Банкир - Петр Катериничев

Китайцы ввариваются в бизнес, и уже не мне одному деньгами и головой рисковать! И — что делаем? Они покупают у Японии патент на производство чего-то там аудио-видеоширпотребного, завозят по деталям, чтобы не платить пошлину, в СССР, мы же где-нибудь в «пролетарском районе» уже откупили цех, установили там железную дверь и чуток импортного оборудования по закручиванию гаек; для того чтобы получить из прибывших «полуфабрикатов» готовое изделие, нужно-то всего три гайки ввернуть и в коробку упаковать… И еще, что немаловажно, поставить штампик: «Сделано в Японии», потому как китайцы закупили ту японскую дочернюю фирмочку прямо с потрохами и офисом в Токио! Чего-чего, а размаха в Поднебесной всегда хватало! Кстати, о небесах… Случай был анекдотический, как и весь наш бизнес, да и наша жизнь — тоже…

Глава 48

— Нам повезло по случаю купить новенький авиадвигатель. Буквально задаром, если не считать взяток. Да и со взятками — все равно смешная цена. У всякого самолета двигатель — основное; крылья могут летать куда дольше, если их вовремя латать. Оставалось только купить эти крылья. Вот тут мы и нашли у китайцев старенький военный транспортник. Как раз под наш моторчик. Подняться на этой рухляди в воздух мог только камикадзе, да и то — в пьяном виде. Но китайцы отдавали его нам чуть не даром. Оставалось только перегнать в Союз, подлатать малость, поставить новенький движок — и чем не ковер-самолет? Те же чартеры тогда вошли в большую моду, и на одних перевозках можно было классно заработать, ежели, конечно, налоги не платить. Но это уже — дело дружбы с таможней. У меня на нее был специально человек отряжен, мастер развлекухи: коньячок, бардачок, банька, девочки…

Короче, провел я в том Китае переговоры, самолет купил. Команду пилотов в Союзе набрал загодя: зарплата у них тогда была невысокая совсем, и за хорошие деньги они не то что на рухляди, на заборе бы взлетели, если к нему вентилятор приспособить!

Выбрали день — чтобы небо было ясное. Кое-как поднялись. Летим. Двигатели гудят, как у народного автомобиля «Запорожец», и немудрено — ресурс им лет десять назад как вышел, и летун этот ржавел себе тихо в ангаре безо всякой профилактики, потому как у китайцев на новый движок денег лет десять и не было, а с нами они были в большой ссоре после Даманского…

Летим. Пилоты рулят, как им и положено. Смотришь в иллюминатор: крылья покачиваются вверх-вниз, как у перелетной птицы, корпус время от времени дрожмя дрожит, как алкоголик поутряни, снизу — Китай, сверху — небо в звездах… А я сижу в гордом одиночестве и водку пью. А пить в одиночку — плохой совсем признак. Ну, пошел в кабину к пилотам, пообщаться, так сказать… Им — тоже скучно. Из пилотской кабины движение вообще не заметно: словно зависли мы где-то между землею и небом, и есть ли земля вообще за темно лежащими внизу облаками или скрыта давно волнами всемирного потопа… Такая жутко-чарующая отрешенность…

Чтобы было чем время занять, начал выспрашивать у летунов, что за приборы и что какой из них означает… Командир мне, дяде-заказчику, терпеливо и подробно объясняет: это — то-то, а вот это — то-то… Доходит до очередного:

«А это — радар».

«А зачем он?»

«Ну, если борт какой идет встречным или опасно близким курсом… На такой скорости, если вовремя не заметить, отвернуть не успеешь… — Помолчал секунду, потом добавил так равнодушно:

— Только он не работает».

«Хм… Слушай, а как же… Если вдруг встречный все-таки какой появится, а?»

«Ну у него-то — работает!» — спокойно пояснил командир.

Вернулся я в салон, уселся в кресло, допил литровую бутылочку, и пока пил, все вспоминал: никто из наших сегодня в Китае больше транспортников не покупал?

Так и уснул в неведении.

— Все — как всегда! Долетели-то нормально?

— Как видишь! — обвожу себя руками. — Потом — довели тот самолет до ума, стали гонять: аппараты «Сделано в Японии» — в Европу, благо, она рядышком. В тот же Китай — за товаром…

— Вроде самолетами, я слышала, накладно…

— Ага. Если налоги платить. А если борт пришел порожняком… А чтобы пришел «порожняком» — на то и была у таможни своя такса… Так и жили — не тужили. А потом пришла тема с «мерседесами»…

— Из Германии?

— Ну. Фирма — веников не вяжет!

— И крутой был «подъем»?

— Исключительный. Но тоже — не без «мошенства». Или — ловкости мысли.

