Хрононавигаторы (сборник) - Сергей Снегов

— Отлично. Сейчас мы нападем на них. Господин Франциск Охлопян, лети за нашим пешим отрядом и поведи его в хутор. Я полечу вперед выбирать позицию для внезапного удара.

Взгляд Антона Пустероде упал на скромно стоящего в сторонке Конрада. Летающий монах безмерно удивился.

— Посторонний? И с оружием в руках? Тебя еще не расстреляли, парень?

— Как видите, господин Пустероде, — хмуро ответил Конрад.

— Расстрел от тебя не уйдет, — успокоил его летающий монах. — Как тебя зовут? Конрад Подольски? Никогда не слыхал такого малозначащего имени и такой невыразительной фамилии. Впрочем, в списках казненных у меня хватает и других недостойных имен и возмутительных фамилий: ты будешь среди приличествующих тебе мертвецов.

— Надеюсь, что нет! — Конрад повернулся спиной к рыгочущему от удовольствия крылатому шпиону.

Марк Фигерой велел Конраду садиться рядом с собой. Второй стреломобиль и летающие монахи умчались. Конрад, как ему было приказано, бдительно всматривался в проплывающую внизу равнину. Впереди все было пусто и уныло. Позади, среди красноватых кустарников и невысоких рыжих холмов, двигался отряд мятежников, над ним стрекозою висел стреломобиль и реяли три летающих монаха. Марк Фигерой направил свою машину вниз и посадил на поляне, окруженной кустарником.

— Будем ждать прихода наших здесь, — сказал предводитель мятежников. — Проклятая солдатня проклятого Шурудана уже недалеко. Гляди, чтобы с той стороны к нам кто-нибудь незаметно не подобрался. Не спрашивай кто, а сразу импульсируй, в той стороне наших нет.

— Лучше бы мне пролезть немного дальше, я бы охранял вас спереди, предложил несмело Конрад.

Фигерой с подозрением посмотрел на него, подумал и разрешил. Конрад, крадучись, зашел за холм и прислушался. В кустарнике стояла неживая тишина — ни звука впереди, где, по донесению крылатого разведчика, злобствовали правительственные солдаты, ни шороха позади, откуда пробирался отряд мятежников. Конрад в унынии запросил Внутренний Голос — что делать? Внутренний Голос высказался нерешительно: «Жди, что еще делать?» Ждать пришлось недолго. В кустах послышался шорох — мимо крался солдат правительства. Конрад осторожно попятился назад и доложил вождю мятежников:

— Господин Фигерой, в наше расположение проник солдат Шурудана.

— Далеко не уйдет, с той стороны идут наши, — ответил Фигерой. Главное, чтоб они не двинулись всей армией, пока мы неожиданно не напали на них, ибо неожиданность — залог удачи.

Прошло еще несколько времени, и подошел отряд Франциска Охлопяна. Охлопян вел за ворот пойманного шпиона: жалкий коротышка солдат опасливо оглядывался — он знал, что его ожидает.

— Зачем ты пробрался в наше расположение? — строго спросил Марк Фигерой.

Шпион пробормотал, что его послал сам майор Шурудан — разведать, далеко ли мятежники. Солдат был из недотеп, которые со страху сразу во всем признаются и заранее с покорностью примиряются с горькой судьбой. Марк Фигерой поинтересовался, сколько солдат сейчас у майора Шурудана. Ответ шпиона Фигерою не понравился: отряд Шурудана был слишком велик, чтобы возникло хорошее настроение и можно было пожалеть пленника. Фигерой кивнул Конраду.

— Кончай его, парень, двумя хорошими импульсами накрест, а мы поглядим, как ты владеешь оружием.

Франциск Охлопян зловеще улыбнулся и наставил свой импульсатор на Конрада. Тотчас подоспел со своим оружием и летающий монах, — эта крылатая бестия, по всему, от души жаждала прошить Конрада резонансным лучом.

— Прости, друг! — тихо сказал Конрад застывшему от горя пленнику и нажал кнопку пуска.

— Теперь ты наш, — удовлетворительно высказался Марк Фигерой. Выброси в кусты эту падаль и отдохни, мы скоро выступаем.

Конрад повалился на грунт. Горе душило его, но не было сил — да и страшно на виду мятежников — вылить горе слезами. Неподалеку лежал уничтоженный им человек — он будет отныне вечным укором совести. Конрад заговорил со своим Внутренним Голосом. «Я шел добывать славу, независимость и богатство, — горько упрекнул он Внутренний Голос, — и ты посоветовал мне пойти по средней дороге, и я пошел, а куда пришел?» — «Еще не все потеряно, еще будет удача и слава, — без уверенности в голосе пообещал Внутренний Голос. — Ты можешь бежать: смотри, все повалились на землю, даже глаза закрыли, набираясь сил перед боем. Беги, и тебя ждет успех!»

