Будь моей нежностью - Екатерина Дибривская

– Я слишком устала, – отмахиваюсь я, но живот громко урчит, оповещая всех присутствующих, что на самом деле я голодна.

– Давай я сам тебе приготовлю, ладно? – тихо говорит Богдан. – Иезекииль сказал, что ты должна хорошо питаться. – и, замечая, что я хочу возразить, добавляет: – Не для себя, Ася. Ты должна думать о сыне.

Я хочу согласиться и даже открываю рот, чтобы поблагодарить его, но на меня налетает Рашида. Женщина залепляет мне звонкую пощёчину и кричит:

– Дрянь! Какая же ты дрянь! Мелкая гадина…

Богдан мгновенно приходит в движение и грубо отталкивает сестру от меня, прикрывая своей спиной.

– Не смей трогать мою жену! Никогда, Рашида, ты меня поняла?

– Ты сошёл с ума, брат! Ты хоть представляешь, что натворил?! Если Хасан…

– Закрой свой рот! – перебивает её Богдан. Ко мне обращается мягко, почти ласково: – Куколка, ступай в спальню. Я принесу тебе чай и придумаю, что перекусить…

– А я считаю, что эта дрянь должна знать…

– Рашида, закрой рот! – кричит Богдан, подталкивая меня в сторону лестницы. – Мне плевать, что ты считаешь!

Я поднимаюсь по ступенькам и сворачиваю в сторону своей комнаты, но меня ждёт сюрприз. Дверь заперта. Может, Богдан имел в виду свою спальню?

Иду прямиком туда. Не хочу разбираться с его тараканами. Сейчас я просто хочу спать. И есть. Наверно. Я слишком устала, чтобы разбираться в требованиях собственного организма.

Даже не включаю свет, на ощупь пробираясь к кровати, откидываю край одеяла, снимаю штаны и рубашку и ложусь в одной тонкой футболке и трусах. Стоит только голове утонуть в подушке, а телу начать согреваться, как глаза слипаются, и я проваливаюсь в сон.

Не знаю, как долго мне удаётся поспать, прежде чем приходит Богдан и будит меня. В полудрёме глотаю чай и кашу, практически не чувствуя вкуса. Блуждаю рассеянным взглядом по комнате, которая за время моего отсутствия изменилась, но мозг отказывается фиксировать эти изменения; прячу взгляд в тарелке, когда Богдан скидывает вещи в бельевую корзину у шкафа.

Мужчина подхватывает поднос с опустевшей тарелкой и отставляет в сторону. И ложится со мной. Как ни в чём не бывало!

– Спокойной ночи, куколка, – шепчет он в мои волосы.

Я молчу. Не могу выдавить ни звука. Все слова застряли в горле огромным комом, который тает и поднимается выше, выливаясь обжигающими потоками слёз.

Потому что его тяжёлая ладонь накрывает мой живот, грубые пальцы бережно оглаживают кожу, порхая почти невесомо, словно он ласкает нашего сына.