Узбекские народные сказки. Том 1 - Мансур Афзалов

– Ну раз юрта готова, тогда поехали, – говорит пэри.

Сели они вместе на коня и поехали в усадьбу юноши. Зашли в белую юрту и стали жить как муж и жена.

А эта пэри обладала особым свойством. Когда на нее другие люди смотрели, то видели кошку, и только для юноши она оставалась красавицей-пэри.

Захотелось однажды старику пойти посмотреть, как его младший сын в своей усадьбе живет, что он там делает. Пришел туда старик, зашел в юрту, видит: сидит его сын один, а рядом с ним кошечка.

– Что ты делаешь здесь, сынок? – спрашивает старик.

– Да вот зайду сюда, посижу, потом во дворе погуляю. Вот с кошечкой забавляюсь.

Посидел немного старик, поговорил с сыном и ушел домой. Прошло пять дней, пэри и говорит байваче:

– Сходи к своим родным, принеси мне кислого молока, голову надо помыть.

Пошел юноша к старшему брату, попросил у его жены пиалу кислого молока и принес пэри.

– Да разве одной пиалы кислого молока хватит, чтобы голову вымыть? – говорит пэри.- Сходи, еще принеси!

Опять пошел юноша к своим невесткам и принес еще одну большую пиалу молока.

– Да ты что думаешь? – говорит пэри. – Голову мыть – это дело серьезное! Пойди, принеси мне целый кувшин кислого молока и большой таз.

Пошел юноша третий раз и принес кувшин кислого молока и таз. Пэри приготовила все для мытья головы и говорит байваче:

– А ты выйди, за дверью постой!

Юноша вышел из юрты, а пэри распустила волосы, расчесала, взобралась на сандал и начала мыть их. Стоит юноша во дворе и думает: «Взгляну-ка, какие у моей пэри волосы». Подошел потихоньку и заглянул в щелочку. Пэри на сандале стоит, а волосы ее земли касаются. «Да, чтобы такие волосы помыть, много кислого молока надо», – подумал юноша.

Снова как-то наведался отец в усадьбу, поглядеть, как там его сын живет, что делает. Но на этот раз он тихонько подошел и заглянул в юрту. Видит: сидит его сын рядом с пэри, а красота ее всю юрту своим светом озаряет. Обрадовался старик и думает: «Так вот зачем моему сыну усадьба и юрта понадобились. Хорошую жену он себе нашел». И, ни слова не говоря, потихоньку ушел он довольный домой.

Так проходили день за днем, месяц за месяцем. Один родственник старика готовился свадьбу справлять. Старик своим старшим сыновьям дал по восемь пудов муки, чтобы их жены лепешки пекли для свадебного тоя, ситцу дал платья невесте шить. Узнала об этом пэри и говорит джигиту:

– А ты чего сидишь? Иди к отцу, возьми у него муки, ситцу возьми, будем к свадьбе готовиться.

Джигит ей говорит:

– А разве ты, пэри, умеешь лепешки печь? Разве ты шить умеешь? А если отец меня спросит: «Зачем тебе все это?», что я ему отвечу?

– Ничего, – говорит пэри. – Лепешки как-нибудь испечем, платья как-нибудь сошьем.

Пошел джигит к отцу и просит:

– Дайте мне тоже муки и ситцу.

Услышали это его невестки и засмеялись:

– Эй, джигит, жены у тебя нет, что же ты будешь с мукой и с ситцем делать? Научись сначала лепешки печь, платья шить.

– Как-нибудь научусь, – говорит джигит.

Взял он муку и ситец и отнес в свою юрту.

– Вот принес то, что ты хотела, – невесело сказал джигит. – Но как мы будем лепешки печь и платья шить – ума не приложу.

Пэри ему говорит:

– Это не твоя забота. Тебе с печкой да с иголкой возиться нечего. Ты только вот что сделай: поезжай к той пещере, где ты меня встретил, однако в нее не заходи, крикни: «Эй, пэри! Кто здесь хорошо умеет лепешки печь? Кто хорошо шить умеет? Выйдите ко мне!»

Джигит взял лук и стрелы, сел на коня и отправился к пещере.

– Эй, эй, пэри! – закричал он. – Кто из вас умеет хорошо лепешки печь, кто умеет платья шить, выходите ко мне!

Вышли пэри и говорят юноше:

– Здравствуйте! Заходите!

Но он в пещеру не пошел, а взял с собою двух пэри и привез домой.

Тут они тесто замесили, лепешек напекли целую гору. Потом стали платья, халаты шить. Сделали эти две пэри все, что надо было, и вернулись к себе в пещеру. А джигит и пэри лепешки и одежду завязали в узлы и сидят себе как ни в чем не бывало, ждут.

Старшая невестка бая говорит жене среднего брата:

– Давай пойдем, посмотрим, что делает наш джигит. Как он домашним хозяйством занимается.