Конрад сорвался с места и ринулся в кусты. Кто-то закричал, один мятежник погнался за беглецом. Конрад бежал изо всей мочи, но преследователь настигал. Это был рослый воин, он кричал, что импульсирует Конрада на бегу, если тот не остановится. Конрад не останавливался, лишь спину сводило от страха, что вот-вот в нее вопьется убийственный луч.

Внезапно из кустов раздался повелительный возглас:

— Стойте оба! Немедленно остановитесь!

Обоих — Конрада и преследователя — окружила толпа солдат. Впереди бронированной башней возвышался сам грозный глава правительства майор Фердинанд Шурудан.

— Ты куда бежал? — спросил Конрада Шурудан. — А ты зачем гнался за ним? — обратился он тут же к преследователю.

— Я бежал от мятежников, потому что они захватили меня насильно. Я не воин, я простой крестьянин, — ответил Конрад.

— Я бежал за ним, потому что он бежал от нас, замыслив измену нашему вождю Марку Фигерою, — честно признался мятежник.

— Один из вас враг, другой может стать другом, — постановил майор Шурудан. — Ты, парень, — сказал майор Конраду, — должен доказать, что тебе можно доверять. Импульсируй нашего врага, который едва не догнал и не импульсировал тебя самого.

Вокруг Конрада выстроились солдаты и направили на него оружие. Куда он ни поворачивался, на него глядели смертоносные дула. Никто не думал расправляться с мятежником, но Конрада, сделай он неверное движение, немедленно прошьют десяток лучей. Конрад нажал на спуск, пленник зашатался и повалился на грунт.

— Мятежники! — крикнул из кустов дозорный, и на поляну, где совершался допрос и расправа, вырвался отряд Фигероя. Майор Шурудан скомандовал отступление, и солдаты, отбиваясь лучами, в полном порядке отошли в глубь кустарника. Конрада глава правительства держал около себя. Охрана командующего страховала Шурудана позади и с боков. Вскоре показалась группа строений. Солдаты ввалились в дом и сараи. Майор Шурудан торжественно возгласил:

— Нас надежно защищают стены, а если мятежники сунутся на приступ, мы переимпульсируем всех как куропаток.

Марк Фигерой не хуже Шурудана понимал, что положение правительственных войск лучше, чем положение мятежников. Для поддержания духа мятежники из кустов исполосовали лучами стены дома и сараев, но на мертвый камень резонансные импульсы не действовали. Потом все вдруг затихло и в воздух взмыл с белым флагом в руках летающий монах Антон Пустероде.

— Переговоры! Переговоры! — трубно гремел Антон Пустероде. Переговоры! Не импульсируйте!

Он сделал два круга над убежищем майора Шурудана, плавно опустился, сложил крылья, притушил светящиеся погоны и ловко юркнул в домик. Переговоры начались с дикого ора, его все слышали сквозь стену: майор Шурудан зло грохотал, Антон Пустероде зычно ревел, потом голоса стали тише, потом и вовсе смолкли. На поляну вышли майор Шурудан с летающим монахом, и Антон Пустероде во всю мощь голоса залился:

— Вечный мир! Вечный мир! Великий майор Шурудан, глава правительства и главнокомандующий, жаждет братски прижать к сердцу своего лучшего друга и любимого министра великого Марка Фигероя. Вечный мир! Вечный мир!

Из дома и сараев выскакивали солдаты, из кустов выбегали давешние мятежники, а теперь верные слуги правительства. Все радостно орали: «Вечный мир! Вечный мир!» Майор Шурудан трижды торжественно облобызался с Марком Фигероем. В честь примирения недавние враги радостно проимпульсировали багровое небо резонансными лучами. Взгляд Марка Фигероя упал на Конрада, тоже выбежавшего из дома, но из осторожности не совавшегося вперед.

— Это ты, негодяй! — гневно воскликнул Марк Фигерой. — Знаешь, мой друг, этот мерзавец пристал к нам и объявил себя мятежником, — сообщил Фигерой Шурудану.

— Нет, он пристал к нам и объявил себя слугой правительства, возразил майор Шурудан.

— Чтобы доказать, что он предан мятежу, он собственноручно умертвил твоего разведчика, дорогой майор.

— Чтобы доказать верность правительству, он собственноручно казнил одного из твоих людей, дорогой Фигерой.

— Ах, предатель! — воскликнули они оба одинаковыми голосами, и Марк Фигерой обратился к майору Шурудану:

— В закрепление нашей дружбы, прошу тебя, дорогой майор, выдать мне этого негодяя, чтобы я мог его здесь публично казнить.