Судьба амазонки - Milla Smith

– Надеюсь, что никто кроме нас с вампирами дружбы не водит, – расплылась в улыбке Архи.

Они весь день просидели перед домом предводительницы за разговорами о бароне и его скучающей по дочери жене. Архелии хотелось услышать как можно больше о жизни в родных землях. Тоска не слабее, чем у подруги, тянула её в любимые с детства места, в потерянный мир, куда дорога навсегда была закрыта. Архелия, как никто другой, знала о своём предназначении.

Всё чаще и чаще разговор возвращался к Берту и сыновьям охотницы. Хельга не выдержала:

– Честно говоря, я с трудом смогла заставить себя покинуть их. Мне кажется, что я расколота надвое. Такую пытку выдержать долго не смогу.

– И не надо, – туманно ответила Архи. – Немного потерпеть осталось… А давай отметим твой приезд пирушкой?

– Может, лучше поохотимся? Красиво, с размахом.

– Отлично, сейчас девочек предупрежу. Отдыхай, я тебя разговорами замучила.

– И заданиями тоже, – заметила Хельга, блаженно растягиваясь на мягкой весенней траве перед домом и подставляя лицо ласковым лучам весеннего солнца.

Предводительница, благодаря пребыванию у герцога, знала теперь толк в отлично обставленной охоте. Она дала указания воительницам подготовиться, а сама пошла к дочурке. Нейт не любила шумного гона и всячески уклонялась от убийства зверюшек ради забавы. Мать не теряла надежды перевоспитать девочку. На этот раз Нейт согласилась, нехотя выслушав попрёки Архелии. Дочь барона собрала всё свое красноречие в кулак, чтобы добиться единственного согласия, и, победив в споре, поняла, что совершенно подавлена и разбита. Девочка не принадлежала её миру. А какому тогда?

Яркий день играл красками. Солнце заливало цветущий луг, тёплый душистый ветер овевал довольных воительниц. Охота удалась на славу. Одна Нейт не разделяла общего настроя и ехала в стороне, втайне радуясь, что её муки наконец закончились. Девочка посмотрела на мать. Почему она не такая воинственная и смелая, как Архелия? Предводительница ехала на великолепной белой лошади, и в глазах дочери барона играл задорный огонёк. Внезапно Бабочка вышла из-под контроля своей хозяйки. Нейт испугалась. Впервые видела она, чтобы всегда покорное животное вдруг начинало рыть землю копытами и упорно уклоняться от предлагаемого курса. После тщетных попыток обуздать лошадь Архи сдалась, отпустила поводья и предоставила белоснежной красавице вольно выбирать путь. Бабочка настороженно повела ухом и резко забрала в сторону от дороги, туда, где, как капли крови, алели ранние луговые цветы. Сопровождавшие в растерянности последовали за ней.

Бабочка остановилась над лежащим навзничь в траве незнакомым человеком. Нейт с любопытством рассматривала больного бродягу, заставившего упрямую лошадь издалека подчиниться его воле. Правильные черты лица нищего проступали даже сквозь изъедающие кожу язвы. Могучий торс был едва прикрыт лохмотьями, но за поясом торчал дорогой кинжал. Белоснежная кобыла наклонила морду к протянутой руке необычного странника и доверчиво пошарила губами по ладони.

– Хорошая моя, – мужчина ласково потрепал гриву четвероногой красавицы обрубленной рукой. Потом он поднял глаза вверх и встретил убийственно холодный взор дочери барона.

– Дошёл, – он раскинул руки и благодарно посмотрел в небеса.

– Зачем? – на лицо Архелии набежала тень.

– Ребёнка повидать.

Предводительница не торопилась выполнить его просьбу. Под нанесённым илом событий последних лет она тщетно искала в глубинах своей души желанные тёплые воспоминания и не находила их. Привычной глухой болью отозвалось сердце. Чувства? Горькая смесь жалости и презрения… Презрение взяло верх.

– Мама, кто это? – любознательная Нейт прервала затянувшуюся паузу.

Предводительница молчала. Бродяга с нескрываемой любовью посмотрел на кареглазую девочку. Честная Хельга не выдержала и тихо сказала:

– Нейт, это твой отец. Только ему подчиняется Бабочка больше, чем Архелии, но узнать его нелегко. Сильно измотали дороги.

Девушки-воительницы зашептались за спиной. Архелия сухо констатировала:

– Вот так лошадь привела меня к давно потерянному избраннику. Едем дальше, – приказала она своим спутникам и поворотила в сторону городища.

На этот раз Бабочка покорно слушалась повода. Исам улыбнулся и не стал останавливать некогда оскорблённую им женщину. Он пристально смотрел на девочку. Глубокий взгляд огромных глаз, окаймлённых чёрными длинными ресницами, проникал в самую душу Нейт. Он разглядывал каждую чёрточку родного лица, словно собирался унести с собой хотя бы образ дочери. Нейт не трогалась с места. С ней рядом продолжала оставаться охотница.

