Соломон Кейн и другие герои - Роберт Ирвин Говард

Злополучный охотник за сокровищем испустил дух, не успев рассказать, как ему удалось добраться до мистического города. Но старый купец полагал, что этот человек пришел в Черный Город с севера. Скорее всего, дезертир из турецкой армии предпринял отчаянную попытку достичь залива.

Караванщики не рискнули пойти вглубь пустыни на поиски города. По словам старца, они были убеждены, что это древнее-предревнее обиталище зла, о котором упоминается в «Некрономиконе» безумного араба Альхазреда, — град мертвых, в незапамятные времена зачарованный гнусными чарами. В легендах можно найти смутные упоминания о нем. Арабы называют его Белед-эль-Джинном, Городом Демонов, а турки — Кара-Шехром, Черным Городом. Светящийся же камень зачарован, он когда-то принадлежал царю, которого греки именовали Сарданапалом, а семитские племена — Ашшурбанипалом.

Восток богат на мифы, сказки и небылицы, их тысячи и тысячи, — какой только чепухи не услышишь! Но Стива эта история совершенно заворожила, и он убедил себя, что в ней сплошная правда, — а значит, у него и Яра Али появился шанс найти тот заветный горшочек у радуги. До афганца же и раньше доходили слухи о городе среди песков. Их приносили караваны, что шли на восток по холмам Персии и пустыням Туркестана, а затем пересекали страну великих гор. То были туманные и обрывочные упоминания — словно далекий шепот черного города джиннов, таящегося в мареве зачарованной пустыни.

И вот компаньоны пустились по следу легенды. Они вышли из Шираза, и добрались до деревни на арабском берегу Персидского залива, и там кое-что узнали от человека, который в молодости промышлял ловлей жемчуга, а на склоне лет сделался разговорчивым. Старик узнал немало легенд от побывавших в его деревне гостей из ближних и дальних племен, а до этих племен добирались вести от диких кочевников. Снова Стив и Яр Али услышали рассказ о Черном Городе с исполинскими каменными статуями зверей и о скелете султана с блистающим камнем в руке.

Вот тогда-то, молча кляня себя за безрассудство, и решил Стив добраться до этого города, а Яр Али, твердо веривший, что все на свете происходит по промыслу Всевышнего, согласился сопровождать друга. Оставшихся денег как раз хватило на двух ездовых верблюдов и скромный запас пищи. Карту заменяли россказни о предполагаемом местонахождении Кара-Шехра. А что еще нужно авантюристам, чтобы очертя голову ринуться в неизвестность?

День за днем преодолевали компаньоны трудный путь, погоняя измученных животных, экономя пищу и воду. А когда забрались в самую глубь пустыни, на них обрушилась слепящая песчаная буря. Тогда-то и лишились они верблюдов. Дальше шли пешком, увязая в песке, изнемогая под палящим солнцем, мучительно отмеряя долгие мили. Теперь жизнь зависела от воды в быстро пустеющих флягах и пищи, которую Яр Али нес в суме. Друзья уже не мечтали разыскать мифический город, просто брели наугад и чаяли наткнуться на источник. Знали, что невозможно добраться пешком до ближайшего оазиса, оставшегося позади. Шагать вперед и надеяться на чудо — отчаянный выбор, но другого все равно не было.

А потом из дымки на горизонте вынырнули ястребы пустыни и напали на путешественников. Те наскоро вырыли мелкий окоп; завязалась перестрелка. Дикие всадники носились кругами во весь опор, пули залетали в импровизированное укрепление, швыряли обороняющимся в глаза песок, вырывали клочья из одежды. Но благодаря случайности обошлось без ранений. «Единственная наша удача», — отметил Стив, кляня себя на все корки. Дернул же его черт пуститься в безумную авантюру! Мыслимое ли дело — вдвоем отправиться в пустыню и вернуться оттуда живыми, уже не говоря о том, чтобы вырвать из ее бездонного чрева тайны веков! А эти бредни о мертвом городе, о скелете, сжимающем в руке пламенный камень! Как же можно было соблазниться такой чепухой?! «Не иначе, у меня тогда был помрачен разум», — решил американец.

Получается, что лишения и опасности — отличное лекарство для рассудка.

— Ладно, старина, — сказал Стив, поднимая винтовку. — В путь. Может, мы умрем от жажды или нас подстрелят разбойники, но все равно надо идти. Здесь мы уж точно ничего хорошего не дождемся.

— Аллах милостив, — весело согласился Яр Али. — Солнце садится, скоро за нас возьмется ночной холод. Может, все-таки удастся найти воду. Взгляни, сахиб, на юге меняется земля.

Клэрни притенил ладонью глаза от закатных лучей. Впереди он увидел несколько миль голой равнины, а дальше и впрямь местность становилась пересеченной. Тут и там угадывались всхолмья.

Американец повесил винтовку на плечо и тяжело вздохнул.

— Идем вперед, если не хотим стать кормом для стервятников.

Солнце опустилось за горизонт, взошла луна, затопила пустыню призрачным серебром. Кругом мерцали песчаные волны, словно в один миг окоченело море. Стив, жестоко страдающий от жажды и не смеющий ее до конца утолить, тихо бранился. Пустыня под луной прекрасна, но это красота коварной нимфы, завлекающей мужчин в смертельную западню.

«Глупец, самонадеянный авантюрист!» — повторял изнуренный мозг снова и снова.

Стив едва переставлял ноги, и с каждым его шагом драгоценный камень по имени Пламя Ашшурбанипала все дальше отступал в лабиринты нереального. Окружающая путников пустыня утрачивала свою материальность, она превращалась в море серого тумана, море, в чьих глубинах дремлют минувшие тысячелетия и исчезнувшие цивилизации.

Клэрни оступился и выругался: он что, уже с ног валится? Яр Али шагал как ни в чем не бывало, горец вообще казался неутомимым, и Стив, сжав зубы, заставил себя брести из последних сил. Путешественники наконец добрались до пересеченной местности, и сразу стало труднее идти. Земля была покрыта мелкими ложбинами и узкими оврагами, словно некий разъяренный великан беспорядочно иссек ее ножом. Большинство этих углублений почти до краев полнились песком. И никаких признаков воды.

— Здесь когда-то был оазис, — определил Яр Али. — Его, как и многие города Туркестана, погубили пески. Лишь Аллах ведает, сколько веков назад это случилось.

Они поплелись дальше, точно мертвецы по блеклой долине смерти.

Луна, склоняясь к горизонту, окрасилась в зловещий багрец. На равнине поселились ночные тени. Все же до воцарения кромешной мглы путникам удалось достичь того места, откуда было видно, что лежит за участком пересеченного рельефа. Теперь даже двужильный афганец с трудом передвигал широченные ступни, а Стив держался лишь ценой невероятного напряжения воли.

Наконец они взобрались с северной стороны на невысокий кряж. Дальше к югу простирался пологий склон.

— Привал, — распорядился Стив. — Нет ни капли воды в этом аду, а значит, нет и смысла тащиться дальше. У меня ноги, что твои ружейные стволы, совсем не гнутся. Вот подходящий уступ, он человеку