И снова Колчина - Ирмина Изфри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Яна — Маша уже научилась не путаться и старалась всегда называть сестру её вторым именем, чтобы потом не попасть впросак, в этом городе нет Маргариты Загорской, только Яна Кискина. — Как будем Новый год встречать?
— Не знаю, — Рита, сидела на кухне, подложив под спину маленькую подушечку, — Позовем Зинаиду, посидим, посмотрим телевизор. — Марго задумалась, и подняла голову на сестру — Маша, а тебе разве не куда пойти? Илья не звал тебя с ним отметить?
— Рита — строго глянула на неё Мария — Я не оставлю вас вдвоем, вы моя семья, а Новый год встречают в кругу родных.
— Ничего страшного не произойдет, если ты будешь отмечать праздник со своим парнем.
— Илья хороший, но у меня к нему не лежит душа. — Маша глубоко вздохнула — Я даже поцеловаться с ним не могу. Он просто друг.
— А Илья об этом знает? — У Риты включился режим матери, когда нужно поучить уму разуму свою младшую сестру.
— Я с ним поговорю, позже.
— Ой, Машка. — Покачала головой и проводила сочувствующим взглядом сестру. — Ты же молодая, красивая девка, чего дома сидишь, так жениха себе вообще не найдешь.
— Мне он не нужен.
— Старой девой хочешь остаться?
— Ага — хмыкнула Маша.
Их разговор прервал дверной звонок, и девчонки переглянулись. В такое время может прийти только их стихийное бедствие. Тетя Зина.
— Никитка — с порога звала соседка — иди я тебе вкусняшек принесла, от своих то не дождешься, они у тебя на ЗОЖе сидят.
Довольный мальчик выскочил из зала и прошел на кухню.
— Вот. — Зинаида поставила на стол розетку с клубничным вареньем, а рядом положила пол батона. Погладила по голове Никитку, ожидающего своего угощения, и нетерпеливо болтающего ногами. — Кушай миленький, а то эти — они кивнула в сторону стоявших, улыбающихся сестер. — Даже хлеба ребенку не покупают.
— А зачем? — засмеялась Рита, — вы же теперь каждый вечер его к нам сами приносите.
Маша начала суетится, и наливать чай, все привычно расселись на свои места, теперь вечернее чаепитие стало их ритуалом, и женщина из квартиры напротив, заняла место в их жизни.
— Вкусно милок? — Зинаида с любовью смотрела, как Никитка макает батон в варенье и с аппетитом уплетает кусок за куском.
— Угу — кивает головой мальчуган, с полным ртом варенья.
— Янка? — повернулась в сторону девушки женщина — Как там у Никитки с плаваньем то? Занимается?
— Да. Ему очень нравится, тренер сказал, что весной выпустит его на соревнования.
— Молодец, парень — она снова потрепала его по волосам — спортсменом будешь. Только нужно упорно заниматься.
— Тренер так же говорит — Никита поднимает глаза на наблюдающих за ним женщин, и сводит брови — Спасибо. Я наелся. — И мальчик убегает подальше от них, надоели ему со своей заботой.
Теперь внимание соседки переключается на следующую жертву, ей становится Мария.
— Маша, а ты чего дома сидишь? У тебя сегодня нет занятий?
— Нет. Выходной.
— Ну, тем более, тебе нужно с парнями гулять. Вон какая красавица, любого захомутать можешь.
У Маши эти слова отдались болью в груди, не надо ей любого, она хочет того, который остался далеко, и по которому до сих пор тоскует её израненное сердце. Рита уловила настроение сестры и обняла Машу за плечи.
— У Маши будет самый лучший мужчина, и гуляя по клубам его на найдешь, жизнь сама их сведет.
— Ой, — с сарказмом закивала головой женщина — ты — то много знаешь? Яна — теперь её взгляд выражал сочувствие, — думаешь, я не понимаю, что ты от мужика своего сбежала, что совсем жизни не давал?
— А это уже не ваше дело — грубым тоном встала на защиту сестры Мария.
— Ну да, ну да, — заворчала соседка. — Как помочь так мое, а как правду услышать так не мое — обиделась Зинаида Тимофеевна — нужно просто удачно замуж выходить, вон Анька из соседнего подъезда, подцепила себе местного бизнесмена, так теперь как сыр в масле катается, по заграницам ездят. Вот каких мужиков надо в мужья искать, а не таких от которых бежишь потом.
Продолжая причитать, женщина двинулась на выход, Кискины её не провожали, а стояли и иронично улыбались, как только дверь захлопнулась, Маша выдохнула.
— Узнала бы она, что ты была замужем за мировой знаменитостью первый раз, и одним из богатейших людей страны второй раз, поменялось бы её мнение, как думаешь?
— Не поменялось. — Она махнула рукой — Пошли спать пора.
Слава лежал на кровати и разглядывал тени от качающихся веток деревьев. Конец марта, весна начала входить в свои права, но зима пока не сдавала позиции, на улице была настоящая борьба. Ветер завывал, зазывая тучи полные тяжелыми мокрыми снежинками, никто уже не ожидал снега, но зима на прощанье решила напомнить о себе.
Прошло чуть больше восьми месяцев, со дня смерти его любимой, и единственного сына, а рана в груди не заживала, ни хрена время не лечит. Снова заныло под ребрами, и мужчина судорожно глотнул воздуха, словно вокруг не хватало кислорода. Не мог смириться с тем, что наказал не всех участников заговора, Горину от него Павел спрятал, и не говорил куда. А иногда Загорскому так хотелось посмотреть в её бессовестные глаза, приставить дуло пистолета к виску и выстрелить. Ночь. Завтра снова идти в офис, а стимула нет, для чего ему нужна работа? Он уже забыл, когда полноценно высыпался, голова занята только самоедством, что не уберег любимых, не досмотрел, вел себя как придурок. Да пусть бы Ритка со всем Парижем переспала, только бы живая сейчас лежала рядом с ним. И снова воспоминания о её податливом, нежном теле, которое дарило столько наслаждения. Первые ночи он мог плакать, сейчас и этого нет, видимо его соленые реки высохли.
От раздумий Славу отвлекло легкое покалывание в животе, потом боль усилилась, и закружилась голова. Что это? Недавно Людмила Владимировна отправляла его на обследование, он здоров как бык, откуда боль? Его согнуло пополам от еще одного приступа, и в голове ясно послышался голос Маргариты зовущей его.
— Слава, Славочка, — и слышал, как она тяжело дышит и стонет.
Через пару секунд все прекратилось. Загорский резко сел
