Древние - Дэвид Гоулмон

— Группе «Крузейдер» — атаковать. Повторяю, атаковать!

Первая волна из тридцати пяти F-15 резко легла на крыло и понеслась к земле.

Северокорейский генерал улыбнулся. Теперь военную мощь великого руководителя американцы ощутят на собственной шкуре. Он посмотрел в бинокль и замер. Самолеты противника беспрепятственно пикировали на его колонну.

— Генерал, китайцы улетели, а наши пилоты получили приказ оставаться на аэродромах. Американцы атакуют по всему фронту. Их самолеты с авианосцев бомбят артиллерийские позиции в нашем тылу и на границе. Пхеньян приказал начать отступление!

Словно в подтверждение ужасной сводки, пять Т-80 взорвались всего в тысяче ярдов от генеральской машины. Всюду слышались взрывы — танки гибли один за другим; внезапная атака американцев застала их врасплох.

— Это какое-то безумие! — завопил генерал, когда позади его танков, где собирались для удара основные силы, посыпались кластерные противопехотные бомбы.

Танковый клин, еще пять минут назад целый и невредимый, на глазах у генерала превращался в дымящиеся обломки.

Зал оперативных совещаний

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия

События развивались слишком быстро, Найлз за ними не поспевал. Значки наступающих северокорейских частей одна за другой исчезали с экрана.

— Господин президент, информация подтверждается: китайские самолеты ушли к северу от тридцать восьмой параллели. Они возвращаются в Китай!

— Видимо, все же поняли, что мы не врем.

В голосе президента слышалось облегчение, а самому Комптону хотелось прыгать и вопить от радости — кстати, многие генералы с адмиралами не стеснялись таким образом демонстрировать свои чувства.

— Наземные войска к югу от границы понесли серьезный урон после налета наших и японских ВВС. Вторая пехотная дивизия, не встречая сопротивления, продвигается в глубь демилитаризованной зоны. Подтвердилась информация, что Ким Чен Ир приказал армии отойти за тридцать восьмую параллель.

— Сэр, пришло послание от президента России. Он предлагает оказать военную помощь нашей группировке на Крите, — сообщил советник по национальной безопасности. — А китайский посол заявляет, что его страна не намерена потворствовать вопиющему акту агрессии, продемонстрированной Ким Чен Иром и его армией. Войска Китайской Народной Республики не тронутся с места.

Президент уселся поудобнее и посмотрел на Найлза.

— Похоже, ты их убедил.

— Нет, господин президент. Их убедили мальчишки, погибшие на Крите. Русские и китайцы не любят, когда гибнут мирные люди.

— И все же, старина, ты нас всех здорово выручил.

Найлз встал, подошел к президенту и присел рядом с его стулом.

— Господин президент, это не спасение, а только отсрочка. Если мы дадим коалиции обрушить на них волну, русские с китайцами не станут искать правых и виноватых. Теперь им известно, что враг — на Крите, и если потребуется, они уничтожат его ядерным оружием. Если бы с лица земли стирали наши города, мы поступили бы так же. Группа в критских подземельях по-прежнему должна остановить коалицию.

— Но коалиция знает, что ее существование больше не тайна. Может, они остановятся?

— Коалиция и не такое видала. Они ударят и исчезнут, а потом вынырнут под новой личиной, но все с теми же финансовыми возможностями, которые и предложат бедствующим странам. Они планировали эту операцию с самого окончания Второй мировой войны.

Президент поднялся. Все члены Совета Безопасности по-прежнему широко улыбались. Он поглядел на экран, в самом низу которого виднелся крошечный остров Крит.

— Я слышал, что он настоящая легенда, но расскажи-ка еще раз, Найлз: что, твой Коллинз и правда так хорош?

Глава 18

Операция «Черный ход»

Крит

Переправка людей и оружия сквозь узкий лаз, который тут же прозвали «крысиной норой», заняла куда больше времени, чем ожидалось, — целых пятьдесят минут. На той стороне командир «морских котиков» доложил, что канализационный тоннель свободен на две мили вперед.

— Райан! — позвал Джек.

— Здесь, сэр.

— Морпехам удалось наладить радиосвязь?

— Нет. Даже «Атлантида-FM» не ловится, — попытался он пошутить, но тут же умолк. Солдаты смотрели на него крайне угрюмо. — Нет, полковник, связи нет.

Джек глянул на часы. Операция «Утренний гром» началась уже полтора часа назад.

— Джек, чувствуешь? — спросила Сара. — Коалиция запускает волну.

Коллинз промолчал, понимая, что она права. Как и предупреждала Сара, у него заложило уши.

— Слушай, когда все начнется, ты держись в стороне. Мне не нужна мертвая… Просто держитесь в стороне, лейтенант, — бросил он и отошел.

— И что сказал полковник? — спросил у девушки Менденхолл.

— Да ничего особенного. Как обычно.

Атлантида

Томлинсон сидел в Зале эмпирея, который теперь был отлично освещен. Инженеры укрепили помещение, а самые опасные места огородили. Он молча следил за работой, как вдруг заметил на мраморной плите какой-то выступ и теперь уже полчаса не мог от него оторваться. Из-под обломков торчала рука. Потемневшие пальцы сжимали рукоять древнего бронзового кинжала. Томлинсон просто разглядывал костлявую кисть, размышляя, кем мог быть погибший.

— Сэр, все готово. Напряжение сто процентов, коммуникационные линии до Черного моря и озера Шиолин в полном порядке.

Томлинсон улыбнулся, не отрывая взгляда от руки с кинжалом.

— Вы забыли упомянуть Лонг-Айленд, профессор. Эта линия тоже подключена?

— Да, сэр. Усилители установлены в одной миле от разлома Дэвидсона, в тридцати трех милях над континентальной плитой.

— Превосходно. Как думаете, на Манхэттене будет большая суматоха?

— Несомненно, — ответил Энгвалл и медленно двинулся прочь.

Томлинсон наконец поднял глаза и увидел лишь спину профессора, которая тут же скрылась во тьме Зала эмпирея. Тогда он снова уставился на руку.

Оборудование волны, в том числе пять массивных генераторов на пятьдесят тысяч ватт каждый, разместили внутри природной чаши с каменными стенками. Пятнадцать тысяч лет назад здесь, скорее всего, было искусственное озеро, в центре которого высилась статуя Посейдона сто восемьдесят футов высотой — она вздымалась над поверхностью озера на сто футов. Теперь от греческого бога морей осталась бесформенная груда обломков по берегам каменной чаши, и лишь одинокий пьедестал высился в самом центре озера.