Авторское право - Евгения Федорова

-Наташа, сядь в капитанское кресло. У меня больше опыта, я смогу!

-Видела я, что ты смог! Ты... ты...

И тут, неожиданно для меня вмешалась Кортни, смело отстегнула ремень, подошла, взяла Наташку за плечи.

-Он уже посадил нас один раз на планету, посадит и второй, ну же, - рыжая заглянула ей в глаза. - Ну же, без маневровых ты не справишься...

Я уже не обращал на них внимания, пересел за консоли второго пилота, углубился в изучения параметров падения.

-Давай, пристегнись, посадка будет жесткой, - уговаривала Натали Кортни. - Не волнуйся, нельзя тебе волноваться...

Итак, корабль идет на достаточном ускорении, два оставшихся двигателя вроде держат, но у нас завал на правый борт. Если в таком положении мы столкнемся с поверхностью, от нас не останется и мокрого места. К тому же, нам нечем сбросить скорость.

Думай, Доров, думай!

Корабль затрясло - входили в плотные слои атмосферы. Я держал оба маршевых ровно, но нас все равно еще немного повернуло. Теперь мы вовсе на бок упадем.

-Десять тысяч высота, крен сорок семь градусов. Капитан, мы не можем корректировать курс. Рассчитываю место приземления.

-Кортни, запрашивай по расчету помощь. Пусть подгоняют всех...

-Есть!

Звонко и браво у нее получается это "есть", но когда я гляжу на девушку, вижу надежду и мольбу в глазах.

-Внимание-внимание, корабль поврежден. Нас ожидает жесткая посадка. Экипажу покинуть нижнюю палубу немедленно, техникам покинуть машинное отделение, закрепиться на страховочных местах и ждать дальнейших указаний.

-Квадрат рассчитан, - докладывает Ферди, и я замираю. Боюсь двух вещей: упасть на мегаполис и на воду. Не выживем. И так шанс невелик, но при посадке на воду точно погибнем. А при попадании в мегаполис погубим столько народу, что лучше не выжить самим. Как говорил Иунозенерик - не смогу жить, зная...

Но Навигатор успокаивает:

-Какой-то заповедник, почти семьсот гектаров, упадем на границе, помощь быстро не подоспеет...

-Нуарто ответило, что помощь будет в течение двух минут после приземления, - отзывается Кортни. Она старательно избегает слова "крушение", какая суеверная девочка.

-Пять тысяч высота. Крен сорок девять. Наклон к поверхности тридцать один.

Я сбавляю скорость до минимума, если понизить мощность - упадем, потеряв поступательное движение, воткнемся в землю носом. Самый паршивый вариант. Итак у нас рубка проваливается, уже больше тридцати градусов, вместо нормальны пятнадцати для посадки с пробегом. Надо тормозить трением, на нижних палубах никого нет, брюхо стешем о землю, зато есть шанс, что верхние отсеки уцелеют. Только вот рубка... рубка. Если угол столкновения окажется слишком большим, все кто в рубке погибнут.

-Приказываю покинуть рубку!

-Иди ты сам, - вяло отзывается моя бывшая.

-Никуда я не уйду, - вторя ей, говорит Кортни.

-Без меня не управишься, - поддакивает Порси.

-Сажай корабль так, чтобы рубка не пострадала!

-О, это что-то новенькое, Яр очнулся? - я даже оторвался от консоли.

-Дурак ты, Доров.

Можно подумать, я этого раньше не знал.

-Две тысячи, скорость выше нормальной на шестьдесят процентов. Крен сорок девять. Наклон к поверхности тридцать шесть.

-Ребята, пока есть время, валите отсюда, не хочу, чтобы с вами что-то случилось, - прошу, уже зная ответ.

-Тысяча высота. Начинаю отчет по сто метров. Крен на борт прежний, наклон сорок два.

-Кортни, уведи Наташку!

-Не успеем уже, - беспечно отвечает связистка. Ах ты, рыжая хулиганка!

-Девятьсот, восемьсот...

Скорость очень высока, я вижу, как густая сплошная зелень мельтешит внизу, уже различаю отдельные деревья. Порси бубнит показания, на которые у меня уже нет времени отвлекаться.

-Семьсот, шестьсот...

Запинка. Толи сглотнул, толи горло перехватило. У меня тоже все внутри сжалось.

Был бы здесь Рик, мы бы справились, в парном управлении нам равных нет. Он бы подал какую-нибудь идею, а то у меня сегодня что-то с похмелья ум за разум заходит и никаких идей. Вот как посадить эту махину, чтобы не погубить всех? Уже нос накренился так, что я вижу лишь зелень, она стремительно приближается, вычерчивая суровые стволы и редкие прогалины. Носом ведь войдем - верная смерть. Такого удара не выдержит ни один живой человек, никакие системы не скомпенсируют. Надо брюхо подставлять, но как? Маневровый и правда не выдает ничего, я даже потуг его не ощущаю.

-Четыреста, триста...

