Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Елена находилась на стыке Восточного и Южного фронтов Дунайской армии, поэтому ответственность за ее оборону несли как Радецкий, так и Деллинсгаузен. Они уже примерно с половины ноября детально знали о подготовке удара крупных турецких сил на Елену. Несмотря на это, они не приняли всех нужных для усиления обороны мер. Радецкий ограничился тем, что силами болгар устроил у Евковцы тыльную позицию, наметив занять ее при прорыве турок у Елены 4-й стрелковой бригадой, стоявшей в резерве у Тырнова (до десяти часов хода от Елены). Деллинсгаузен усилил Еленский отряд всего одним Севским полком; этого было недостаточно ни для занятия командовавших высот, ни для должного укрепления позиций главных сил отряда.
На рассвете 4 декабря турецкие войска начали наступление с востока и, оттеснив восточный передовой отряд, подошли к позициям главных сил. Заняв командовавшие высоты, турки стали поражать оттуда огнем главные силы Еленского отряда. В то же время другие колонны турецких войск сбили южный передовой отряд и стали выходить в тыл позициям главных сил Еленского отряда.
Русские войска сражались доблестно, проявили много героизма, но, конечно, 5 000 человек не могли успешно противостоять на своих невыгодных позициях натиску 20 000 человек противника. Пришлось отходить. Отход происходил в неимоверно трудных условиях полуокружения. Пробив себе дорогу огнем и штыком, остатки Еленского отряда к 20:00 подошли к позициям у Евковцы, куда уже подходили в это время части 4-й стрелковой бригады.
Бой у Елены был одной из наиболее значительных тактических неудач Дунайской армии. Русские войска потеряли 1900 человек убитыми и ранеными, 200 человек пропавшими без вести; впервые за всю войну русские вынуждены были оставить на поле боя 11 орудий (их упряжки были перебиты).
Если бы Еленский отряд был своевременно достаточно усилен пехотой и артиллерией, позиции главных сил должным образом укреплены, а командовавшие над ними высоты заняты, бой наверняка закончился бы поражением турок.
Главное командование Дунайской армии, стремясь отвести вину от себя, от Радецкого и Деллинсгаузена, назначило расследование. Однако, чтобы не задеть главных виновников, расследование было вскоре прекращено и все дело замято.
Турецкие войска дошли до евковецкой позиции и простояли под ней до 12 декабря, после чего без всякого боя убрались восвояси.
Чтобы серьезно развить достигнутый под Еленой успех, Сулейман-паша должен был сосредоточить здесь значительно большие силы со своего правого фланга. Из того, что он этого не сделал, можно заключить, что Сулейман-паша не стремился к нанесению мощного и глубокого удара. Он искал лишь случая громким тактическим успехом зажать рот тем представителям многоглавого верховного турецкого командования, которые требовали от него наступления с целью помощи Осману-паше.
С этой же целью Сулейман-паша предпринял новое наступление на Мечку-Трастеник. Это наступление турок русские встретили значительно более подготовленными, чем в ноябре. В резерве 12-го корпуса к Двум Могилам была поставлена бригада 35-й дивизии; три полка 33-й дивизии были придвинуты к Трастенику. Кроме того, русские войска после ноябрьского боя значительно улучшили свои позиции и могли уверенно вести огонь под защитой массивных брустверов. Словом, командование Рущукского отряда в конце шестого месяца войны начинало учиться воевать.
В связи с этим бой 12 декабря был для русских более удачным, чем бой 26 ноября. Огонь русские войска открыли в 8:30, в контратаку же перешли только в 14:00. Таким образом, турецкие войска не менее шести часов поражались ружейным и артиллерийским огнем и к моменту перехода русских войск в контратаку были основательно измотаны и обескровлены. Русская артиллерия действовала умело; когда огонь противника слабел, некоторые батареи, например, батарея штабс-капитана Стороженко, используя это, выдвигались вперед и били притихших турок картечью. На левом русском фланге переход в контратаку стал вообще излишним, так как турецкие атаки были отбиты одним огнем. Улучшение организации, обороны, по сравнению с 26 ноября, выразилось также и в том, что в начале боя промежуток между трастеникской и мечкинской позициями был занят бригадой 33-й дивизии, так что огневое воздействие на турок значительно возросло. Наконец, в общей контратаке, помимо частей 12-й дивизии, приняли участие вторые бригады 33-й и 35-й дивизий, и контратака на обоих флангах началась почти одновременно.
Одни только эти улучшения в организации обороны и ведении оборонительного боя привели К тому, что наступавшие турецкие войска потерпели еще большее поражение, чем 26 ноября; они потеряли до 3 000 человек (русские - до 750 человек), и их отход еще более, чем 26 ноября, напоминал бегство; оборона русских в этом бою была так сильна, что турецкое наступление потерпело бы поражение даже и в том случае, если бы Сулейман-паша на самом деле стремился к крупной победе своих войск.
Бой 12 декабря весьма показателен тем, что в нем нашло свое проявление военное искусство высшего русского командования. Достижения его не были слишком велики. Они сводились к исправлению ошибок ноябрьского боя - к улучшению позиций, заблаговременной подготовке резервов, предварительному изматыванию противника огнем и последующему нанесению одновременного сильного контрудара. Высшее командование не задавалось целью добиться разгрома противника-оно стремилось лишь отразить его натиск. Для войск были созданы более благоприятные условия, чем в прежнем бою, и они смогли полностью проявить свои высокие боевые качества.
В конечном итоге все отряды, действовавшие против западного фаса четырехугольника турецких крепостей, свою задачу обеспечения левого фланга Дунайской армии на втором этапе войны выполнили. Но это обошлось Дунайской армии очень дорого. При пассивном способе обороны, принятом для обеспечения левого фланга Дунайской армии, русское командование выставило против четырехугольника крепостей силы, несколько даже превышавшие силы крепостных и полевых турецких войск, тем самым ослабив войска на направлении главного удара.
Русский главнокомандующий проявил удивительную бездарность, не найдя иного способа действий против четырехугольника крепостей, кроме чисто пассивной обороны. Он отказался даже от таких слабых проявлений активности, как обложение Рущука, как наступательные действия Циммермана в момент турецкого наступления на Рущукский отряд и т.п. Пассивность обороны против четырехугольника крепостей привела к тому, что турки, обладая равными с русскими силами, несмотря на убожество своего командования, вынудили Рущукский отряд к отходу. Ни русский главнокомандующий, ни начальники отрядов не сумели предусмотреть элементарных мер к тому, чтобы войска получили необходимые условия для осуществления лозунга пассивной обороны: «Пусть турки расшибаются о наши позиции».