Пришли они в его усадьбу и видят: сидит младший сын старика в юрте и с пэри о чем-то разговаривает. Удивились невестки, вошли в юрту, сели и спрашивают:

– Что же вы сделали из муки и материи, которую вам отец дал?

– Да вот лепешек напекли, а из материи сшили то да се, – отвечает пэри.

Невестки ее спрашивают:

– Ну, а себе вы какое платье для свадьбы сшили? Чем будете голову покрывать?

Пэри им отвечает:

– А я платье и халат себе из бумаги сошью, а на голову бумажную паранджу надену.

Вернулись домой старшие невестки и решили: «Сделаем так, как она». Напекли кое-как лепешек, ситец покромсали, сшили как попало платья, а для себя стали из бумаги платья шить.

Конец всему бывает. Стали все собираться в дорогу. Пэри взяла свои лепешки, красивые платья с широкими подолами и сборками, халаты, сложила все это в мешок, завязала. Надела платье из шелка и атласа с парчою, а сверху на него халат из бумаги натянула. А старшие невестки в один мешок уложили свои лепешки, а в другой платья для подарков. На себя же они надели бумажные платья. Старик приказал запрячь две арбы.

На одну посадил невесток, на другую подарки положил, и поехали все на свадьбу. Вдруг поднялся ветер, набежала черная туча, полил дождь. Бумажные платья невесток намокли и расползлись, а у пэри шелковое платье, которое под бумажным было, заблестело, засверкало, красавица еще краше стала. Так они и доехали. Ничего не поделаешь, пришлось старшим невесткам полуголым с арбы слезать, в дом идти. Как глянули старшие сыновья старика на своих жен – со стыда готовы были сквозь землю провалиться. Хозяин дома, который свадьбу устраивал, пожалел невесток и велел дать им хоть что-нибудь из платья.

Уселись сыновья и невестки старика в горнице, позвали хозяина дома, начали его поздравлять и подносить свои подарки. Достали старшие невестки свои лепешки, а они серые, как зола, смотреть на них страшно. Достали они шитье свое, платья косые, узкие, надеть их невозможно. Подошла очередь младшей невестки-пэри. Лепешки достала – все смотрят: лепешки у нее румяные, сдобные, лучше, чем у всякого пекаря; платья достала – платья ее лучше, чем у заправской портнихи. Все гости диву дались, на ее лепешки и платья глядели не нагляделись. Один из гостей спрашивает старика:

– Где вы нашли такую хорошую жену своему младшему сыну?

Не знал старик, как и сказать, и придумал первое, что пришло в голову:

– Она дочь одного бедного человека из соседнего кишлака.

Наступила ночь. Когда все уснули, старик подозвал в сторонку младшего сына и спрашивает:

– Сынок, куда ты кладешь кошачью шкурку, которую твоя жена надевает?

Понял джигит, что тайна его раскрылась, и растерялся:

– А зачем она вам, отец? Что вы с ней делать хотите?

– Я тебя спрашиваю, – говорит старик, – значит, отвечай.

Не хотел ему сын говорить, но старик заставил, и пришлось все рассказать:

– Я ее положил под попону белого коня.

Вытащил старик кошачью шкурку, которую пэри надевала, и кинул ее в огонь. Обнаружила пэри по запаху, что ее кошачья шкурка горит, и попросила одну старушку:

– Позовите мне моего мужа.

Пришел джигит к ней и спрашивает:

– Зачем ты меня звала?

Пэри ему говорит:

– Эх, джигит! Сделай теперь себе железный посох весом в тысячу пудов, на ноги железные сапоги, весом тоже тысячу пудов, надень их и ходи по свету, ищи меня до тех пор, пока посох твой не станет тоненьким, как иголка, а сапоги не станут дырявыми, как решето! Нет теперь у тебя больше меня, а у меня – тебя нет!

Сказала так пэри, поднялась в воздух и улетела из юрты через отверстие, сквозь которое дым выходит. Стоит джигит посреди юрты и с горя себя ладонями по голове хлопает.

Ночь прошла, рассвет наступил, свадьба кончилась, гости домой разъехались. Старик со своими сыновьями тоже домой вернулся.

Сделал себе младший сын железный посох в тысячу пудов, выковал у кузнеца железные сапоги и пошел искать свою пэри. Пусть себе он ходит, пэри ищет, а вы послушайте про старика.

День за днем идет, месяц за месяцем, год за годом. Однажды старик говорит:

– Вот уже три года прошло, как сын ушел. Надо узнать, жив он или погиб. Если погиб он – надо хоть поминки справить.

Позвал он четырех человек, дал каждому еды на месяц и послал их во все четыре стороны искать джигита. Искали они его, искали и через тридцать пять дней вернулись все четверо к старику с разных сторон. Старик поприветствовал их как полагается: «Ходить вам, не уставать!» – сказал и спрашивает: