Разрушитель клинка - Виктория Авеярд

– Вот, – пробормотала она, вложив пергамент в ладонь Торнуолла.

Все померкло перед глазами Эриды, тени вокруг расплывались в стороны. На нее накатила тошнота, но гнев оказался сильнее. Он управлял ее телом и помогал ей твердо стоять на ногах, даже когда Таристан подошел ближе. Его губы шевелились, но Эрида не слышала слов, все звуки стихли. Все ощущения исчезли.

Если не считать кожаной рукоятки в ее руке и стали под ней.

Кинжал Торнуолла был старым, им не пользовались уже лет десять.

Но он все еще оставался острым.

Плоть Маргерит оказалась податливой, словно масло, и лезвие вошло девушке в живот. Даже когда принцесса ахнула, широко раскрыв рот, Эрида не услышала ни звука. Она почувствовала, как ее рука повернулась, и внутренние органы мадрентийки обвились вокруг кинжала. Теплая кровь потекла по рукам королевы, алая, как небо за окном, как бархат на груди Таристана и дьявольский блеск в его глазах. Юная принцесса упала, и красные брызги усеяли бело-розовый мрамор. Она металась, как рыба на леске, захлебываясь кровью, хлынувшей ей в рот. Слабой рукой она провела по своему распоротому животу, жизнь медленно покидала ее, с каждым разом движения становились все медленнее и медленнее. Наконец она замерла и невидяще уставилась в пустоту. Дворец ее отца, заполненный дурацкими картинами с идиотскими полями и насмешливыми деревьями, наблюдал за ней. Совсем близко возвышались статуи давно умерших королей, каменные глаза взирали на то, как продолжатель их династии истекает кровью на мраморе и жемчуге.

Воздух снова опалил легкие Эриды. Обнажив зубы, она делала один вдох за другим, чувствуя себя львицей или мечом, могущественной и разрушительной. На этот раз она держала судьбу в своих собственных руках.

Одного из лордов вырвало, и этот запах пробился сквозь притупленные чувства Эриды.

Повернувшись, она с отвращением посмотрела на него.

– Не будьте тряпкой, – прорычала она, едва не споткнувшись.

Обжигающе горячие руки подхватили ее до того, как она успела бы удариться о мрамор, и удержали на месте. Она попыталась оттолкнуть Таристана, самостоятельно встать прямее, но он продолжал крепко удерживать ее, как опора, так и якорь.

Стоявшие в зале подданные разинули рты. Даже Торнуолл побелел, в руке он все еще сжимал письмо. Его бледные глаза метались между Эридой и телом Маргерит, а его кинжал по-прежнему торчал из живота бывшей принцессы.

Эрида заставила себя сделать еще один вдох, стараясь побороть тошноту. Вокруг воняло рвотой и кровью. Она вцепилась в Таристана, ее голова кружилась, желудок снова и снова сжимался. Ей хотелось упасть в обморок или взлететь.

– Торнуолл, – задыхаясь, прорычала она. Пот выступил на коже королевы, и она задрожала.

Стоящий рядом с троном командир дрожал, широко раскрыв рот от удивления. Он не решался произнести ни звука.

Эрида убрала волосы от лица, оставив на щеке пятно крови. Затем втянула в себя холодный воздух, концентрируясь на этом действии.

– Пошлите гонца в Сискарию и Тириот. Либо они преклонят колени, либо падут.

Вернувшись в свои покои, Эрида отпустила придворных дам. Не задав ни единого вопроса, они стремительно разбежались, словно насекомые, и исчезли во дворце. Одного только взгляда на окровавленную королеву было достаточно, чтобы даже самые смелые обратились в бегство.

Остался лишь Таристан, он провел королеву в гостиную – круглую комнату с окнами, выходящими на залив. По-прежнему необычные оранжевые лучи падали на пол, как будто где-то поблизости полыхал пожар. Эрида уставилась на ковры, принявшись с неожиданным воодушевлением рассматривать сложные узоры. Она прошлась взглядом по каждой нити, голубой, золотой и розовой, образующим ромбовидные узоры и завитки. Проще было сосредоточиться на текстиле, чем смотреть на собственные руки и запекшуюся под ногтями кровь, а также испачканные красным рукава.

Послышался плеск воды, и Таристан опустился на колени перед креслом королевы, поставив рядом чашу с водой и полотенце. Действуя медленно и размеренно, он принялся за работу, стараясь не напугать королеву. Эрида же с трудом дышала, резкий запах железа все еще висел в воздухе.

– Первое убийство самое трудное, – пробормотал Таристан, поднимая ее руку. Ткань скользила туда-сюда, становясь красной по мере того, как кожа снова белела. – Память о нем останется с тобой навсегда.

Эрида перевела взгляд с ковра на воду. Она колыхалась, краснея с каждым разом, когда супруг опускал в нее полотенце. Кровь принцессы была такой же, как и любая другая, неотличимой от крови самого простого крестьянина или обычной крысы. Она увидела в воде лицо Маргерит: безжизненные глаза, широко раскрытый рот, светлые волосы разметались по полу, словно сияющий нимб. «Девочке было всего пятнадцать».

Эрида вспомнился шатер на поле боя, когда она вытирала кровь с тела Таристана. Тогда она смывала кровь принца Орлеона. Теперь воду окрашивала в алый кровь его сестры.

Королева проглотила кислый привкус.

– Кто был первым у тебя? – прошептала она.

Таристан продолжал протирать ее руку, прослеживая на ладони каждую линию.

– Еще один сирота в порту. Крупнее меня, но слишком медлительный, чтобы воровать, как я. Думал, что сможет побить меня и заставит отдать свой ужин. – Его лицо ожесточилось, лоб пересекла морщина. Эрида видела, что воспоминания все еще причиняли боль. – Он ошибался.

Она провела пальцем по руке Таристана.

– Сколько тебе было?

– Семь, – выплюнул он. – Я использовал камень.

«Совсем не то что кинжал в королевском зале. – Все поплыло перед глазами Эриды, но не от тошноты, а от непролитых слез. Она быстро моргала, пытаясь прогнать их, и закусила губу, едва не прокусив ее до крови. Чувства вернулись, онемение исчезло, гул в ушах затих. – Что я наделала?»

Не раздумывая и не обращая внимания на кровь, Таристан крепко сжал ее руку. Она ответила ему тем же, желая ощутить прикосновение его губ, почувствовать его обжигающие прикосновения.

– Не извиняйся за то, что делаешь то, что должна, – свирепо выдохнул он. Ее сердце сжалось, когда она снова почувствовала, будто держит в руке кинжал, а кровь Маргерит стекает по ее пальцам. – Если дать этому миру шанс, он сожрет тебя целиком.

Другую руку Таристан положил ей на щеку, поворачивая лицо Эриды так, чтобы она посмотрела на него. Ни на ковер, ни на чашу. Ни на ее собственные уродливые пальцы, украшенные следами резни. Она наклонилась к нему, удерживая его взгляд, ища его глаза.

Лишь бесконечная чернота. Только преисполненный благоговения Таристан, стоящий перед ней на коленях, словно жрец.

– Эрида, ты сильна. Но, несмотря на твою силу, сейчас ты самый аппетитный кусок мяса во всем королевстве. – Беспокойство на его лице было чуждым, настоящей загадкой. Никогда раньше Эрида не видела его таким. – Волки придут.

– Один волк уже здесь, – сказала она, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к его лбу. Его кожа пылала, глаза мерцали, веки отяжелели. – Ты уничтожишь и меня?

Вдох, который он сделал, походил на рычание,