Ближе к истине - Виктор Ротов

После этой легенды воцарилось молчание. Экскурсия близилась к концу, уступая место размышлениям над увиденным и услышанным.

Уже на въезде в Кисловодск экскурсовод объявил:

— Товарищи, нам придется сделать еще небольшое усилие, потерпеть минут 15–20, пока заправимся

И завернули на заправку.

Перед заправочной станцией нас высадили из автобуса.

Мы стояли вдоль дороги, помалкивали, поглядывали на близкий город, думая о скором желанном отдыхе, на пасмурное небо (погода портилась, срывался дождь), мысленно подгоняя автобус, что‑то там застрявший на заправке. И вдруг из низинки, что возле дороги, раздался дико — восторженный крик: «Редька! Братцы, редька!..» Все повернулись. Внизу, на разделанном под огород клочке земли, широко расставляя ноги, утопая и скользя в вязком черноземе (тут еще с утра прошел сильный дождь), ходил муж с квадратными глазами. «Редька!» — тряс он над головой пучком редьки.

Не встретив ожидаемого ликования в ответ, он в радостном экстазе выдернул еще несколько кореньев, как бы показывая, как она легко достается, и снова потряс пучком над головой. «Это же задарма и сколько хочешь!.. Облепихи не дали нарвать, так хоть редьки наберем…»

— Дурак! — сказала ему одна из сестер, — это же наверняка чей‑то огород!..

Кто‑то обронил задумчиво:

— Боже! С какой планеты свалился этот человек?!

А муж вне себя от восторга поднимался живо по косогорчику, обрывая на ходу зеленые еще листья с корнеплодов, вымазывая руки в грязь. Жена шагнула ему навстречу и подставила изящную сумочку из болоневой ткани… Впечатление под занавес: Эльбрус и редька!..

Кисловодск — Чегет — Кисловодск, сентябрь 1982 г.

РОССИИ НУЖЕН ГОСУДАРЬ?

Русская смута продолжается!..

Гражданской войны пока нет (в России по крайней мере), но глубинный процесс гражданского отвращения и неповиновения уже идет. Этакое сознательное, а больше подсознательное противление явному и тайному злу. Тому самому, которое для русского человека становится все очевиднее. Эта подспудная борьба, похоже, надолго, потому что «зло», с которым мы имеем дело, феноменально упорное и цепкое. Это уже осознали народы. Доказательство тому — отход от Интернационализма, который так нагло и настырно внедрялся в сознание людей «интернационалистами», которые сами оставались лютыми националистами. Теперь даже козе понятно, что этот, так называемый интернационализм, был фиговым листком, которым семьдесят с лишним лет прикрывались его проповедники. Русский человек, да и все многонациональное сообщество России, наконец‑таки поняли, что интернационализм — западня для простачков. Обман! И люди вспомнили, какого они рода — племени. Вспомнили, что Великая, Единая и Неделимая появилась на свет божий из мрака разобщенности и междоусобиц благодаря единению сил русских людей и их соседей. Вспомнили о том, что до рождения Великой, Единой и Неделимой наши земли топтали всяк, кому не лень. За многие века жизни в разброде и разобщенности Россия собрала обильный кровавый урожай. Так что идея объединения и присоединения выстрадана многими поколениями русичей и их соседей. И пусть у того, кто теперь Великую, Единую и Неделимую измышляет как великодержавную спесь русских, пусть у того язык отсохнет.

Идея русичей — гуртом и батька бить хорошо — было одним из гениальнейших явлений в русской истории. Единение определило на века и характер русского человека. Его душу. Ту самую душу, которую норовят теперь вырвать у нас с кровью и мясом ретивые реформаторы. Нас не просто разъединяют, нас уничтожают.

Сказать, что это началось теперь, в дни дикой перестройки, — было бы глупейшим заблуждением. Разобщение и развращение русского народа началось давно. А бешеными темпами пошло с того момента, как «богоизб

ранный» народ прорвал «черту оседлости» и вывалил на просторы «родины чудесной». Сначала они требовали просто равноправия. Теперь они требуют для себя режима наибольшего благоприятствования. Сначала Россия для них была Матерью — Родиной, а теперь сука. (По Синявскому). Знала русская земля всякие набеги, пережила трехсотлетнее иго, но этот «набег» из‑за «черты оседлости» почище, наверное, всех остальных, вместе взятых.

