Вернуться по следам - Глория Му

– Благодарствую, Федор Сергеич. Подождем. – И дядя Жора отошел от нас.

– Славка, ты про деньги никому не говори, поняла? – наклонившись ко мне, тихо сказал Федор Сергеевич. – У Георгия Андреевича могут быть неприятности… А мы сдружились как-то…

– Какие деньги? – я вздернула бровь. – Не знаю, о чем вы.

– Мо-ло-дец.

Дядя Жора подошел к нам снова:

– Славка, слышь, ну собаку ты нормально доведешь? А то этот такое прогоняет… И башли тебе нужны, к слову?

– Балхаш! – позвала я.

Пес поднял голову, я его погладила.

– Ну, руку не откусил пока, дядь Жор, сами видите. Деньги есть, завтра разберемся, если что. Одно только, пожалуй. К нам сегодня ветеринар приезжает по лошадиным делам, я хочу его попросить посмотреть Балхаша. Что-то он слишком вялый. Может, от жары, конечно…

– А чего? Пусть посмотрит. На вот тебе. – Дядя Жора сунул мне несколько купюр. – Будет мало, скажешь. Ну, давай, до завтра тогда. А, Балхашка? – Он тоже погладил пса. – А? Зацени! И мне руку не откусил! – И, радостно заржав, ушел оформлять все бумажки на собаку, прихватив с собой Федора Сергеевича и Гектора.

А мы с Балхашем остались. Пес даже головы не повернул вслед своим хозяевам – бывшему и нынешнему, так и стоял, понурившись.

– Ну что, Балхаш, пойдем? – Я легонько потянула поводок.

Балхаш пошел за мной как ослик.

Так же безропотно пес залег в углу вольера. Я вышла и закрыла за собой дверь.

– Вечером покормим, когда прохладнее станет, – сказала я Геше.

Геша смотрел на Балхаша, сложив руки на животе, как деревенская бабулька.

– Это че это? В каком месте это агрессивная собака, я не догоняю? Сдается мне, это просто разжиревшая белка…

– Ну! Ты бы, Геш, его хозяина послушал, так уже бы в штаны наложил. Лев-людоед по сравнению с Балхашем чисто отдыхает.

– А. Так без хозяина он, наверное, не работает… а тоже чисто отдыхает. Как тот лев.

– Ладно. Не ворчи. Если окажется, что фамилия хозяина – Врунгель, нам же лучше. Меньше мороки.

– А и то.

Вечером, после тренировки, я принесла кавказцу тазик с кашей. Он поел, но спокойно, без фанатизма. Когда пес улегся на прежнее место, я устроилась рядом, вооружившись охапкой щеток и расчесок, и стала осторожно чесать ему шею и загривок. Он не возражал, вздохнул, зажмурился. Почесав пса между лопатками, я погладила его по спине, и тут Балхаш, резко рванувшись, ухватил меня за предплечье.

– Ты чего это? Ну-ка, пусти!

Балхаш чуть сильнее сжал челюсти. Он оживился, но взгляд был не злобный, а скорее любопытный, мол, а что ты будешь делать, если я не отпущу?

Я села поудобнее и расслабилась:

– Вот ты дура, Балхашка. Ну откусишь ты мне руку, и что? Кто тебя кормить тогда будет? Ты что, не знаешь, как больших собак кормят? Для этого обязательно две руки нужны, в одной – ведро, в другой – половник. И никак иначе. С одной рукой не справлюсь, будешь ходить голодный.

Балхаш разжал зубы и стал мести хвостом по полу – ему понравился мой голос.

– Эх ты, – сказала я, потирая след от Балхашиных зубов. – Обманули дурака на четыре кулака! Справлюсь и с одной рукой, половник ведь можно в ведре носить, а ты уши развесил! Ой, а уши-то где? Потерял?

Балхаш уже вовсю улыбался и вилял хвостом.

– Ну-ка, проверим, что у нас там от ушей осталось. – Я поплевала на носовой платок и непрофессионально полезла почистить им собаке ухо. Балхаш вытянул шею и застучал об пол задней лапой. – Да-а-а… Запасы гуано внушают… Это, значит, нормальным собакам чистят уши ватными тампонами, смоченными легким раcтвором перекиси… таксам уши чистят влажным полотенцем… А тебе что же, влажным одеялом чистить?

Я добила платок, слегка почистив рыжему и второе ухо, а потом мелко стала чесать ему самый кончик подбородка. Балхаш сперва вытягивал шею сколько мог, а потом перевернулся на спину и вытянулся во весь рост.

Когда пришел доктор, Балхаш так и лежал, упираясь в сетку передними лапами, раскинув задние, как препарируемая жаба, а я разбирала и вычесывала ему колтуны на груди.

– Здравствуй, Глория. Ну, и кто тут у нас?

– Здравствуйте, Владимир Викторович. Вставай, Балхаш, покажись.

Пес и сам уже перевернулся, встал на ноги и сонно поглядывал на нового человека.

– Что с ним? Не укусит? Не укусишь? – Владимир Викторович протянул собаке руку, погладил по плечу.

