Сердце язычницы - Патриция Мэтьюз

– Боже мой, как это глупо, как нелепо! – прошептала Лилиа, борясь со слезами. – Ты глуп, Дэвид Тревелайн!

– Разве? По-твоему, если не мыслишь себе жизни без другого человека, это глупость? Правда, я не сразу понял это, но главное, что все-таки понял. Я люблю тебя всем сердцем и прошу прощения, что причинил тебе боль.

– Прощения? Разве все так просто? Думаешь, от слов «я прощаю тебя» все сразу изменится? Думаешь, они сотрут целую страницу жизни?

Наступило молчание. Дэвид пристально разглядывал Лилиа и наконец заметил:

– Ты ведь не больна?

– Это проявляется не сразу.

– Тот, кто привел меня сюда, похоже, живет здесь довольно долго. И тоже не болен...

– И это все, что тебя интересует?

Лилиа, напряженная до предела, внезапно выбежала из дома, заливаясь слезами.

Намеренно нарушив данное Калебу слово не удаляться от деревни, она отправилась куда глаза глядят. Сейчас ее куда меньше пугала встреча с каким-нибудь человеческим обломком, жаждущим последних плотских утех в этом мире, чем разговор с Дэвидом. Девушка боялась, что не сумеет сохранить самообладание и покажет, как растревожило ее внезапное появление Дэвида. Прошлое не умерло, оно лишь затаилось в уголках сознания. Стоило Дэвиду появиться, и вот уже се снова раздирают противоречивые чувства...

Лилиа бродила по берегу до самой темноты, а когда вернулась, мужчины разбранили ее за неосторожность. Не ответив, она молча прошла к себе. Правда, к ужину Лилиа все-таки вышла, но так и не проронила ни слова, а как только тарелка опустела, снова удалилась к себе.

Ее раздражало теперь все, а особенно то, что Дэвид быстро подружился с Калебом и им очень нравилось общество друг друга.

На другой день, проснувшись поутру, девушка решила избегать Дэвида и держаться от него подальше. Какое-то время она провела на скале у моря, глядя в сторону Мауи, потом отправилась в еще не исследованную ею часть мыса. Накануне вечером Лилиа никого не встретила там и решила, что опасаться нечего. Однако в кустарнике позади нее раздался шорох, потом звук падения и проклятие. Вспомнив слова Калеба, девушка чуть не бросилась бежать.

– Лилиа! – услышала она. – Это Дэвид, не бойся. – Он выбрался из кустов, исцарапанный, но улыбающийся.

– Что тебе нужно? – сердито спросила девушка.

– Поговорить с тобой! Почему ты избегаешь меня? Я думал, мы все обсудим...

– Нам нечего обсуждать!

Лилиа отвернулась и пошла было прочь, но Дэвид поймал ее за руку.

– Нет, черт возьми, ты выслушаешь меня! Я не для того явился на край света, чтобы ко мне раз за разом поворачивались спиной!

– А я не просила тебя тащиться за мной на край света!

– Тем не менее я здесь, ваше величество, и вежливость обязывает вас дать мне аудиенцию!

– Ну хорошо. Ты, как всегда, не оставляешь мне выбора.

– Вот так-то лучше.

Не выпуская руки девушки, Дэвид повлек ее в тень дерева. До этой минуты Лилиа еще не успела как следует его разглядеть. Получив такую возможность, она улыбнулась, потом рассмеялась. Боже, как нелепо он выглядел! Рубашка, великодушно предоставленная Калебом, была Дэвиду слишком узка, брюки сели от морской воды и не достигали лодыжек.

– Что смешного? – настороженно осведомился он.

– Твой вид! Ты только посмотри на себя! Куда девался светский щеголь Дэвид Тревелайн?

– Наверное, потерялся где-нибудь по дороге сюда. Дик сказал бы, что просто срам волочиться за красоткой в таком виде.

– Кстати, как поживает Дик?

– Наверняка живет в свое удовольствие, разве что не в Лондоне, а на Молокаи. Да-да, он здесь. – Дэвид сделал паузу для большего эффекта и добавил: – Надеюсь, Дик присматривает за Грозой по всем правилам.

– Гроза?! – Лилиа просияла. – Ты хочешь сказать, что привез сюда мою лошадь? О, Дэвид! – Потом лицо ее омрачилось. – Подумать только, и все это впустую...

– Ты так не считаешь!

– А как же иначе? Ты все бросил, пустился в дорогу, надеясь на лучшее, но добился только... – Она развела руками.

– Мне совершенно все равно, где именно нас свела судьба. Главное, чтобы ты простила меня.

– Ах вот как, это главное! Ну так я прощаю тебя, Дэвид Тревелайн! Теперь ты счастлив и все в порядке?

– Нет, этого мало для счастья... – растерялся Дэвид. – Вот если бы ты сказала, что по-прежнему меня любишь, тогда...

– Этого ты не услышишь! Покинув Англию, я оставила там все слова любви, как ненужный багаж. Теперь мы на другом краю света, и здесь все совсем иначе. Если даже там, в твоей родной стране, из нашей любви ничего не вышло, то здесь не выйдет и подавно!

– Как раз наоборот. Разве твои родители не доказали, что здесь это возможно? Ты что, уже забыла? Я говорил с твоей матерью и знаю, что она была очень счастлива с Уильямом Монроем здесь, на островах! Ты избегаешь меня только из упрямства...

– Нет, – печально возразила Лилиа. – Я дала слово другому.

– Я знаю. Его зовут Кавика. Ну и что же? Это ничего не меняет просто потому, что это не любовь. По словам Акаки, ты не достигнешь зрелости, пока не выйдешь замуж, поэтому тебя не будут принимать всерьез. Значит, это был бы брак по расчету. В Англии такие заключаются в королевских домах. Зачем тебе Кавика, если я люблю тебя? Не хочешь возвращаться в Англию – не надо, останемся здесь. На Мауи или где-нибудь еще... Боже мой, да где угодно, лишь бы быть вместе!

– Ты и вправду так думаешь? – Лилиа улыбнулась, но потом покачала головой. – Весь этот разговор ни к чему, Дэвид, раз моя любовь к тебе умерла.

– Что значит – умерла? Как может любовь умереть? И если даже это так, почему бы тебе не полюбить меня снова? Если это случилось однажды, то наверняка повторится!

И Дэвид привлек ее к себе. В его поцелуе, властном и требовательном, чувствовалась долго сдерживаемая страсть. Прошлое ожило в памяти девушки – долгие жаркие дни у озерка с водопадом, когда они подолгу не разжимали объятий, не в силах насытиться друг другом. На миг она покорно прильнула к Дэвиду, но потом опомнилась и попыталась его оттолкнуть.

– Нет, я не хочу! Не надо!

Но Дэвид уже ласкал ее, и поздно было противиться зову плоти. Пылкая Лилиа, долгое время лишенная физического наслаждения, вспыхнула и потянулась навстречу желанному мужчине. А он был действительно желанным, единственным, в чем она не могла не признаться себе.

Оба едва ли сознавали, что именно происходит, их как будто подхватил могучий вихрь. В какой-то момент Лилиа очнулась и ощутила, что их нагие тела сплетаются. Не в силах более сдерживать мучительную жажду, она нащупала твердую мужскую плоть, а когда горячий стержень скользнул внутрь, закричала в полный голос от счастья, что ею обладает именно этот мужчина. И в тот же момент Лилиа сказала себе, что никогда, ни на минуту не переставала любить Дэвида...