Бессмертные - Игорь Ковальчук

Последняя мысль его просто ужаснула. Ему не приходилось ликвидировать еще ни одного Мортимера, но простая логика подсказывала, что рано или поздно подобное вполне может случиться. И если такое произойдет, то он выполнит свой долг, и неважно, что при этом будет чувствовать. Но лучше, конечно, если бы этого не случилось. «Своего сына ты смог бы ликвидировать»? – вспомнилось ему. Чьи это слова? Он уже не помнил.

На выходе из клиники его ждал хмурый Руин.

– Я так и знал, что ты здесь, – сказал он. – Когда отдадут малышей?

– Сказали, через два дня.

– Ну что ж… Думаю, лучше всего будет отвезти их сразу.

– Да, – сказал, помолчав Мэл. Он смотрел в землю. – Да. Только не знаю, как я после этого смогу смотреть в лицо Моргане.

– А ты считаешь, мы поступаем неправильно?

– Нет. Я-то как раз думаю, что мы поступаем совершенно правильно. Только сердце почему-то ноет.

– Подумай о том, что будет с Морганой, если мы этого не сделаем. Здесь нытьем сердца не обойдется. И довольно. Все решено. Если хочешь обсудить еще раз…

– Нет. Нет, все решено. Пусть будет так. Послезавтра берем детей и увозим их. – Он подумал о том, что даже отцу не сказал правду. Даже отцу он солгал, как и всем остальным. Что ж. Тем лучше. Врач будет молчать, они двое – тем более. И Моргане неоткуда будет узнать правду. И она будет жить спокойно. Этот груз вины – только на них двоих. Все правильно.

Малышей они забрали через два дня, как и было условлено. Два кулечка – для них Мэлокайн купил все необходимое и теперь тащил за спиной, в рюкзаке. Кулечки, казалось, совсем ничего не весили, но тихонько сопели и попискивали, если он делал неосторожный шаг. В приемной он положил малышей на пеленальный столик и посмотрел на Руина. Тот, насупившись, разглядывал их. Он прятал растерянность, которую мужчины всегда испытывают перед лицом новой жизни, к которой еще не привыкли.

– Ну, который мальчик? – спросил он.

– Видимо, тот, который тяжелее, – усмехнулся Мэлокайн. Тоже растерянно. Он поднял малюток. Те закряхтели, видимо, недовольные, что им мешают спокойно спать – они же не знали, что сейчас решается их судьба. Мортимер выбрал ребенка, который показался ему крупнее. – Вот мальчик. Я его заберу с собой.

Руин осторожно поднял на руки второй сверток. Неловко поддерживая под головку, прижал ребенка к себе.

– Ну ладно. Что ж, тогда я пошел. – Он открыл перед собой портал и шагнул туда.

Мэлокайн не успел его остановить. Впрочем, он и не пытался, только подумал, что, наверное, это должно выглядеть как-то иначе. Более торжественно, что ли. Более значимо. «Можно подумать, он колбасу понес из магазина. Или в гости пошел…» – сердито подумал ликвидатор.

Ему самому пришлось попотеть, прежде чем он открыл врата в мир, где бывал когда-то, еще адептом Ордена Серых братьев. Здесь жил мастер воинского искусства, уже старый, опытный, который когда-то указал ему путь, который открыл ему истину, что в жизни есть привязанность, забота, внимание, научил, что такое быть настоящим мужчиной. Он не состоял в Ордене, но обучал кое-кого из них, по собственному выбору.

Его домик прятался в густой зелени фруктовых деревьев, в стороне от дороги. А дорога-то вела к го роду, где, кажется, сидел местный князек или даже король – Белокурая Бестия не помнил. Его наставник жил в небольшом доме, очень скромном, хотя он мог бы быть очень богат. Одно его желание – и к нему ездили бы самые знатные ученики, платили бы ему большие деньги. Но он не хотел. Он учил лишь тех, кто ему понравился.

