Второе поколение - Маргарет Уэйс

— В этом доме живут только я и мои слуги, — продолжал Рашас. — Я вдовец, моя жена умерла во время войны. Сына убили, в битве с войсками Белокамня. Наши силы возглавляла твоя мать, Гилтас. — Рашас странно посмотрел на юношу. — Дочь же моя вышла замуж и живет в доме мужа. Так что большую часть времени я один. Но сегодня ты мой почетный гость, и ты развеешь мое одиночество. Надеюсь, принц, ты будешь считать мой дом своим домом. Надеюсь, ты удостоишь мое жилище своим присутствием? — Казалось, сенатор нетерпеливо хочет услышать «да», вырвавшееся у Гилтаса.

— Это честь для меня, сенатор, — сказал Гил, светясь от удовольствия. — Ты слишком добр ко мне.

— Скоро я покажу тебе твою комнату, сейчас ее готовят слуги. А с тобой очень хочет увидеться одна леди, которая гостит у меня. Будет невежливо заставлять ее ждать, ведь она много наслышана о тебе. Она ведь так близка с твоей матерью...

Гил был заинтригован. После свадьбы у матери осталось мало друзей среди эльфов. Может, эта леди была подругой детства?

Рашас повел Гила вверх по чудесной лестнице, наверху заканчивающейся просторным холлом, из которого вели три двери: одна располагалась в дальнем конце, две другие — по бокам. У дальней двери стояли два слуги, почтительно склонившиеся перед Рашасом. По жесту Рашаса один из них постучал в дверь.

— Войдите, — произнес музыкальный женский голос, тихий и властный.

Гил отступил назад, пропуская Рашаса первого, но сенатор с поклоном жестом поторопил его.

— Мой принц, — произнес он.

Растерянный, но польщенный, Гилтас вошел в комнату, Рашас следом. Слуги плотно закрыли дверь.

У окна спиной к ним стояла женщина.

Комната была восьмиугольной и напоминала оранжерею. Посредине росло несколько деревьев, их ветви сплетались в настоящий живой зеленый потолок. Высокие узкие окна закрыты и занавешены шелком. Юноша подумал, что жильцу, наверное, не по душе свежий воздух.

Две двери — по одной с противоположных сторон комнаты — вели в другие покои из этой главной комнаты. Мебель — диван, стол и несколько стульев — была изящна и удобна.

— Миледи, — почтительно обратился к женщине Рашас, — у нас гость.

Какое-то время она все еще стояла к ним спиной, казалось, она окоченела в неподвижности. Потом женщина медленно повернулась.

У Гила вырвался тихий вздох. Никогда в жизни не видел он такой красоты, воплощенной в живом существе. Ее волосы черны, как небо в полночь. В невероятных фиолетовых глазах переливались аметисты. Она была грациозна, прекрасна, возвышенна, эфемерна. Но вокруг нее была разлита глубокая печаль — как скорбь Богов.

Гил ничуть не удивился бы, если б Рашас представил ему эту женщину как Мишакаль, Богиню-целительницу. Ему хотелось упасть перед ней на колени в поклонении и почтении.

Но женщина не была Богиней.

— Принц мой, позволь представить тебе Эльхану Звездный Ветер... — начал Рашас.

— Королеву Эльхану Звездный Ветер, — тихо и надменно исправила она. Ее поза казалась гордой и непокорной.

— Королеву Эльхану Звездный Ветер, — с улыбкой повторил за ней Рашас, как если бы он потворствовал капризам ребенка. — А тебе позволь представить Гилтаса, сына Лораланталасы из Дома Солостаран... и ее мужа, Танталаса Полуэльфа. — Последние слова Рашас произнес как ничего не значащие.

Гил уловил очевидную паузу в речи Рашаса, умышленно разделившую мать и отца. Щеки Гила зарделись от смущения и стыда. Он не смел даже взглянуть на стоящую перед ним женщину, такую гордую и высокомерную, которая наверняка жалеет и презирает его. Она заговорила, но не с ним, а с Рашасом. Смущение Гила было столь велико, что сначала он даже не понял, о чем говорит эльфийка. Но когда осознал, то изумленно вскинул голову.

— ...Танис Полуэльф — один из великих нашего времени. Он известен и уважаем по всему Ансалону. Каждый народ почитает его, причем включая эльфийский народ, сенатор. Гордые Соламнийские Рыцари почтительно склоняются перед ним. Праведная Дочь Крисания из Храма Паладайна в Палантасе считает его своим другом. В Торбардине король гномов зовет Таниса Полуэльфа братом...

Рашас кашлянул.

— Да, королева, — сухо сказал он. — Я уже понял, что у Полуэльфа есть друзья даже среди кендеров.

— Точно, есть, — холодно отозвалась Эльхана. — И он счастлив, что заслужил их незамысловатое уважение.

— Какой изысканный вкус... — Губы Рашаса растянулись в улыбке.

Эльхана не стала ему отвечать. Она смотрела на Гила и хмурилась, как будто ей в голову внезапно пришла новая неприятная мысль.

Гил не понимал, что произошло, он был шокирован и нервничал. Услышать такую пылкую хвалу отцу из уст самой королевы Квалинести и Сильванести! Его отец — один из величайших людей нашего времени... гордые рыцари склоняются... король гномов зовет его братом... каждый народ почитает его...

Гил никогда не знал об этом, не задумывался о таких вещах.

Он вдруг заметил, что в комнате повисла оглушающая тишина. Гилу стало ужасно неуютно, и он страстно хотел, чтобы кто-нибудь произнес хоть слово.

Затем юноша встревожился.

«Может, я должен что-то сказать? — в панике подумал Гил, стараясь припомнить уроки матери о королевских приемах. — Может, я должен поддержать беседу?»

Эльхана внимательно разглядывала сына Таниса. Прекрасные глаза, устремленные на Гила, смущали и лишали дара речи. Он хотел сказать хоть что-то, но обнаружил, что горло перехватило. Он переводил взгляд с сенатора на королеву, осознавая потихоньку неправильность происходящего.

Солнцу нет места в этой комнате, окна занавешены плотными занавесями. Поначалу тени казались прохладными и успокаивающими, но сейчас были угрожающими и страшными, как завеса, падающая на мир перед началом сильного шторма. Воздух словно пропитан предвестием несчастья.

Эльхана первая нарушила затянувшееся молчание. Ее фиолетовые глаза потемнели, став почти черными.

— Так вот, значит, каков твой план? — обратилась она к Рашасу на языке Квалинести, но с легким акцентом, выдававшим уроженку Сильванести.

— И весьма хороший, тебе не кажется? — вопросом на вопрос ответил спокойный Рашас.

— Но он еще мальчишка! — вполголоса воскликнула Эльхана.

— Но у него будет верный наставник и мудрый советник, — парировал Рашас.

— Которым станешь ты, — саркастически бросила Эльхана.

— Регента назначит Талас-Энтия. Я, конечно, буду счастлив предложить услуги.

— Талас-Энтия! Да эта кучка старых глупцов у тебя в кармане!

Гил чувствовал тошноту, подкатывающуюся к горлу, слышал безумный стук крови в висках. Опять старшие говорят через его голову, как будто он вроде тех деревьев, растущих из пола комнаты.