Левый маршевый на сто сорок, запомнил?!

Да неужели?

Я подал на левый маршевый все, мгновенно заставив зашкалить показатели двигателя. В прошлый раз, когда я изнасиловал движки, он вырубился на сто восемнадцати процентах. Сейчас систем блокирования не было. Корабль начало разворачивать, система искусственной гравитации не справилась, на грудь навалилась жуткая тяжестью.

-Взорвется! - крикнул Фердинанд.

И взорвалось. Двигатель не вынес такого издевательства и разлетелся, бросив нам под брюхо волну взрыва. Рубка немного приподнялась, я даже увидел край неба.

В потом последовал удар, вытряхнувший из меня душу.

Глава 22. Жесткая посадка

Очнулся не в полной темноте, что-то искрило. Еще ощутил сразу: все, отбегался. Что-то навалилось на грудь, перед лицом сполохи и край обшивки, грудь сдавило и в боку ад разгорается. Рискнул, рукой пошевелил - вроде работает, только боль усиливает. Завел за спину, наткнулся...

Пощупал спереди - рука с трудом между оторванной обшивкой и грудью прошла, наткнулась тоже...

Вот, черт!

-Эй, кто-то живой есть? - заныл слева из-за разлома неуверенным голос Фердинанд.

-Есть, - сипло ответил я. - Натали? Тверской? Кортни?

-Я живая, - всхлипнула американка. - Мне только руку... кажется... сломало. Больно очень. И лицом об консоль, я в крови вся... и ничего не вижу!

-Тебе хорошо, а у меня тут что-то тлеет, плавится, а деться некуда, - продолжал ныть Порси. -Пластик течет, как бы заживо не сгореть, чертова рубка развалилась!

-Не нойте, дитятки, мы же живы, - отозвался с другой стороны Тверской. Тоже, значит, живехонек. Голос конечно не радостный, но боли в нем особой не чувствуется. - Наташка, ты с нами?

Тишина.

И в груди спазм родился. Я сначала решил, что это из-за того, что меня куском обшивки насквозь проткнуло, как бабочку иголкой, потом понял - нет, сердце щемит. Приступ что ли сердечный? Вроде, не водилось за мной подобного, но все когда-нибудь впервые бывает. Может, и давление высокое...

Да какое высокое, - одернул я себя. - У истекающих кровью пульс затухает, а ты о давлении...

-Наташ? - позвал тихо. Неужели так? Сам пересадил ее в центр на капитанское кресло, от чего-то подспудно был уверен, что там самая безопасная зона (если конечно забыть о том, как сворачивалось пространство на Эвересте начиная с капитанского места), а что же, вышло не так? Кортни жива, навигатор вон похныкивает, Твескрой почти рядом с ним уцелел, даже я еще имею шансы выжить, а она выходит...

Всхлипнула, заплакала.

-Живая, Наташ? - позвал я. Сердце отпустило.

-Ненавижу, тебя, Доров, скотина ты!

-Наташ, ты цела?

-Не знаю! - выкрикнула. - Надо мной плита нависла, прямо перед лицом, кресло на бок упало, я тут как в могиле, пошевелиться не могу!

-Болит чего?

-Все болит!

-Истерика, - констатировал Тверской. - Не удивительно, мне опять по голове досталось, второе сотрясение за час, что-то много.

-Все что у тебя было ценного, уже давно вытрясли, - огрызнулся я, но тут заорала Ната, прервав мои изыски:

-И никакая у меня не истерика! Доров, скотина, вытащи меня отсюда! Если меня не жалко, сына своего пожалей!

-Чего? - я запнулся.

-Чего слышишь! Если любишь своего ребенка, как говорил, вытащи меня немедленно! Не могу я так, дым тут, мне страшно, я боюсь сгореть! Беременна я!

-Да ты же сказала, аборт сделала... - как-то совсем уж глупо спросил я. От растерянности даже забыл про боль в боку. Только чувствовал, как стекает по обломку железа кровь, даже за криками и звуком искрящейся проводки различал, как крупные вязкие капли одна за другой падают на пол. Не очень часто, но времени у меня с таким кровотечением немного. По-моему, печени у меня теперь больше нет вообще. Эх, как я пить-то теперь буду?

-Не сделала я аборт, просила, чтобы тебе сказали! Мне ведь все рассказали, как ты меня скрыть пытался, как корабль свой прятал, девчонок каких-то чужих спасал, из-за чего все и провалилось! Вот не может на чужих не отвлекаться! А потом мне пояснили, что выбора тебе не дадут. Я сама вызвалась лететь, понял? Чтобы рядом с тобой быть! Чтобы у тебя проблем не было, просила их соврать! Знала, что ты не улетишь, будешь сопротивляться, глупости делать! Надеялась, ты поймешь все сам. Доров, немедленно вытащи меня отсюда, слышишь! Или я тебе никогда всего этого не прощу! Ты же не меня, ты же собственного ребенка убиваешь...