100 знаменитых памятников архитектуры - Елена Васильева

Правда, и этот замысел Фишера до наших дней дошел искаженным. И хотя план дворца остался практически прежним, но центральная часть существенно изменилась. Произошло это уже во времена правления императрицы Марии-Терезии, которая, полюбив резиденцию, сделала Шенбрунн символом величия собственной императорской власти.

С 1744 по 1749 г. Николаус Пакасси, придворный архитектор императрицы, перестроил здание, тогда же были оформлены в новом вкусе интерьеры (еще раз фасад дворца переделывали в 1816–1820 гг.).

После переделок во внешнем облике здания еще отчетливее проступили черты классицизма. Вместо стоявшего на плоской крыше фишеровского павильона Пакасси надстроил средний ризалит и со стороны двора, и со стороны сада. В цокольном этаже он пробил сквозной проезд на колоннах, чем кардинально нарушил первоначальный замысел Фишера. Мелочнее и суше стали многие детали отделки, в результате чего исчез характер легкости, изящества. Во всяком случае, со стороны «парадного» двора посетителей старались поразить именно размерами и официальной строгостью этого действительно огромного дворца.

Гораздо привлекательнее выглядит садовый фасад Шенбрунна. Здесь центральная часть стала шире (семь осей вместо пяти), она сильнее выдается, причем углы ее закручены. Внизу – открытый проход, по бокам которого, как и с противоположной стены, выстроена лестница. Таким образом, желтый с белыми колоннами дворец выигрывает на фоне зелени газонов и яркости цветочных клумб, а из парка он видится скорее нарядным, нежели парадным.

Прекрасен и сам парк Шенбрунна. Прежде всего, он поражает своими размерами. Его огромный центральный партер с газонами и цветочными клумбами ограничен высокими зелеными стенами, где в лиственных нишах белеют мраморные статуи. Огромны и фонтан Нептуна, замыкающий партер, и деревья вдоль длинных, уходящих в разные стороны аллей. Эти ровные сплошные лиственные фасады, поддержанные, как колоннами, рядами стволов, обладают удивительной силой воздействия. Трудно представить, каков был вид парка, когда деревья еще не разрослись, но за последние два столетия усилия природы и человека сделали его совершенным произведением паркового искусства.

Планировка аллей и террас парка принадлежит архитектору Фердинанду Хоэнбергу (1765 г.); осуществлял же его замыслы другой зодчий – Адриан ван Стекховен. Многочисленные статуи исполнены, главным образом, в мастерской скульптора Бейера в 1773–1781 годах. Сад распланирован так, чтобы на перекрестках аллей оказывались бассейны, фонтаны, а в перспективе был бы виден либо сам дворец, либо какой-нибудь из павильонов, либо памятник.

Площадки вокруг бассейнов окружены боскетами с нишами, в которых также стоят статуи. Здесь сад приобретает новое очарование – плавные силуэты статуй в классическом духе мягко вырисовываются на фоне мелкого узора листвы; мраморные тела нимф отражаются в бассейнах; белая скульптура выделяется на фоне зелени, воды и неба.

В 1775 г. архитектором Хоэнбергом на вершине холма, над поднимающимся террасами парком был возведен павильон Глориэтта (Слава) в виде триумфальной арки – в честь победы над прусским кайзером Фридрихом II в битве при Колине в 1757 году. Этот павильон, такой воздушный издали, вблизи оказывается весьма капитальным строением, особенно в средней части, завершенной тяжелым аттиком с орлом и трофеями наверху. Здесь усилены даже опоры: каждая состоит не из пары колонн, как в боковых аркадах, а из двух пар.

Сам дворец насчитывает 1441 помещение, 45 из них сегодня открыты для доступа. Парадные покои расположены на втором этаже двумя анфиладами вдоль фасадов здания. Вход в них ведет по Голубой лестнице из сквозной галереи в центре.

Самый просторный зал – так называемая Большая галерея. В свое время, перестраивая Шенбрунн, Пакасси разделил средний зал, который Фишер задумывал как двусветный, на Большую и Малую галереи, однако оставил их соединенными трехпролетной аркадой. Белая стена и белый потолок четко отделяются друг от друга. Легкие рельефные членения не нарушают основной плоскости. Позолоченные капители, линии карниза превращаются в прихотливый узор. Кроме того, по стенам и потолку вьются позолоченные гирлянды и букеты из лепного орнамента, чьи извилистые неровные линии словно пляшут по поверхности. Широкий свод потолка украшен тремя фресками, которые вставлены в причудливой формы обрамления, и их голубые, золотистые и красноватые тона, контрастируя с двухцветным оформлением зала, выглядят яркими и насыщенными.

