Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Схема 4.1: Доходы от государственной рекламы в соответствии с политическими группами в Венгрии (2006–2019). Измерения даны в 1000 форинтов (около 3,5 долларов США). Источник: Bátorfy A., Urbán Á. State Advertising as an Instrument of Transformation of the Media Market in Hungary // East European Politics. 07.09.2019.
В Венгрии, где рекламный рынок исторически довольно мал и лишь пара-тройка СМИ могут финансировать себя исключительно за счет рынка, преимущественное право на размещение государственной рекламы всегда было основным средством оказания политического давления на средства массовой информации[684]. Феномен этой привилегии представлен на Схеме 4.1, где приведены доходы от государственной рекламы в соответствии с различными политическими группами Венгрии с 2006 по 2019 годы. Как следует из графика, до победы Орбана в 2010 году преимущественное право на рекламу было распределено между сетями партии «Фидес» (Орбана) и тогдашней правящей коалиции MSZP – SZDSZ (либерально-социалистического толка), при этом бóльшая часть заказов поступала от других, международных рекламодателей. Такое распределение свидетельствует о том, что режим располагался где-то между патрональной демократией (так как правящая и оппозиционная патрональные пирамиды конкурировали между собой) и либеральной демократией идеального типа (так как доля автономных и нейтральных групп была больше, чем в патрональных демократиях идеального типа) [♦ 3.7.2.2]. Эта ситуация коренным образом изменилась после 2010 года, когда связанные с партией MSZP медиагруппы начали получать меньше заказов на рекламу, не только в абсолютном, но и в относительном выражении. При этом доходы СМИ, которые были связаны с единой пирамидой, существенно выросли в период между 2010 и 2015 годами и по-настоящему взлетели после предательства олигарха ближнего круга Лайоша Шимички [♦ 3.4.1.4], за которым последовало установление нового патронального порядка в СМИ. Целью этого переустройства была победа в мафиозной войне и снижение относительного веса медиаимперии предателя Шимички[685].
В результате того, что мафиозное государство через государственное принуждение присвоило заказы на государственную рекламу и отпугнуло частных рекламодателей, доходы частных СМИ снизились и свобода прессы была ограничена. «Отпугивание», помимо прямого шантажа, также подразумевает самоцензуру: частные рекламодатели очень хорошо знают, что если они начнут поддерживать оппозиционных или нелояльных акторов (то есть вести с ними бизнес), они могут стать врагами приемной политической семьи. Аналогичным образом коммерческие СМИ, которые могли бы выражать свое мнение по политическим вопросам, деполитизируются, поскольку получают предупреждения о необходимости самоцензуры[686]. В то же время правительство наносит удары по критически настроенным СМИ, перераспределяя радиочастоты, подвергая их геттоизации в кругу лишь нескольких интеллектуальных групп, или просто высасывает из них все ресурсы[687]. Кроме того, поскольку государственное информационное агентство обычно транслирует новости бесплатно, мафиозное государство может таким образом ослабить и практически ликвидировать рынок независимых новостных агентств[688]. Так, режим косвенно диктует повестку дня для новостных программ частных коммерческих СМИ, включая таблоиды, которые обычно читают люди, далекие от политики.
Однако, как отмечает Мария Вашархейи, роль приемной политической семьи заключается не только в промывке мозгов, но и в отмывании денег[689]. Клиенты приемной политической семьи являются не только крупнейшими субподрядчиками государственных СМИ, но и строителями частотных сетей, бенефициарами государственных средств поддержки массовой информации, исполнителями заказов на государственную рекламу и финансируемыми государством покупателями и основателями медиакомпаний. Именно они занимают места тех игроков рынка, которые были вытеснены при помощи средств государственного принуждения. На основании обширного анализа медиаимперии, связанной с приемной политической семьей Орбана[690], можно примерно представить себе структуру и функционирование СМИ, присущие всем патрональным автократиям:
1. политическая семья назначает своих подставных лиц и патрональных служащих на должности, где принимаются решения о деятельности государственных СМИ, бюджетных средствах и размещении государственной рекламы;
2. эти люди перенаправляют подавляющее большинство государственной рекламы и комиссионных выплат в политическую семью или лояльные ей СМИ;
3. параллельно они формируют общественное мнение в соответствии с определенной идеологией и занимаются передачей государственных ресурсов в частные руки через госзакупки по завышенным ценам и откаты;
4. и, замыкая круг, олигархи политической семьи способствуют назначению своих людей (подставных лиц, рук патрона и т. д.) на ключевые должности для обеспечения устойчивого функционирования этой системы.
Для СМИ в патрональных автократиях идеального типа характерны такие функции, как (1) распространение пропаганды посредством манипулятивного использования различных идеологий [♦ 6.4.2] и (2) передача государственных средств в руки приемной политической семьи. Кроме того, существует третья функция, а именно (3) информационный шум. Эта функция является одним из способов нейтрализации критики и связана с феноменом, который Померанцев и Вайс описывают как «милитаризацию» информации[691]. Цель создания шума заключается не в том, чтобы в чем-то убедить людей, но в том, чтобы, в весьма постмодернистском духе, сбить их с толку и дезориентировать. Хотя СМИ приемной политической семьи используют нарратив популизма как общую основу для освещения событий и мнений, в определенных вопросах они транслируют множество противоречивых подходов и фактов, комбинируя правдивые и заведомо ложные новости[692]. С одной стороны, это создает атмосферу общего замешательства и недоверия. С другой – в процесс публичного обсуждения внедряется множество различных точек зрения с единственной целью создания путаницы. В результате публичное обсуждение становится практически невозможным, поскольку оппозиционные нарративы смешиваются с информационным шумом хаотичной сферы коммуникации, и среди какофонии нарративов людям сложно понять, какой из них следует воспринимать всерьез.
Что касается права на взаимодействие онлайн, то подобный информационный шум можно найти и в онлайн-пространстве. В этой среде он особенно незаменим, потому что ее очень сложно регулировать, хотя некоторые патрональные автократии предпринимали такие попытки[693]. Но для нейтрализации пространства, которое по своему замыслу является свободным, лучше подходят другие средства. Основное – это информационный шум, который принимает форму «нейтроллизации». Ксимена Куровска и Анатолий Решетников придумали этот термин для обозначения координированного и массового применения армии троллей, то есть людей, в задачи которых входит тиражирование пропагандистских взглядов, распространение загрязняющих информационное пространство нарративов и «запутывание» дискуссий в разделе комментариев в социальных сетях[694]. Тролли, которые в патрональных автократиях являются наемными работниками партии – «приводного ремня», делятся на «рядовых» и активистов, которые распространяют сообщения партии, исходя из своих убеждений