И сейчас Мэл увидел его во дворе – старик колол дрова. Рядом с ним вертелся какой-то паренек не старше пятнадцати лет, а в стороне полногрудая женщина кормила кур. Взглянув на нее, ликвидатор ус покоился – мужчине было бы не под силу справиться с ребенком, но у женщин это в крови. Женщина сможет помочь ему. Старик увидел Мэла и опустил топор, глубоко вонзившийся в пень. Выпрямился, вытирая руки о штаны. Он был невысок, сух и сед, при взгляде на него нельзя было поверить, что он с легкостью опрокинет на землю такого верзилу, как Мэлокайн. Но факт оставался фактом.

– Привет, Белокурая Бестия. Жив все-таки. Не думал, что увижу тебя после разгрома Ордена, говорят, всех убили. До меня добрались некоторые из твоих ребят. Они сказали, что ты остался их прикрывать. Но ты жив. Я рад этому. – Он обнял Мэла одной рукой, чтоб не смять сверток с ребенком.

– Я тоже рад снова тебя видеть. Но, к сожалению, я тут ненадолго. У меня одно дело…

– Догадываюсь. – Старик кивнул на конверт из одеяла.

– Да. – Смущаясь, Мэлокайн протянул ему ребенка. – Это малыш… Сын моей… моей сестры. Ему нельзя оставаться там, где он родился, нельзя быть с мамой. Я хочу, чтоб малыш рос у тебя. И если ты согласишься, я уверен, из него вырастет достойный человек. Хороший человек и стоящий воин. Я… прошу тебя.

Помедлив, старик взял ребенка.

– Ладно. Говоришь, не может оставаться там, где родился? Я спрячу его. И выращу. Обещаю. У меня еще хватит сил воспитать из мальчишки мужчину. Моего наследника.

Мэл кивнул.

– Спасибо, учитель.

– Останься, выпей настойки, отдохни.

– Нет, я должен идти. Чтоб не хватились, не выследили… Да и дела…

– Понимаю. Ну что ж. – Теперь наставник обнял своего бывшего ученика одной рукой, потому что другая была занята ребенком. Мэлокайн спустил с плеч и пристроил на траве рюкзак, набитый детскими вещами. – Доброго пути. Не волнуйся, мы здесь позаботимся о ребенке.

– До встречи. – Мэлокайн кивнул и повернулся спиной. Ему нужно было добраться до врат, ждущих его обратно. У него не хватило бы сил открыть их во второй раз. Он прибавил шагу, чтоб успеть войти в телепорт прежде, чем он закроется из-за недостатка энергии.

Он нырнул в них в последний момент, и бледное бесцветное сияние превратилось в острую вспышку, которая тут же пропала. Старик с живым свертком в руках смотрел ему вслед. Когда врата закрылись, он повернулся к подошедшей женщине и передал ей младенца. Она захлопотала, как каждая женщина над грудничком, потащила к крыльцу, распеленала на ступеньке, чтоб проверить – не промочил ли ребенок пеленки, все ли с ним в порядке. Распеленывая, она уверяла седоголового воина, что они легко справятся с малышом, а сама цвела.

– Ну как там мальчишка? – спросил он, все еще глядя вслед своему бывшему ученику, которого уже и не надеялся увидеть снова.

Женщина развернула мокрый подгузник и подняла на старика изумленные глаза.

– Мастер… Это не мальчик. Это девочка…

Глава 14

Моргана приехала в дом нового отца через два месяца после родов – тихая, очень молчаливая, но несомненно здоровая. Когда Мэлокайн смотрел ей в глаза, он не просто чувствовал – он видел, что она его понимает. Молодая женщина была грустной, но ни на что не жаловалась. В ее глазах Мэлокайну чудился укор, но лишь в самом начале. Она удивительно спокойно приняла весть о смерти своих детей, прошептала: «Я так и думала, что этим закончится» и больше не стала об этом говорить.