Фирма солидная, машина — дорогая, но и на солнце — пятна, и у них брачок случается… Мелкий брачок, простому глазу незаметный, но на него — скидки немаленькие… Плюс — когда берешь, как состоятельный клиент, партию сразу в тридцать машин…

— Это же риск какой! А если бы стопорнули?

— Кто не рискует, тот… Ну дальше ты знаешь. Гнали мы всю партию, что называется, самоходом, на огромной скорости, под прикрытием двух вертолетов и какой-то важнецкой бумаги из Совмина. Ты права: если бы стопорнули… Но братва тогда еще не сориентировалась, да и бумага Совмина по старой памяти чего-то значила… А вообще ты права: если бы с бибиками что случилось — не сносить мне головы. Операцию проводил на свои и под свою же ответственность, но две сотни тысяч «зелени» налом все же изъял из «совместного» с китайцами на месячишко…

«Мерсы» ушли, что называется, «с колес»: как раз тогда стали преобразовываться министерства, кто — в «Газпром», кто — в «Лесбумпром», и кататься им на «тридцать первых» «волжанках» уже было полное ломалово… А времечко стояло еще пока такое, что и «ауди» — машина аховая… На лимузинах раскатывать себе позволяли только три десятка избранных. «Мерсы» пришлись кстати.

— Дорог кусок к обеду. Ну так и развивал бы этот бизнес…

— Вот как раз и нет. Одну сделку провернул под сурдинку — и ладушки…

Жадность фраера погубит! Деловые уже распробовали здешний интерес к иномаркам и стали угонять «новье» по Западной Европе пачками! Становиться им «поперек характеру» — время терять. И если время — деньги, то тогдашнее «судьбоносное» времечко — это были ох какие большие деньжищи. Короче, организовал я себе кооперативный «коммерческий» банк и стал пилить и строгать уже точно по специальности. Почти.

— Почему — почти?

— Потому что в любой стране «нал» и «безнал» — почти одно и то же. Причем «безнал» в особо крупных размерах куда предпочтительнее «нала» — «цивилизованные» последнего сторонятся, потому что запах дурной… Или — дурманящий. А наркота у них — в большом забое!

— Сторонятся… Но, наверное, не все…

— Не всегда и не везде. Покрутить «лимоны» и «арбузы» «зелени», которые стали курсировать через «границу на замке» чемоданами, баулами и даже цистернами, готовы многие. Потому что деньги если и пахнут, то только свежей типографской краской. И это у нас научились не считать доллары; на Западе — все в старых и добрых традициях: пфенниг марку бережет, а неплательщика — конвой стережет! А у немецкого конвоя не забалуешься! «Деньги, деньги, деньги, деньги, рублики… Фунты, франки, стерлинги да тугрики… Все ищут ответа — в чем главный идеал? Пока ответа нету — копите капитал!» Помнишь водевильчик?

— Смутно.

— Вот и я не ярче. Да не в этом дело. У нас «нал» оказался куда дороже своего безналичного собрата, это во-первых, а во-вторых… Продолжался период полной прозрачности границ СНГ при наполовину директивных ценах. Грянул девяносто первый год — вот тут и начался «чес»…

— А, знаю. Так эстрадники называют сериальные гастроли по городам, чтобы снять побольше «денег с провинциальных лохов за фанеру».

— Похоже. На Украине установили цены куда ниже, чем в России, — здесь реформа готовилась, а там Кравчук сразу же-лал показать, «як гарно жити без москалей»… Причем ввели купоны, реальная покупательная способность рубля на Украине оказалась вдвое ниже, чем в России, а по «безналу» они шли — один к одному! Ты представляешь навары?!

— Получается, только перевести деньги из Украины в Россию — и они увеличиваются вдвое!

— Или «безнал» — в «нал»! Это даже не кино было, это был концерт по заявкам! Вот тут я и начал «гонять»… И закончилась бы моя гонка дыркой в башке, если бы не Кришна…

— Кришна?

— Ну да. Товарищ отца. Как-то позвонил мне — я купил себе квартирку небольшую…

— А на большую, что, — денег не было?

— Времени. Да и деньги — все крутились…

— А что это у него за кличка такая?

— Из-за подписи. Константин Кириллович Решетов. И когда ставил он свой росчерк на листе, получалось в аккурат — КРШН. Кришна, короче. Одно время, по молодости, как он плехановскую академию закончил и финансами стал заниматься в каком-то закрытом отделе Внешторгбанка, его прозвали сначала Решкой — от Решетов, потом Орловичем — так сказать, оборотная от Решки, потом уже устоялось — Кришна. Созвонились мы с ним, переговорили… О моих успехах он был, в целом, наслышан… Но резонно заметил — сколько веревочке ни виться, а войду я в орбиту криминала и тогда… Да я и сам чувствовал: могут быть проблемы. Которые в нашей стране со времен оных разрешаются просто: есть человек — есть проблема, ну а нет — так и нет…