История похитителя тел - Энн Райс

– О Господи Боже, Дэвид, что я наделал?

Я вздрогнул от звука автомобильного гудка, но второй свисток выбил меня из ступора. Я стоял в самом центре проезжей части. Я попятился и отошел на песок.

Внезапно прямо перед отелем со скрежетом остановилась большая неуклюжая белая машина «скорой помощи». С переднего сиденья выскочил громоздкий молодой человек и помчался в вестибюль, его напарник распахнул заднюю дверь. В здании кто-то кричал. Я увидел, как в окне моей комнаты появилась чья-то фигура.

Я отошел еще дальше; у меня, как у смертного, дрожали ноги, руки по-дурацки вцепились в голову; сквозь затемненные солнечные очки я следил за этой жуткой сценой, смотрел, как неизбежно собирается толпа, как люди сворачивают с маршрута прогулки, как они поднимаются из-за столиков близлежащих ресторанов и подходят к входу в отель.

Теперь уже разглядеть что-то нормальным путем было невозможно, но я выхватил образы из мыслей смертных, и передо мной материализовалась вся сцена – по вестибюлю тащат тяжелые носилки, на них привязано беспомощное тело Дэвида, санитары оттесняют людей в сторону.

Дверцы «скорой помощи» захлопнулись. Опять раздался пугающий рев сирен, и машина помчалась Бог знает куда, унося с собой тело Дэвида.

Нужно было что-то делать! Но что я мог? Попасть в больницу, произвести над телом соответствующие манипуляции! Как еще его спасти? А потом ты получишь в нем Джеймса? И где Дэвид? Господи, пожалуйста, помоги мне. Но с какой стати ты станешь мне помогать?

В конце концов я перешел к действию. Я помчался по улице, легко обгоняя смертных, которые едва меня замечали, нашел телефонную будку со стеклянными стенами, проскользнул в нее и захлопнул дверь.

– Мне нужен Лондон, – сообщил я телефонистке, выливая на нее поток информации: «Таламаска, оплачивается абонентом». Ну почему так долго? От нетерпения я застучал правым кулаком по стеклу, прижимая к уху трубку. Наконец на звонок ответил один из любезных, терпеливых голосов, свойственных Таламаске.

– Выслушайте меня, – сказал я, для начала выпалив свое полное имя. – Вам покажется, что это бессмыслица, но это ужасно важно. Тело Дэвида Тальбота только что повезли в больницу города Майами. Я даже не знаю, в какую больницу. Но оно тяжело ранено. Тело может умереть. Но вы должны понять: Дэвида в этом теле нет. Вы слушаете? Дэвид находится где-то...

Я замолчал.

Передо мной по ту сторону стекла возник темный силуэт. И когда мои глаза остановились на нем, решительно готовые не обращать внимания – ибо что мне за дело, если какой-то смертный будет меня торопить, – я осознал, что там стоит мое прежнее смертное тело, мое высокое молодое темноволосое тело, в котором я провел достаточно времени, чтобы изучить все его особенности, все слабые и сильные стороны. Я смотрел на то лицо, которое всего два дня назад видел в зеркале! Только теперь оно располагалось на два дюйма выше. Я смотрел снизу вверх, прямо в знакомые карие глаза.

На теле был тот же полосатый костюм, в какой я его одевал. И та же белая водолазка, что я натянул ему через голову. А одна из знакомых рук была поднята в спокойном жесте, спокойном, как и выражение лица, в котором я безошибочно распознал команду повесить трубку.

Я положил трубку на место.

Двигаясь тихо и плавно, тело обошло будку и открыло дверь. Правая рука сжала мне локоть и при полном моем согласии вытянула меня па тротуар, где дул нежный ветерок.

– Дэвид, – сказал я. – Ты знаешь, что я наделал?

– Думаю, да, – ответил он, слегка подняв брови; из молодого рта уверенно звучал знакомый английский голос. – Я видел у отеля «скорую».

– Дэвид, это была ошибка, ужасная, ужасная ошибка!

– Ладно, давай уйдем отсюда, – сказал он. Вот он, голос, который я помнил, по-настоящему утешающий, властный и мягкий.

– Но Дэвид, ты не понимаешь, твое тело...

– Идем, ты мне все расскажешь, – сказал он.

– Оно умирает, Дэвид.

– Что ж, значит, мы здесь ничем помочь не можем, правда?

И к моему полному изумлению, он обхватил меня рукой, наклонился вперед в своей характерной авторитетной манере, заставил меня дойти с ним по тротуару до угла, где поднял руку, останавливая такси.

– В какую больницу, я не знаю, – признался я. Я все еще отчаянно дрожал. И особенно непереносимо было видеть, как он безмятежно смотрит на меня сверху вниз, тем более что от аккуратного загорелого лица исходил хорошо знакомый голос.

