На пороге Тьмы-2 - Андрей Круз

– В смысле? – словно повторив за мной, уточнил Тенго.

– В чем смысл такой помощи нам? – спросила Настя. – И перейти им с Федькой в разведбат ты же предлагал, верно?

– Верно, и что? – не слишком натурально удивился Тенгиз.

– Я как бы тоже большого смысла в этом не вижу, – вступил в разговор я. – Нет, я все понимаю, мы друг другу люди не чужие, но… Тенго, давай откровенность на откровенность, quid pro quo, ты выкладываешь то, что у тебя на уме, а я, очень может быть, рассказываю что-то новое из того, что тебе хочется знать. Годится?

Тенго замолчал, с задумчивым видом потирая подбородок.

– Тенго, ты же не зря нас двоих на час раньше чем остальных пригласил, – решил я подтолкнуть его к правильному решению. – Не говори что ты время перепутал, или мы его перепутали, потому что ты нас явно ждал. Давай уже начистоту говорить, надоело, что вокруг никто слова в простоте не скажет, все мутят, мутят чего-то, никак вымутить не могут. Не порть нашу прекрасную светлую дружбу, колись начистоту.

– Ну сам ты пока не догадался?

– Тенго, блин! – разозлился я. – В угадайку с детьми своими играть будешь, а не со мной. Хочешь нормального разговора – говори прямо.

– Ладно, ладно! – засмеялся он, подняв руки в защитном жесте. – Горячий финский парень! Информация про то, чем Милославский занимается, уже каждому столбу в городе известна. Сейчас известна стала, после всех безобразий, это я уточняю.

– А раньше зачем звал?

– Раньше пытались аккуратно почву прощупать, узнать, что там за суета под ковром.

– А теперь оно само прощупалось? – уточнил я.

Тенго встал с дивана, вышел на кухню, откуда вернулся с кувшином пива и тремя бокалами на небольшом подносе.

– Э, что я за хозяин такой? – спросил он снова с акцентом, наливая пиво. – Не мог намекнуть? Угощайтесь… Настя…, – протянул он бокал ей.

– Спасибо.

– Спасибо, – кивнул и я. – Так что дальше-то?

– А дальше мне подумалось, что если Милославский так в тебе нуждается, то он вполне перенесет то, что ты переедешь сюда, – грузинский акцент снова исчез. – Тебе будет спокойней тоже, безопасность – это дело такое.

– А взамен?

– А взамен, если получится найти проход, поделишься со мной информацией. Кстати, почему Милославский так в тебе нуждается?

Помолчав минуту, я все же решил ответить, хоть и тщательно дозированной полуправдой:

– Когда я попал сюда, проход за мной вроде бы не закрылся окончательно, так и «висит». Профессор полагает, что он завязан на меня и без моего участия просто не сработает.

Рассказывать про совпадения «слоев» я не стал, слишком много информации для первого раза, а заодно проверю, что Тенго известно на самом деле. Другое дело, что помощь Тенго мне сейчас куда как нужна, не только ведь он хотел со мной поговорить, но и я с ним.

– А больше таких проходов нет?

– Выходит, что нет. Я не слышал, по крайней мере.

– И что выходит? – задумался он. – Ты будешь туда-сюда ходить, или как?

– Понятия не имею. Может вообще никто никуда ходить не будет, а все это пустышка. Ни черта еще толком неизвестно.

– А Серых ушел, так ведь? – неожиданно спросил он.

Что-то все же знает. Похоже, что где-то на Ферме «течет». Или не на Ферме, но информация уходит.

– Скажем так: ни подтвердить, ни опровергнуть информацию я не могу. И никто не может.

– До меня слух дошел, что вы место ухода обнаружили, – подкинул он еще одну новость.

– Мы обнаружили нечто, что может быть местом ухода, – поправил его я. – Или местом гибели. Или ухода неизвестно куда, во Тьму, например. Проверить и убедиться как оно на самом деле не получится. Если честно, – я выдержал маленькую драматическую паузу, – лично я думаю, что Серых уйти не смог. Он попытался, но… В общем, похоже, что Серых обладал одной половиной кусочков мозаики, а вторая половина у Милославского. А без обеих половин с этим проходом лучше не экспериментировать.

– И где половина Серых?

– Я думаю, что мне это известно, – осторожно сказал я. – Но добраться туда без твоей помощи я не смогу, пожалуй.

– Почему? – чуть подался ко мне Тенго.

– Туда только на аэросанях. По реке, причем довольно далеко. Аэросани все в разведбате. И еще…

– Что?

– Аэросани нужны большие, с печкой, где отогреться можно. У вас такие есть. А вот людей нужно по-минимуму. Меньше людей – меньше болтовни.

Тенго помолчал, глядя на падающий за окном снег, затем снова повернулся ко мне:

– И если мы найдем то, что ищешь?

– Сделай фотокопии до того, как я отдам бумаги Милославскому.

– А та половина мозаики, что у Милославского?

– По мере возможности расскажу тебе сам, полного доступа у меня нет. Но это в любом случае намного лучше, чем ничего. Намного лучше.

– Намного, верно, – он отсалютовал мне бокалом. – А что насчет переезда? Я не хочу тебя в Углегорске оставлять.

– Тенго, куда переезд? – вмешалась Настя. – У нас в Углегорске нормальный аэродром, самолеты под крышей, все есть, что нужно, а здесь?

– Сделаем! – уверенно заявил Тенго. – Поле подходящее есть, ангары поставим, а в остальном… в Углегорске некие события ожидаются, так что вам точно лучше здесь быть, вот поверь мне на слово. Или продавайте к черту свой аэродром и просто переезжайте. С одним самолетом, например, будете на нем по местным заданиям летать. Один мы легко разместим прямо сейчас.

Настя уставилась на него с возмущенным видом, а мне его предложение показалось не лишенным смысла. Тут ведь с какой стороны смотреть: Настя живет реалиями Отстойника, а я все больше мыслью о том, как отсюда вырваться. Поэтому ей со своим расставаться тяжело, а меня вроде как и не держит ничего.

– Настя, учебку летную здесь откроешь, – продолжал уговаривать Тенго. – Пусть другие постоянно летают, зачем все время самой рисковать, а? Все равно отберут аэродром, это я точно знаю, не сейчас, так позже. У нас власть здесь такая, сама знаешь, наверное. Ладно, думай, пойду ворота открою, приехал кто-то…

Шашлык получился. Две огромные свиные лопатки были разрезаны, замаринованы в местном яблочном вине, насажены на шампуры и размещены над тлеющими углями, сразу зашипевшими сначала под каплями маринада, срывающимися с кусков мяса и лука, а затем и под растопившимся салом. Гостей собралось человек десять, мы даже знали не всех из них, а если точнее, то кроме Федьки не знали никого. Но Тенго умел вести застолье, всех со всеми перезнакомил, не давал разговору утихнуть, в общем, проявил себя, как хозяин, с самой лучшей стороны.

Уже когда все расходились, он подошел ко мне и тихо спросил:

– Ну ты решил что-нибудь?