В 1917 году нас лишили Идеи и Знамени единения — Государя. И мы, грешные, провозгласили это чудесным избавлением от гнета и мракобесия, новой эрой в истории человечества. Хотя умные люди, лучшие сыны Отечества в Кронштадте и Тамбовской области уже тогда поняли, что произошло самое ужасное, что только могло произойти с народом, — утрата национального достоинства, духовности. Проблески здравого смысла, национального самосознания были подавлены с неслыханной жестокостью — архитекторы революционных преобразований испугались — а вдруг и весь народ поймет, что его одурачили. Пока не спохватился он, над ним поставили революционного царя Сталина с интернациональным знаменем в одной руке и револьвером в другой. Под этим знаменем, с идеологическим мешком на голове нас и потащили к интернациональной проруби. Три четверти века идеологических истязаний дали, однако, свои плоды — русский человек почти утратил русскость. И тогда начался второй переворот, названный перестройкой. Он продолжается и теперь. Под прикрытием бесконечных отупляющих разговоров о реформах, за дымовой завесой рыночной экономики, которая есть ни что иное, как тот самый клин разобщения, который вбивается не только между сообществом людей, но и между членами одной семьи, между отдельными людьми. Творятся дела сродни расчленению живого человека. Это происходит на глазах у всего цивилизованного мира.

И пока русские люди шарахаются из стороны в сторону, пока они кричат и возмущаются, они, российские чужевыродки, под шумок вершат свое гнусное дело расчленения общества по «ивому. И оста ювить этот гроцеес может только воля народа. И не воплями на митингах и в парламентах (хватит уже! Не помогает), а конкретными делами: надо четко назвать тех, кто нам мешает жить, и попросить их вон. Настойчиво. Но чтобы сделать это, чтобы взяться за конкретное дело национального спасения (а

речь идет именно об этом), необходимы объединяющая Идея, объединяющее Знамя. Надо наконец вспомнить, кто мы и вспомнить о том, от чего мы отреклись так неосмотрительно в 1917 году.

Сегодня, после многих проб и ошибок, нам надо осознать, что главную ошибку наши отцы и деды допустили тогда, когда вынудили царя отречься от престола и позволили инородцам сесть себе на шею. Инородцам, которые считают себя русскими лишь потому, что хотят царить в России. Как же! Теперь Россия — лакомый кусок. А где вы были, господа хорошие, когда русский народ осваивал и обустраивал дикие холодные или знойные края? Вы в это время нежились под теплыми лучами солнца в диаспоре, наслаждались с пастушками да ссорили между собой народы.

Сейчас, после многих проб и ошибок, оплаченных морем крови русских людей, нам надо понять главное — свою ошибку в 1917 году. Какой бы ни был царь, но это свой царь, это русский человек православной веры. Душой и сердцем понимавший свой народ, болевший за судьбы России. Он был и остается главной объединяющей Идеей. Без нее, без объединяющей Идеи, без национального Знамени народ не поднять на усердный созидательный труд. А без усердного созидательного труда всего народа, на одной перепродаже товаров далеко не уедешь. Без единения, без созидательного осознанного труда — прямой путь в колониальную зависимость. Наши земли, богатства нашей земли у нас хотят отнять, нас превратить в рабов. И поставить над нами иудейского царя — правителя. Это главная цель сионистов: «Мы вам дали Бога, дадим и Царя». Но не бывать этому никогда. Подспудно русский человек не переставал верить в батюшку — царя, в эго праведное правление. Подспудно, а теперь и явно, русский народ сопротивлялся и сопротивляется всем этим забугорным веяниям. Пусть ему навяжут еще тысячу перестроек и реформ, тысячу всемирных правителей и правительств, предрекаемых Сионскими Мудрецами — все они канут в Лету.

Народ не уважал и не уважает своих правителей, и этого никому никогда не сломить. Можно запугать людей и заставить какое‑то время «почитать» очередного сильного мира сего, но искренне почитать — никогда. Он привык почитать Богом данного Государя. И всегда будет уважать только его. Это было тысячелетиями. Это уже в ге

нах русского человека. Он может быть недовольным царем, но почитать будет всегда. Может, он не будет называться царем, монархом или самодержцем. А просто Государем. В этом слове заключен весь спектр государственности и духовности. Государь — государственный человек и царь, и сударь, и православный дух.

Это надо понять нашим теперешним правителям, если они действительно озабочены поиском гражданского согласия в нашем обществе. Надо вернуть народу Государя. И особенно это надо осознать тем, кто въехал в российские пределы на Троянском коне, возмечтав захватить страну изнутри и раскромсать Великую, Единую и Неделимую на лакомые куски. Никакие парламенты, никакие президенты и мировые правители, никакие реформы и суперреформы, никакая рыночная придурь и лицемерные стенания о гражданском согласии не способны расшевелить обманугый, а потому смертельно обиженный русский народ. Он будет молчать, но он будет презирать с отвращением все уговоры, увещевания, постановления, указы, приказы, решения, понукания, призывы, он снова готов пройти сквозь ад репрессий, но он никогда не покорится воле чужевыродков. Таков русский человек. Его легко обмануть, но потом очень трудно заставить снова поверить.