Представление должно продолжаться - Екатерина Мурашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алекс и Юлия приехали со станции на попутной подводе.
Княгиня в платке и чуть не в обмотках, а вот все равно – красавица!
Капочка бросилась было к отцу, а потом сразу окаменела, обо всем догадавшись. Германик с матерью вежливо поздоровался и по просьбе показал игрушки и ручную мышку от Владимира, но в целом не то ее не узнал, не то просто ею не заинтересовался.
Александр сразу спрятался, исчез где-то в доме, а Юлия ходила и все с любопытством рассматривала. Девочки-колонистки ходили за ней («глядите, настоящая княгиня!» – настропалила их Капочка). В мастерской Юлия нарисовала костюмы знати и тему для декорации в сказке про голого короля, которую наш театр сейчас готовит к постановке, а Лукерью тепло поблагодарила за науку, которая очень ее выручила в тяжелые дни. (Вот чего жаль – мне так и не довелось видеть, как Юлия пирожки продает, и купить парочку!)
Разговаривали поздно вечером, когда все колонисты уже угомонились, в бывшем Алексовом кабинете.
– Люба, мы получили разрешение властей и уезжаем за границу. Как ты понимаешь, возвращаться в Россию, пока она остается советской, мы не собираемся.
– Что ж, удачи вам обоим. Счастливого пути. Спасибо, что заехали попрощаться, – я очень старалась быть светской.
Теперь, когда Гвиечелли уехали, князь Сережа сбежал, Макс погиб – когда еще придется со знатными людьми пообщаться?
– Люба, вы же понимаете, что я должна забрать у вас Германа, а Александр – свою дочь, – строго сказала Юлия.
– Почему же – должны?
– Жить в России, пока она под властью большевиков, нельзя, – вступил Алекс. – Здесь голод, разруха, произвол. Дальше все явно будет только хуже. Нужно, пока возможно, уводить детей из этого ада. Моя дочь…
– А ты какую из своих дочерей хочешь увезти? – не удержалась я
Александр замялся на мгновение, но потом все-таки сказал:
– Люба, мы с тобой оба прекрасно знаем, что Варя – не моя дочь.
– Да я тебе Варю и не предлагаю, – засмеялась я (оба ожидаемо поморщились). – А имею в виду – Капитолину или Агату?
– Агату? – темные брови Александра встали смешным домиком.
– Ну конечно Агату, дочку Оли, которую она от тебя родила. Разве ты ее еще не видел? По-моему, она очень хорошенькая…
Люблю немые сцены и паузы в монологах героев. В них так много оттенков…
Когда Александр наконец собрался открыть рот, он не успел ничего сказать. Потому что именно в этот момент в комнате появилась Оля (надо думать, она с самого начала подслушивала под дверью) и кинулась перед Юлией и Алексом на колени:
– Пожалуйста, возьмите меня с собой! Хоть кем, я вам служанкой буду, и стирать, и готовить, и всяко отработаю. Я не хочу здесь, в России жить, я боюсь, я с Любовь Николевной в Европе была, мне там еще тогда больше нравилось, там жизнь красивая, легкая и правильная, а здесь как океан – темный, глубокий, страшный. И все в нем тонут…
Александр молчал.
– Алекс, по всей видимости, ты обязан, – заметила Юлия и обратилась к Оле. – Милочка, наверное, правильно будет, если вы сейчас принесете младенца и познакомите-таки Александра Васильевича с его младшей дочерью…
– Она спит сейчас… – растерянно сказала Оля, видимо, ожидавшая со стороны княгини совсем другой реакции.
– Юлия, ты все не так поняла! – вскричал наконец Алекс и в его голосе вдруг явственно прорезались Олины нотки. – Здесь чудовищное недоразумение! Эта девица сама…
– Заткнись! – спокойно сказала Юлия, буквально сняв с языка мою реплику. – Если ты сам веришь в то, что только что сказал о России, мы должны забрать с собой всех наших детей, включая эту малышку.
– Но это невозможно, Юлия, – сказала я. – Германик не переживет дороги, ведь бог знает сколько она будет длиться. Капочку мы спросим, конечно, она взрослая девочка, но я практически уверена, что она, как и я, никогда не покинет по доброй воле мир Синих Ключей, который ей близок и понятен. Что же касается Агаты, то по-моему она просто еще слишком мала для такого длительного и небезопасного путешествия… Впрочем, вы могли бы забрать Олю, раз уж ей так хочется в Европу…
– О чем вы говорите? Вы, обе! Юлия, как ты себе это представляешь?! На нее нет паспорта, разрешения… В конце концов, на какие шиши? У нас и так денег в обрез…
Оля бурно разрыдалась, заламывая руки. Юлия размышляла о чем-то невеселом.
А мне вдруг пришла в голову чудесная идея.
– Послушайте! – воскликнула я. – Я, кажется, знаю, как все устроить.
– Как же? – княгиня наклонила голову.
– Я куплю у вас всех детей и продам вам Олю, чтобы вы ее вывезли в вожделенную ею заграницу.
– Купишь детей?! Как это? Люба, ты как всегда бредишь? – брюзгливо спросил Александр.
– Нет, в этот раз – точно нет, – возразила я. – Подождите немного. Я сейчас вернусь.
Когда я вошла в кабинет с потертым саквояжем, они, кажется, находились все в тех же позах.
– Вот, – сказала я, протягивая саквояж Александру. – Возьми, Алекс. Это сокровища Ляли Розановой. Мне многие говорили, что они прокляты, и я буду даже рада наконец от них избавиться. Здесь хватит на покупку документов для Оли, на дорогу и жизнь за границей. На твои, Алекс, занятия историей. Юлия, возможно вам даже удастся сохранить что-то для себя, я помню, что вы любите драгоценности… А дети остаются мне…
– Люба…
– А как они к вам все-таки попали? – с любопытством спросила Юлия. Я видела, что ей очень хочется заглянуть в саквояж (как и Оле), но Алекс крепко держал его в руках.
– Мой отец хранил их у нянюшки Пелагеи, матери Филиппа. Она была единственным человеком, в чьем бескорыстии он был совершенно уверен. В ночь пожара она отдала их своему сыну, назвала сокровищами Синеглазки и велела спрятать. Он выполнил ее просьбу и зарыл их в старом амбаре. По прошествии лет рассказал о кладе своему сыну Владимиру. Владимир рассказал мне. Мы выкопали их и по новой спрятали на заимке у Мартына. Дальше была смерть Липы и Корнея, еще какая-то малопонятная история с крестьянами-погромщиками, а потом Владимир снова принес саквояж в Синюю Птицу и сказал, что на моем месте он выбросил бы их в пруд. Я не последовала его совету и вот, видите, пригодилось… В каком-то смысле мой братец Филипп даже оказался прав, ведь он-то много лет хранил эти сокровища для своей невесты, но при этом считал Синеглазкой вас, Юлия… У вас они в конце концов и окажутся. А когда я ему скажу, что Синеглазка наконец получила свои сокровища, для брата это будет радость и облегчение… Ну что, по рукам?
