Театр одного зрителя - Артур Саканян

— Значит, для взаимодействия цель должна находиться вне системы, — подвёл итог молчун.

Доктор улыбнулся и сказал:

— Это очень важный вывод, что цель должна быть вне системы, должна быть открытой для взаимодействия с другими системами. Однако одного этого условия недостаточно.

— Можно я скажу? — как первоклассник, подняв руку, попросил стрелок.

Смутившись, он опустил руку и возбуждённо продолжил:

— Кроме этого нужно, чтобы цель обладала объединяющим свойством. Тогда и разнозаряженные и одинаково заряженные частицы притянутся друг к другу, если у них будет общая цель.

Доктор от удовольствия даже крякнул и продолжил сам:

— Вы абсолютно правы. Для взаимодействия систем необходимо, чтобы цель находилась бы вне этих систем и обладала бы объединяющим свойством.

— Доктор, а как вы объясняете тот факт, что люди, с диаметрально противоположными характерами, испытывают ещё более сильное влечение друг к другу, чем когда по характеру они схожи? — спросил седой мужчина.

— А это значит, что разнохарактерные люди дополняют друг друга до целого, — стал отвечать доктор, параллельно вспомнив о том, как ему нравится взбалмошность супруги. — В своей противоположности они видят то, чего им самим в жизни не хватает для цельности, и тогда возникает естественная тяга влечения. Во всех случаях, их объединяет единая цель, к примеру, создание дружной семьи. Словом, чем дальше вынесена цель за пределы системы, — тем большим объединяющим свойством она обладает, — тем больше систем она способна привлечь к взаимодействию. Вспомните хотя бы глобализацию, которая уже осуществляется в рамках одного континента. А теперь представьте: что произойдёт, если цель Конституции Жизни выйдет за рамки национальных, государственных интересов? А если наделить цель свойством бесконечности, чтобы стимул движения к ней никогда не прекращался? Что будет тогда?

— Тогда, я думаю, что и диалектика мышления от противопоставления просто вынуждена будет вывернуться, и перейти к форме для взаимодействия, — неуверенно произнёс седой мужчина.

— И не сомневайтесь, что именно так и произойдёт, — восторженно продолжил доктор. — Так неужели человечеству обязательно должна угрожать мировая катастрофа, чтобы возник целевой эгрегор для их объединения к взаимодействию? — несколько возмущённо спросил он.

— Доктор, вы можете это объединение как-то иначе раскрыть, на каком-нибудь примере? — настороженно попросил председатель.

— Хорошо, объясню это на своём личном примере. Сейчас в этом кабинете я пытаюсь внедрить в ваше сознание принципы качественно иного жизнеустройства. Точнее, я пытаюсь создать некое поле сознания, которое в данных условиях схоже с эгрегором, витающем в концертном зале.

Председатель удивлённо посмотрел на доктора, и тот пояснил:

— Сейчас ваш интерес к тому, о чём я говорю, сопоставим с интересом, как на каком-то представлении. Концерт заканчивается, и люди расходятся, а эгрегор, объединяющий их в зале, улетучивается. Допустим, в данный момент вы со мной согласны, но уже за стенами кабинета даже можете забыть, о чём мы тут говорили. То же самое происходит и после концерта. Стоит кому-то случайно отдавить вам ногу, как эйфория сопричастности к одухотворённому, которая ещё минуту назад объединяла вас с этим человеком, исчезнет. Возможно, правила хорошего тона напомнят вам, что надлежит сказать вслух, но то, что в действительности придёт на ум, зависят от личной приверженности к тому или иному бытовому эгрегору… Мой эгрегор пока что слишком слаб, чтобы удержать вас в своём поле после того, как мы разойдёмся. Сейчас ему нужна энергетическая подпитка единомышленников, чтобы сохранить себя, как объединяющее начало. Это довольно трудная задача, поскольку всё, что я говорю, фактически направлено на разрушение тех стереотипов и догм, которых вы придерживаетесь. Мой эгрегор направлен на возврат человека в единое поле, на осознанное взаимодействие людей, а вашими эмоциями и мыслями владеет совсем иной эгрегор.

— Доктор, но всё-таки: почему? — взволнованно начал стрелок. — Почему это, как вы говорите, «за» взаимодействие вытесняется объединением против?