– А ты чего не едешь? Маму надо слушаться, – поинтересовался Исам у дочери.

Девочка, не шевелясь, тоже внимательно рассматривала больного нищего, оказавшегося её отцом. Странник выглядел обречённым на смерть. Жалость, тщательно изгоняемая матерью, снова проникла в маленькое существо.

– Хельга, – девочка умоляюще сложила руки. – Я не могу оставить его здесь. Помоги.

Охотница с сомнением поглядела вслед удаляющейся кавалькаде. Потом приняла решение:

– Хорошо, ступай. Я всё сделаю. О нём позаботится знахарка.

– Ты не похожа на свою мать, – заметил Исам. – Жалостливая… Ты не воительница. Тебе надо обрести настоящего покровителя.

– Всем бы не мешало, – ответила охотница за замешкавшуюся девочку. – Не забивай ей голову глупостями.

Дочь Архелии не посмела долго оставаться рядом с изгнанником. Как ни тянуло её к неизвестному доселе отцу, но Нейт пустила лошадку галопом, догоняя удалявшуюся мать-амазонку.

Знахарка также не была обрадована нежданным приходом папаши Нейт:

– Нашёл время объявиться. Девочка и брата, и отца одновременно потеряет.

Исам был поражён известием, что Архелия успела обзавестись ещё одним ребёнком, но старуха старательно уходила от его расспросов об отце Лейфа.

– Не твоё дело, о своей душе пора подумать.

– Поздно, всё исковеркал, что мог.

– Прощения у богов проси, – посоветовала колдунья.

– За что?

– За то, что в женщине такую страсть убил… навсегда.

– Она без меня не скучала, кажется, – намекнул он на появление второго ребёнка у Архелии.

– Родить и без любви можно, тебе ли не знать? Да вот проклятие может тогда на род лечь.

– Она с богами на короткой ноге. Её род не тронут, – Исам тяжело закашлялся. – Надёжное плечо рядом – всё, что нужно женщине. Мужчина с властью, силой, богатством…

– Сам-то плечо ей не подставил… Для Архелии всё, что ты перечислил, теперь не главное. Наверное, и раньше не было. Без любви женщине не жизнь.

– Да они же злые, как волчицы, Архелия и её воительницы.

– А влюбятся – так сущие ягнята. Ненадолго, правда.

– Объясни, откуда силы у девушек берутся, чтобы ненавидеть и сражаться?

– Вы их тёмными силами и снабжаете, мне кажется. Архелия ещё в какую-то пещеру ходит, чтобы с Богиней советоваться и помощи просить. Та уравнивает их шансы на успех в бою с воинами-мужчинами.

– А Нейт другая? Она не ходит в пещеру?

– Туда всем дорога заказана, никто не возвращается. Одна Архи как к себе домой может наведываться. Дочь на неё не похожа совсем. Ласковая и приветливая больно.

– Может, на меня похожа?

– Этого только недоставало… Что-то ты разговорился больно. Вон, совсем выдохся. Пот градом льёт. Может, хочешь чего?

– Помоги дочь повидать разок. Прошу.

– Что удумал-то?

– Благословить хочу. Перед смертью. Знаю, что недолго осталось мучиться. Всю дорогу богов просил повременить и не забирать меня, пока ребёнка не увижу. Раз услышали они мою просьбу, значит, не такой уж я и грешник. Могу прощальное слово девочке сказать. И ты мою просьбу исполни, пожалуйста.

– Хитрец, – погрозила пальцем старуха. – Получается, если я дочь не позову, то выше богов своё мнение поставлю. Понятно, как ты Архи окрутил. Хорошо, жди.

Колдунья вышла, но Исам был не в силах ждать. К вечеру больному стало совсем худо. Он сквозь болезненный морок едва различил подходившую к нему дочь.

– Спасибо, что пришла. Прости, что не был рядом с вами. Не растил. Я поплатился за… Справедливо поплатился. За дело.

Девочка молчала, выслушивая торопливую речь больного. Потом спросила:

– Ты воин?

– Был им когда-то.

– Почему я не похожа на вас с мамой? Я не хочу быть воином.

– А я и не должен был им стать. Я из обычной семьи ремесленника. Когда отец умер, мои родственники долго не могли расплатиться с долгами. На моей истинной родине мужчина – основа семьи. Женщина должна подчиняться и быть хранительницей дома и детей, не более. Без отца дела пошли плохо. Я был самый младший. Был обузой. Шумный и непутёвый мальчишка. От меня ничего кроме проказ и неприятностей не видели… Муж старшей сестры поддерживал нас, но меня терпеть не мог. По его распоряжению мать и сёстры избавились от лишнего рта: продали, чтобы расплатиться и вытянуть из трясины нищеты остальных. Мне повезло…