Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 2 - Борис Яковлевич Алексин

Через несколько дней, как всегда неожиданно появившись в его домике, она заявила:

— А знаете, Борис Яковлевич (несмотря на близость, Катя очень часто называла его по имени-отчеству), я рада, что ваша семья — твоя семья, твоя жена — нашлись! Это хорошо, что и она, и дети уцелели, по-видимому, им теперь ничего не угрожает. Но до конца войны ты ведь к ним не вернёшься, а значит, будешь моим. Ну, а когда эта война кончится, никто не знает. Ты ведь меня сейчас хочешь, я тебе нравлюсь, а что будет потом — кто его знает. Доживём ли мы до этого? Поцелуй меня.

На этом назревавший было между ними конфликт и окончился.

Неприглядно в этой истории выглядит наш герой, но ведь мы стараемся описывать всё так, как оно было на самом деле. Борис, хотя на какое-то время и задумался о разрыве с Шуйской, под влиянием её ласк быстро сдался. Их отношения остались прежними.

***

Одновременно с введением новой формы 65-я стрелковая дивизия закончила свой отдых, получение пополнения, а, следовательно, и учёбу, и снова была направлена на передовую. На этот раз ей достался участок обороны от посёлка Гайталово, что за «круглой» рощей, вблизи посёлка Синявино. При этом медсанбат оказался на значительном удалении от передовой — по прямой около шестнадцати километров. Начсандив и комбат понимали, что в самом ближайшем будущем батальону придётся передислоцироваться и, посоветовавшись, стали к этому готовиться.

Первым делом свернули все дополнительные помещения — палатки и домики, которые развёртывались на время наступательных боёв и на время работы дома отдыха. Всё аккуратно сложили и упаковали. Постепенно начали сворачивать и остальные службы батальона.

К началу мая санбат был готов к передислокации, она началась в середине мая, но совсем не в том направлении, куда предполагали начсандив и комбат. Они рассчитывали переезжать в район станции Назия, приблизительно на то место, где находились в период августовских-сентябрьских боёв 1942 года, даже уже вдвоём провели рекогносцировку и выбрали для батальона подходящий участок.

А произошло следующее. 65-я стрелковая дивизия, пробыв на передовой около десяти дней, совершенно неожиданно была вновь отведена в тыл и размещена в районе посёлка Путилово, в окрестных лесах и перелесках. Её снова стали укомплектовывать до полной штатной положенности и снабжать новой боевой техникой. Большая часть бойцов вместо винтовок получила автоматическое оружие, увеличилось число пулемётов и миномётов. Артиллерию с конной тяги перевели на автомобильную. В дивизии проводились самые интенсивные и регулярные занятия во всех подразделениях, в том числе, конечно, и в медсанбате. Он к тому времени переехал почти на самый берег Ладожского озера, в небольшой лесок, в трёх-четырёх километрах северо-восточнее Путилова.

Так как значительного поступления раненых не ожидалось, да его фактически и не было, то санбат развернул лишь малую операционную, одну госпитальную палатку, одну эвакуационную и необходимые хозяйственные помещения.

Дорога к новому расположению батальона от основной магистрали проходила по сухому, довольно высокому месту и, кроме трёх небольших мостиков через ручьи и канавы, другого строительства не требовала. На новом месте не стали возводить никаких жилых помещений, потому что почти для всего медицинского состава батальона, включая начальствующий состав, имелись перевозные разборные домики. Шофёров и санитаров, ранее живших в больших полуземлянках, разместили в палатках ДПМ.

Все понимали, что пребывание батальона на этом месте — дело временное, а так как дивизия тогда была занята учёбой, то в самом ближайшем будущем следовало ожидать очередное боевое задание. Санбату придётся переезжать на новое место и там развернуться по-настоящему.

Однако, прошли май, июнь, наступил июль 1943 года, а дивизия и медсанбат так и продолжали теоретические занятия и полевую подготовку. Пока о начале боевых действий ничего не было слышно.

После прорыва блокады Ленинграда в январе, ликвидации окружённой Сталинградской фашистской группировки и быстрого отступления немцев с Северного Кавказа, с Кубани, а затем и с большей части Донбасса, наступило затишье. Красная армия освободила Воронеж, Курск, Белгород, Харьков, и к 1 апреля наши войска вышли на рубеж восточнее Спас-Деменска и Духовщины, отогнав фашистов от Москвы на расстояние до трёхсот километров.

После проведения таких огромных по масштабам операций войска Красной армии вынуждены были остановиться, чтобы закрепиться на освобождённой территории. В то же время фашисты, стремясь использовать летнее время для нового наступления, мобилизовав все свои резервы, в чём им помогло отсутствие второго фронта, стали готовиться к битве на Курской дуге, в расчёте окружить советские войска на Курском выступе, отрезать его у основания и выйти вновь на оперативный простор, чтобы прорваться к Москве.

Разумеется, Алёшкину и его ближайшим товарищам эти сведения были недоступны. Знали они только то, что после успешных зимне-весенних боёв, проведённых Красной армией, наступило затишье, и что, очевидно, в самом ближайшем будущем предстоят новые, возможно, ещё более ожесточённые бои.