— По той простой причине, что подавляющее большинство людей ищет свою точку опоры вне себя, — продолжил доктор. — Люди ищут опору во внешнем мире и, естественно, хотят, чтобы она была понадёжнее. А для этого требуется, чтобы эта опора оказывала бы противодействие, удерживала бы человека на плаву, а то он и провалиться может. Оттуда проистекает тенденция опираться на то, что обладает свойством противодействия. Поэтому и наш мыслительный аппарат строится на противопоставлениях, а жизнь видится в попирании друг друга. Оттуда возникает потребность в жезле власти, в оружии, в деньгах, в связях с сильными мира сего, в армиях. Словом, во внешнем мире всегда есть потребность в дубине устрашения и подавления… Теперь подумайте сами, какая цель в данных условиях может объединить людей «за» взаимодействие? Только та цель, которая ведёт к упрочению своей опоры во внешнем мире. Когда в одиночку достичь этой цели невозможно, то следует объединение «против». Поэтому и рабовладельческий строй под руководством ума до сих пор продолжает своё победоносное шествие, вступив в свою высшую фазу под лозунгом демократизации.

— Доктор, и вы, зная всё это, рассчитываете на успех? — фыркнул догматик. — Как же вы собираетесь объединить людей, чтобы они жили дружно и взаимодействовали бы друг с другом, а не противодействовали? Как вы этого добьётесь, если каждый норовит своей дубиной запугать остальных и навязать свои правила игры?

— Сейчас я ничего не добьюсь, но знаю, что уже стали появляться на свет, так называемые, дети индиго, — спокойно продолжил доктор. — Для них запретов не существует, они обладают даром предвидения, чувствуют друг друга на расстоянии, помнят себя в младенчестве, даже вспоминают о своих прошлых жизнях, и ничего кроме истин не признают…

— А я тоже один случай из младенчества помню, — неуверенно начал молчун и более уверенно продолжил:

— Мама должна была куда-то срочно уйти и на время оставила меня у соседки. Мне было всего три месяца, но я помню и эту безобразную люстру, и тусклый свет. Помню, соседка с кем-то говорила, а я чувствовал, что она плохо отзывается о моей маме. Я помню свой страх, и как я сжался, боясь шевельнуться. Потом мама пришла, и я помню, какая радость охватила меня. Я помню шляпу, и во что она была одета, помню прикосновение её губ, но мне всё равно никто не поверил. Ведь мне было всего три месяца от роду.

Доктор понимающе кивнул головой и сказал:

— Обычно жизнь притупляет наше сознание, и чаще всего мы забываем, что было в младенчестве, а прошлые жизни вообще не вспоминаем. Однако теперь уже стали появляться дети с паранормальными, в нашем понимании, способностями и возможностями. Наверно, читали о таких детях-индиго.

Председатель и седой мужчина кивнули, а доктор продолжил:

— Раз уж такие дети стали появляться, значит, они не просто востребованы жизнью, а сама динамика развития сделала их такими, что они даже помнят свои предыдущие воплощения.

— Поясните, почему они помнят свои прошлые жизни? — попросил председатель.

— Давайте подумаем, — предложил доктор. — Неспроста же все религии говорят о бессмертии души. В то же время, все они говорят о бессмертии души вообще. Подумайте, что может помнить капля о себе, если она ничем не отличается от остальных?

— Кажется, я вас понял, — воскликнул седой мужчина. — Надо иметь что-то своё за душой, чтобы суметь обособить свою индивидуальность и сохранить себя. Кажется, я понял, почему вы всё время напираете на необходимость иметь свою внутреннюю опору, независимую от внешнего мира. То есть, чтобы человек, опираясь на свой внутренний стержень, с каждым рождением расширял бы своё мировоззрение…

— И всё полнее обретал своё индивидуальное начало, а ещё точнее, неразрывное во времени, сознание. Дети индиго несут в себе истины, и у них развиты такие органы восприятия, что это позволяет им выходить на качественно иной уровень. Просто, благодаря огрехам нашей системы жизнеустройства, многие из них вынужденно затаились.

— Это ещё почему? — усмехнулся догматик. — Боятся что ли?

— Конечно, боятся, потому что не очень-то приятно выглядеть белой вороной, — пояснил доктор и продолжил:

— Кроме того, неспроста же наметилась тенденция глобализации, которая рано или поздно охватит весь мир. Так что, независимо от моего желания уже возникло движение в этом направлении. Однако тут есть скрытая угроза. К примеру, идеологией, подобной нацизму, детей индиго можно легко оболванить, и возвести в ранг богов на Земле. Впрочем, есть и другие варианты развития…

— Какие ещё варианты, — усмехнулся догматик. — Вы тут уже такую фантазию наворотили.