Белые стены, украшенные тонкими изгибающимися стеблями и листьями позолоченного лепного орнамента, можно увидеть и в других залах дворца. К примеру, таких, как «Церемониальный зал», украшенный известным портретом Марии-Терезии работы Мейтенса; «Комната карусели» с картиной того же Мейтенса, изображающей придворный праздник, и др.

Несколько комнат отделаны с особой тщательностью, в них использован какой-нибудь необычный материал. Так, стены небольшой, так называемой «Миллионной комнаты» (отделка ее будто бы стоила миллион гульденов) обшиты розовым деревом, в него вставлено множество причудливейшей формы картушей с подлинными индийскими и персидскими миниатюрами светлых нежных тонов.

В «Лаковой комнате» обшивка красного дерева украшена китайскими лаковыми панно, с золотистым рисунком по глубокому красновато-коричневому фону.

В «Гобеленовом зале» стены сплошь закрыты нидерландскими гобеленами середины XVIII в., зеленовато-коричневыми по колориту; мебель тоже покрыта гобеленами, пол выполнен из наборного дерева, образующего сложный рисунок. Такой же паркет и в «Комнате Наполеона». На стенах здесь брюссельские гобелены, светлые – серо-голубые с более яркими синими и изредка красными пятнами; по сюжетам – это жанровые сцены.

Один из небольших кабинетов отделан маленькими «портретами» лошадей, которые в пять рядов, до потолка, вставлены в обрамленные золотой лепниной углубления в стене.

Сорок лет (1740–1780 гг.) царствовала осторожная и расчетливая Мария-Терезия, благочестивая до ханжества мать многочисленного семейства. За ее попытками искоренить вольность нравов с насмешкой, а порой и с возмущением наблюдали современники: то дамам строго запрещалось белиться и румяниться, то учреждалась специальная «комиссия целомудрия», то повышались налоги на предметы роскоши и даже на местное вино (мера, вызванная, впрочем, хозяйственной необходимостью). Стены дворцовых комнат увешаны портретами самой императрицы, ее супруга Франца – герцога Лотарингского – и германского императора, их детей, в том числе Марии-Антуанетты, впоследствии французской королевы, казненной во время революции.

В Шенбрунне бывали многие знаменитые люди того времени, здесь 13 октября 1762 г. перед королевой и ее двором в «Зеркальном зале» музицировал шестилетний «чудо-ребенок» Вольфганг Амадеус Моцарт. Круглый «Китайский кабинет» известен тайными конференциями Марии-Терезии с канцлером Кауницем.

В начале XIX в. Шенбрунн привлек к себе внимание всего мира: его дважды избирал своей резиденцией Наполеон, чьи войска в 1805 и 1809 гг. занимали Вену. В 1809 г. он заключил здесь невыгодный для Австрии Шенбруннский мир. Как известно, вскоре после этого австрийские правители поспешили вступить в союз с недавним врагом и выдали за него замуж принцессу Марию Луизу. Однако уже через несколько лет те же политики танцевали на балах в честь Венского конгресса, на котором победители Наполеона – и в том числе Австрия – делили Европу.

В Шенбрунне жил и герцог фон Райхштадт, сын Наполеона Бонапарта от брака с эрцгерцогиней Марией Луизой Австрийской. Он умер в девятнадцатилетнем возрасте в той самой комнате, где некогда останавливался его отец.

В 1830 г. в Шенбрунне появился на свет и будущий император Франц-Иосиф, в течение шестидесяти восьми лет правивший Австрией. А в ноябре 1918 г. его преемник, последний монарх Карл I, в «Лаковой комнате» Шенбрунна подписал акт отречения. Таким образом, именно здесь завершила существование монархическая власть Габсбургов.

Неподалеку от дворца расположен так называемый Вагенбург (дословно – Каретный замок), где представлена богатейшая коллекция повозок, карет, фиакров, фаэтонов и даже детских колясок, бывших в употреблении в Императорском дворе с 1690 по 1918 год. Гордость коллекции – позолоченная, богато отделанная имперская карета весом в 4 тонны, которую в дни коронаций запрягали восемью лошадьми.

А любители фауны с удовольствием посещают Ботанический сад, или «Пальмовый дом» (Пальменхауз), – недавно отреставрированное удивительно легкое тридцатиметровое сооружение из стекла и стали. Здесь поражает невероятное количество экзотических, редко встречающихся растений, представляющих самые различные уголки планеты. Напротив Пальмового дома никогда не пустующий «Павильон бабочек» (Шметерлингхауз) тоже представляет свою уникальную коллекцию.