Стамуэн - Марина Казанцева

«Наверное, это просто ритуал», — разочарованно подумал Вилли, но виду не подал. По лицу Фальконе было видно, что и он слегка разочарован.

— Откровение найдёт вас в пути, — сказала им Лгуннат. — Вы обретёте спутника и предметы силы сообразно вашей цели.

Женщина позвала их наружу, на площадку перед колоннадой.

— Смотрите, путники, — додонка указала чёрной рукой на восток. — За пределами станции вас ждут приключения. Дорога до дворца Пространственника гораздо дольше, чем кажется. Я прощаюсь с вами. Пусть ваш путь будет увлекателен, а ваша цель — достигнута.

Она скрылась во тьме колонн.

— Ну вот и всё, — разочарованно проговорил Джед. — А я-то думал: что будет!

— Привык уже к чудесам! — усмехнулся Вилли. — Пошли, Джерракс, и пусть наш путь будет увлекателен!

— Да будет так, Виллирес! — со смехом ответил Фальконе.

Друзья направились вниз, перескакивая через две ступеньки. Им было весело и легко. Чудеса действительно становились привычны.

— Ни котомки, ни посоха! — так прокомментировал ситуацию Джед.

Идти было приятно: можно беззаботно вертеть головой по сторонам и беспрепятственно разглядывать обильно плодоносящие сады и затейливый ландшафт. Стаи мелких птиц порхали вокруг ягодных кустов, забавные мелкие зверьки паслись на уюных маленьких полянках.

Растительное многообразие закончилось так внезапно, что оба путника застыли от неожиданности. За их спиной пели и порхали птицы, слышалось журчание вод, а впереди — за широкой каменной полосой — простирались первобытные джунгли. После уже ставшего привычным разноцветья трав и деревьев, множества цветов, эти дикие заросли казались удручающе однообразными.

— Послушай, Вилли, — с тревогой заговорил Фальконе. — а мы ведь не набрали в дорогу никаких пайков.

Обернувшись назад, оба остолбенели. Перед ними теперь простиралась непрозрачная пелена, за которой ещё слышался птичий щебет, но рай додонов был уже недосягаем. Преграда оказалась проницаема лишь с одной стороны. Делать нечего, и враз огорчившиеся путники побрели через каменную равнину к сплошной стене джунглей.

— Всё лучше, чем валяться на песке с фонариком и парой пустых бутылок, — проворчал Вилли.

— Да кто ж спорит? — согласился Джед.

Едва оказавшись под пологом первобытного леса, оба тут же подверглись нападению остервенелых кровососов. Те клевались так, что мало никому не показалось.

Отбиваясь от излишне гостелюбивой фауны раннего юрского периода, Вилли с Джедом бросились бежать в надежде как можно быстрее миновать этот рассадник малярии. И очень скоро угодили в какое-то тухлое болотце — повалились в самую грязь и перемазались, как два поросёнка. Помыться было негде и оба, досадуя на свою оплошность, потащились дальше по этому кошмарному бурелому, среди дико растущих папортниковых.

— Вот будет здорово, когда спустя сотни миллионов лет профессор Кондор обнаружит наши останки среди скелетов динозавров, — пробурчал Вилли, не столько утираясь, сколько размазывая грязь по лицу.

— Да он нас и не узнает, — ответил Джед. — Зато вот будет сенсация: гомо сапиенсы в юрском периоде! В захоронении обнаружен нож перочинный со сломанным лезвием — один, ключи от дома — две штуки, сотовый телефон марки «Моторола» — один!

— У тебя есть с собой сотовый телефон? — изумился Вилли.

— Батарейки всё равно сели. — поспешил разочаровать его Джед.

— Выкинь его! — отозвался Валентай.

— Зачем? — с подозрением спросил Фальконе.

— Пусть его найдут через шестьдесят миллионов лет и поломают себе головы!

Фальконе немедленно достал свою «Моторолу» и закинул её подальше в папортники.

— Ох, надо было справочник сначала затереть! — спохватился он.

— Оставь, в ближайшие шестьдесят миллионов лет звонить будет некуда и некому. Тем более, что батарейки всё равно разряжены.

Они продолжали молча месить кроссовками липкую чёрную грязь. Папортники росли группами — эти непроходимые чащи путешественники старались обходить. Зато на открытых местечках дико жарило послеполуденное солнце. Грязь на теле высохла, и оттого одежда неприятно топорщилась.

— Скорее бы выбраться отсюда, — пробурчал Вилли, — да вымыться в каком-нибудь ручье.

— Да ты смотри! — с воодушевлением отозвался Джед. — Зато нас больше не кусают!

Насекомые в самом деле не могли пробиться сквозь задубевшую одежду. Оба путешественника моментально сообразили выгоду подобных грязевых купаний и торопливо вымазались чёрной жижей как можно плотнее. Адаптация к первобытной реальности происходила быстро, и вскоре приятели обзавелись опахалами из папортниковых веток — ими очень удобно отмахиваться от насекомых, чтобы в рот не залетали. Потом соорудили себе нечто вроде шапок, как у Робинзона Крузо. Они перебирались через гигантские гниющие стволы, покрытые растительной чешуёй. Везде кишела мелкая живность, копошились какие-то страшненькие черви.

Так, борясь с буйно-стихийным лесом, путники и не заметили, как добрались до края каньона. К крутому каменному обрыву спешили, широко и мелко растекаясь, грязные воды небольшой речушки. Напротив, с высокого парапета, стекало множество мелких потоков. Путь к призрачному замку преграждала абсолютно непреодолимая пропасть. Вилли с Джедом в растерянности остановились.

— Что, путнички, заскучали? — раздался сзади вкрадчивый басовитый голос.

Те подскочили от неожиданности и обернулись. Перед ними, шагах буквально в двух, стоял, опершись на суковатую дубину, чрезвычайно живописный тип. При двухметровом росте он был поперёк себя шире. Одет в засаленную кацавейку и такие же штаны с кокетливыми бантиками у колен. Поверх грязного кушака — когда-то алого цвета — вольготно висело просторное брюхо. Но, примечательнее всего была его физиономия: такого плута только поискать. Маленькие глазки прятались меж пухлых, румяных, загорелых щёк и рыжих гусениц бровей. Неопределённого цвета жёсткие лохмы свисали на крутые плечи, поросшие рыже-чёрной шерстью. Картину довершал широкий толстогубый рот, плотоядно растянувшийся в улыбке. Незнакомец разглядывал молодых людей с определённым интересом.

— Откуда это?! — оторопело прошептал Джед, усиленно протирая глаза грязными кулаками.

— Что вы там шепчете? Ась? — толстяк приложил широкую ладонь к огромному, коричневому от загара уху.

— П-простите, а вы к-кто? — заикаясь, спросил Вилли.

— Мы? — удивился тип и огляделся. — Я тут один. А, понимаю, ты решил объединить меня в одну группу с моими паразитами. Хорошенькая вежливость!