– Мы не едем в больницу, – сказал он, словно намеренно старался успокоить истеричного ребенка. – Пожалуйста, садись.

Скользнув рядом со мной на кожаное сиденье, он назвал водителю адрес отеля «Гранд-Бэй» в Коконат-Гроув.

ГЛАВА 27

Когда мы входили в большой, выложенный мрамором вестибюль, я все еще находился в состоянии типично смертного шока. Как в тумане, передо мной представала роскошная мебель, огромные вазы с цветами и элегантно одетые туристы, проплывающие мимо. Высокий темноволосый человек, которым когда-то был я сам, терпеливо провел меня к лифту, и мы в гробовом молчании поднялись на верхний этаж.

Я был не в состоянии оторвать от него глаза, но после недавних событий у меня колотилось сердце. У меня во рту еще сохранился вкус крови раненого тела!

Мы вошли в просторный номер, отделанный в приглушенных тонах, куда свободно входила ночь благодаря окнам от пола до потолка, выходящим на многочисленные освещенные башни, расположенные вдоль берегов темного безмятежного Бискайского залива.

– Ты ведь понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать, – начал я, радуясь, что наконец-то остался с ним наедине, и уставился на то, как он устраивается напротив у круглого деревянного столика. – Я ранил его, Дэвид, я ранил его в припадке ярости. Я... Я швырнул его об стену.

– Все твоя жуткая вспыльчивость, Лестат, – сказал он прежним голосом, каким успокаивают перевозбудившегося ребенка.

На прекрасно вылепленном лице с четкими изящными скулами и широким спокойным ртом зажглась теплая улыбка – типичная улыбка Дэвида.

Я не мог отвечать. Я медленно перевел глаза на сильные прямые плечи и на все его расслабившееся тело.

– Он заставил меня поверить, что он – это ты! – сказал я, пытаясь сосредоточиться. – Он притворился тобой. О Господи, я излил ему всю свою скорбь, Дэвид. Он сидел, слушал меня и высасывал продолжение. А потом попросил Темный Дар. Он сказал, что передумал. Он заманил меня в комнату, чтобы я дал ему Темный Дар, Дэвид! Как мерзко. О другом я и не мечтал, но при этом знал, что здесь что-то не так! В нем было что-то зловещее. Да, можно было догадаться, но я ничего не заметил! Какой же я дурак!

– Тело и душа, – отозвался гладкокожий, уравновешенный молодой человек напротив. Он снял полосатый пиджак, кинул его на соседний стул и принял прежнюю позу, скрестив руки на груди. Ткань водолазки выгодно подчеркивала его мускулы, а белоснежный хлопок оттенял кожу, придавая ей еще более яркий оттенок темно-золотистого загара.

– Я тебя понимаю, – совершенно естественно сказал приятный британский голос. – Это большое потрясение. Я пережил то же самое всего несколько дней назад, в Новом Орлеане, когда передо мной в этом теле появился мой единственный на свете друг. И я прекрасно понимаю – можешь больше не спрашивать, – что мое тело, вероятно, умирает. Просто я не знаю, что мы можем сделать.

– Во всяком случае, подходить к нему нельзя, это точно! Если ты приблизишься к нему на расстояние нескольких футов, Джеймс может учуять твое присутствие и сосредоточиться на том, чтобы выбраться из тела.

– Думаешь, Джеймс все еще там? – спросил он, поднял брови в точности как их всегда поднимал Дэвид, когда разговаривал, чуть-чуть наклонил вперед голову и едва не улыбнулся.

Дэвид с таким лицом! Тембр голоса остался практически без изменений.

– А... что... ну да, Джеймс. Да, Джеймс все еще там! Дэвид, он получил удар по голове! Помнишь, что мы обсуждали. Если я буду его убивать, то должен нанести быстрый удар по голове. Он что-то бормотал о своей матери. Он все повторял, что она нужна Раглану. Когда я уходил, он был в том теле.

– Понятно. То есть, мозг функционирует, но серьезно поврежден.

– Вот именно! Ты что, не понял? Он думал, что предотвратит удар, потому что это твое тело. Он нашел себе убежище в твоем теле! Да, он просчитался! Просчитался! А стараться принудить меня к совершению Обряда Тьмы! Ну и тщеславие! Он мог бы догадаться. Ему стоило признаться в своем плане, как только он меня увидел. Будь он проклят. Дэвид, если я и не убил твое тело, то ранил его, и ему уже не оправиться.

Он витал в собственных мыслях, точно так же, как обычно с ним случалось в разгар разговора, его глаза расширились и смягчились, и он посмотрел вдаль, на темную бухту, лежащую за высокими окнами.

– Я должен ехать в больницу, не так ли? – прошептал он.