинула волосы и что-то сказала на своём языке.

– Ну-ну, это мы ещё посмотрим, – прищурился Янж. – Приковать их, пусть посидят на песочке, погреются. – Он оттолкнул от себя Бигуса.

Бегунков вытаращенными глазами смотрел на приближающегося Пырча, а потом истошно завопил и бросился бежать. Янж спокойно вскинул пистолет и нажал на спуск. Бесшумный выстрел швырнул Бигуса на песок, пробив дыру почти прямо между лопатками.

– Нравится мне это дело, – хмыкнул тарланин. – Ну, одним уродом меньше.

Баори привязали Шорина и Валентина к корням деревьев, полукольцами выступающим из песка.

Янж, невероятно довольный собой, ходил взад-вперед и потирал руки. Кината, не отрываясь, смотрела на него – весь её вид говорил о бескрайнем презрении.

– Ну что, девочка? – наконец обратился к ней исследователь. – Думала – сбежала, да? Не-е-ет, от меня так просто не скроешься. – Он окинул Кин хищным взглядом. – Не думай, я не обижаюсь на то, что ты подняла на меня руку. Бывает, понимаю – эмоции! Можно сказать, в моих мозгах даже что-то прояснилось после этого. Но ты обманывала меня! Ты притворялась, будто доверяешь, а это было совсем не так! Не так!.. – У Янжа словно рот внезапно наполнился слюной, и он смачно плюнул.