Заповедная Россия. Прогулки по русскому лесу XIX века - Джейн Т. Костлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
189
Это особенно верно для произведений натуралиста Джона Мьюра и, пожалуй, романа Энни Диллард «Паломник у Тинкер-Крик». Ричард Уайт анализирует связь между путешествиями и литературой о природе в своей работе, посвященной роману американского натуралиста Питера Матиссена «Птицы небесные: путешествия с журавлями» [White 2002]. О связи между американским энвайронментализмом и религиозным стилем см. [Dunlap 2004].
190
«Итак, он был по службе очевидный неудачник… Для меня несомненно, что это объясняется его донкихотскою честностью» [Короленко 1953–1959, 5: 17].
191
Лекции печатались в «Русском вестнике» с 1876 по 1877 год.
192
О Тимирязеве см. [Todes 1989: 156–165; Vucinich 1970: 129–133].
193
Обзор запрещенной литературы студента Короленко смотрите у Петровой: [Петрова 1994: 78]. Один из советских биографов Короленко писал: «Подойдя таким образом к пониманию законов капиталистического производства, Короленко, однако, в конце своих очерков предлагает чисто народническое решение вопроса, наивно указывая на организацию складочных артелей и ссудно-сберегательных товариществ как на выход из положения» [Котов 1957:37].
194
Выступавшим был некий статистик и писатель Плотников.
195
О роли Короленко на суде по мултанскому жертвоприношению см. [Geraci 2000: 544–550]. Карлинский цитируется по комментариям к изданию собрания писем Чехова [Karlinsky 1975: 318, note 7]. Толстой пишет в своем дневнике за 26 марта 1910 года, что накануне прочитал «Бытовое явление» Короленко – объемный, тщательно обоснованный протест против возобновленных после революции 1905 года смертных казней – и не смог сдержать рыданий, а на следующий день написал Короленко восторженное признательное письмо и выразил надежду, что статья окажет благотворное влияние на общественность [Толстой 1928–1958, 58: 29].
196
Предисловие Дионео (И. В. Шкловского) к сборнику писем Короленко к Луначарскому. Автор предисловия также цитирует С. А. Венгерова, который так описывает судьбу коллег Короленко по несчастью: «Но нет сил выдержать ледяные объятия грозной мерзлой тайги, одурманивающую атмосферу вонючей якутской юрты, жизнь буквально впроголодь, медленное превращение в полузверей».
197
Стоит отметить, что Азадовский цитирует критиковавших Короленко за отсутствие изображений коренного населения Якутии и сам же отвечает на эту критику, что чукчи и тунгусы проживали в областях, далеких от местожительства Короленко, а якуты фигурируют в его рассказах наравне с ассимилировавшимися за долгие годы в этих землях русскими. Главный аргумент Азадовского состоит в том, что Короленко «выступает не как этнограф… для него русские и якуты равноправные участники той страшной драмы, которая разыгрывалась в этом далеком краю», – драмы политической и экономической [Азадовский 1960: 496–497].
198
«Он чувствует и изображает природу, как никто после (и до) Тургенева, – несколько менее картинно, пожалуй, но несомненно интимнее даже Тургенева» [Дерман 1915:4].
199
«Но пока отцы и деды Макара воевали с тайгой, жгли ее огнем, рубили железом, сами они незаметно дичали» [Короленко 1953–1956, 1: 103].
200
Короленко рассказывает об основании монастыря в XVII веке в 11-й главе повести.
201
Еще один рассказ Короленко, который напрашивается на сравнения с Тургеневым, это «Чудная» (1880), где разрабатываются мотивы «Порога» Тургенева и образ молодой женщины, стоящей на пороге революционных действий [Изергина 1987].
202
URL: https://www.marxists.org/russkij/luxembur/1918/korolenko.htm (дата обращения: 07.10.2020).
203
Мысль о том, что у России нет прошлого, впервые, как известно, была высказана П. Я. Чаадаевым в 1829 году в его Первом философическом письме [Чаадаев 1991:320–339].
204
Об этом голоде также читайте [Robbins 1975].
205
Моррис Берман отмечает, что определение Вебера уходит корнями в тексты Шиллера, для которого просвещенная современность характеризовалась разобожествлением природы. «С точки зрения социолога и поэта, история западной цивилизации – это последовательное отделение разума, или духа, от феноменологических сущностей» [Berman 1981: 69].
206
Здесь проводится явная параллель с крестьянином из «Поездки в Полесье» или Касьяном из соответствующего рассказа «Записок охотника» – простолюдинами, которые избавляют своих благородных компаньонов от слезливой тоски и бесконечных причитаний о красоте природы. См. главу 1.
207
Героями русского фольклора являются богатыри, но трудом они обычно не славны. Степан здесь ближе к кому-то вроде Поля Баньяна из народных легенд. См. [Hoffman 1952].
208
Об одержимости старообрядцами русских символистов читайте: [Shapovalov 1994 (цитировалась в главе 2); Bethea 1989: 116–117]. С. В. Шешунова отмечает радикально отличающиеся версии мифов о Китеже у Короленко и в традиции русских символистов, а повышенный интерес последних объясняет их общей тягой к изучению эзотерических учений. Она критикует Короленко за его материалистическое восприятие мира и акцентирование социальных конфликтов [Шешунова 2005].
209
О пейзажах на иконах также читайте: [Тарасов 1995].
210
Это своего рода двойное осквернение, так как Федор Карамазов умудрился забыть о том, что рассказывает о матери не только Ивана, но и самого Алеши. Оскверняется не только икона, но и священная фигура матери и сыновья любовь.
211
Здесь проза Короленко отчетливо предстает как наследующая традиции изображения земли и родины в образе женщины. Анализ взаимоотношений гендера и земли в американской традиции см. [Kolodny 1975; Westling 1996; Chester 1996].
212
Помимо собственных опытов в качестве художника-любителя, Короленко еще и писал об искусстве. Живя в Нижнем Новгороде, он регулярно делал отчеты о выставках местных художников [Гессен, Островский 1976:215–237].
213
Здесь можно привести в пример эссе 3. Н. Гиппиус и М. М. Пришвина, стихи Н. А. Клюева, А. А. Ахматовой и М. А. Волошина, картины Н. К. Рериха и М. В. Нестерова. См. статьи «Град Китеж» и «Сказание о граде Китеже»: [Бродский 1924: 95–96].
214
Комиссия была собрана в 1837 году. Цитата из статьи 1863 года целиком приведена в главе 3 [Лугинин 1863: 229].