– Квелый он какой-то, и спина болит. Я погладила, а он меня за руку схватил. Но не тяпнул, просто придержал. Хозяин его хвастался, что скалкой пса охаживал…

– А, ну это часто с кавказцами… Лупят чем попало, придурки… Ну, стой, стой спокойно, я посмотрю… Намордник есть?

– Нету намордника. Можно бинтом зафиксировать…

– Не надо. Занервничает, забузит… Так попробуем. Ну-ка, придержи его. – Владимир Викторович стал ловко ощупывать пса.

Балхаш еще подергал головой, пытаясь то ли уберечь больное место, то ли показать нам, где болит, но его охлопывали и оглаживали с двух сторон, говорили ласковое, так что он расслабился и стоял смирно.

– Ничего страшного, сдается мне, просто ушиб. Если хочешь, привези его завтра к нам в академию, рентген сделаем. Прививки у него все?

– Не знаю. Завтра документы будут.

– Ага. Ну, послезавтра привози. Но я бы не беспокоился. Кровь я возьму сейчас, кал-мочу привезешь сама, посмотрим, как там у нас с глистами обстоит. Но я думаю – засиженный авитаминозник, вот и всех дел. Мышцы вялые, рыхлые, не в тонусе, сближение скакательных суставов, кожа сухая… Любимый букет, короче. Кормить, гулять, витаминки проколешь, я тебе все оставлю… Вот и весь секрет вечной молодости. Да, ушки пролечить придется. Хронический отит. Могут быть небольшие проблемы со слухом, но это временно.

– Спасибо, Владимир Викторович. – Я протянула врачу деньги.

– Брось, Гло, какие счеты между своими.

– Так клиент платит, берите.

– Клиент! Деляга ты маленький, – хмыкнул Владимир Викторович, дернул меня за косичку, но деньги взял.

После полуночи сквозь синюю, мягкую тьму, под фонарями, звенящими мошкарой, мы с Гешей шли вместе к набережной.

В конюшне дежурила Марина, а Геша направлялся на свиданку.

– Лето, че? – говорил он по дороге. – Женщина – она выгула требует. Чтоб на пароходе покатали, с огоньками, чтоб в пиджак завернули под утро. Они до этого сами не свои. Надо понимать.

Я вздохнула.

– Ты чего? – спросил Геша. – А хочешь, в воскресенье сходим, на речном трамвайчике прокатимся? Я тебе морожено куплю. А то вшпиливаешь опять с утра до вечера, как я не знаю кто… Надо ж и отдохнуть… культурно…

– А, Геш, не обращай внимания. Это я как вшивый о бане… Все про Балхаша… Вот что за люди, а? Наговорят о собаке всякого, а на самом деле… Знаешь, о чем я подумала? Хорошо, что я не средневековый рыцарь…

– А че так?

– Ну, представь. Вот я приезжаю на своем боевом коне, дым из ушей, воевать дракона. Весь город стонет и полон ужаса. Кошмарные слухи, кровавые сплетни. И я, уже вся такая готовая к страшной битве, подъезжаю к пещере, выкликаю дракона… а он не идет…

– Знаю я этот анекдот. «Биться – так биться. Только зачем же в жопу кричать?»

– Нет, Геш, я не об этом. – Я посмеиваюсь, анекдот смешной. – Ты дальше слушай. Вот, не дозвавшись дракона, захожу я в пещеру. И что вижу? Вместо ужасного чудовища – засиженного авитаминозника. Рахитичные крылышки, облезлая чешуя, сидит себе тихонечко, положив голову на груду золота и драгоценных камней, взгляд тусклый, уши больные… Я бы, наверное, весь город положила со зла, за то что своего родного дракона до такого состояния довели… И была бы после этого не герой, а тиран…

Глава 39

Первое время я выходила гулять с собаками очень рано, около пяти утра, чтобы Балхаш мог побегать без поводка, не пугая окружающих. Ну побегать – это сильно сказано. Балхаш перемещался неторопливой рысью. Геша, несмотря на мои увещевания, однажды попробовал погонять его с велосипедом, но Балхашу это не понравилось. Не пробежав и ста метров, он сел, плотно заякорился, и Геша полетел кувырком с велика.

Кавказские овчарки – собаки неспешные. Они не терпят, когда их понукают и торопят. Основные качества, необходимые человеку, работающему с этими собаками, – терпение и полная невозмутимость. Бить их нельзя, кавказцы от этого озлобляются, а память у них долгая.

Я часто слышала, что в горных деревнях на самом Кавказе пастухи воспитывают своих собак самым жестоким образом, бьют их арматурой (уж не знаю, где они берут эту арматуру в диких деревнях и почему не обойтись просто палкой?), но по моему глубокому убеждению, бить кавказца следует только в одном случае – если он на тебя напал, – и то будучи уверенным, что выйдешь победителем из этой схватки.

Поскольку я не имела физических данных для такого поединка, то предпочитала другие методы.

Балхаш охотно шел на подзыв – за подачку. Не то чтобы пес был прожорливым, ел он с достоинством и аккуратно, просто всегда был готов к приему пищи.