Рыцарь-маг - Игорь Ковальчук

Эмир — все тот же, нервно поправляющий огромный тюрбан шафранового шелка на бритой голове, — заявил, что его господин, светлейший султан Сирии и Египта, огорчен произошедшим, не понимает, как и почему все это случилось, и потому посылает английскому правителю подарок — другого коня...

— Который никуда не ускачет, — закончил Ричард, и за его спиной раздались сдавленные смешки свиты.

Переводчик добросовестно перевел слова Плантагенета. Поскольку при переводе ирония, конечно, пропала, эмир воспринял сказанное всерьез и заверил, что все будет именно так. Сарацин, державший повод, вывел жеребчика вперед — тот перебирал ногами и помахивал хвостом, но не рвался и не пытался вставать дыбом, казалось, он лишь красуется и кокетничает. На тонкой шелковистой коже жеребца играли блики, движения крепких мышц были видны глазом, и это зрелище зачаровывало. Холеный сильный зверь был, несомненно, породистым — чувствовалась арабская кровь — и удивительно красивым.

Ричард оценивающе оглядел коня, подошел, похлопал его по морде. Жеребец спокойно посмотрел на человека, помотал головой, но не отступил, не попытался увернуться — должно быть, ему была приятна любая ласка.

— Ну что ж, ладно. — Король обернулся. — Герефорд!

— Да, государь.

— Забирай.

Дик подошел, взял коня за повод, и красавец с интересом оглядел его, потянулся к ладони, пахнущей хлебом, — молодой рыцарь только что сидел за столом. Коню, похоже, понравился его новый хозяин, и он охотно пошел за ним.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Пожалуйста... Да, эмир! Скажи своему господину, чтоб он вернул мне моего графа. Раз уж султан огорчен, пусть возвращает его даром, я не стану платить выкуп. Ясно?

Эмир покивал в знак согласия.

Монтгомери вернулся в Яффу к вечеру — на дареном коне, с дареной саблей у седла, сытый — похоже, обед знатному английскому сеньору и важному сановнику Плантагенета подали роскошный — и вполне довольный приключением. Он рассказал, что сперва конь поносил его кругами по внешним укреплениям (как только ноги не переломал), а потом доставил его в сарацинский лагерь. Эдмер сообщил, что султан, выглянувший из своего шатра, был очень удивлен появлением подаренного жеребца, но радушно принял графа, попотчевал его обедом, одарил и отпустил обратно, к королю.

Белый скакун был великолепен. Дик гладил его по шее, ощущая под ладонью мягкую и нежную кожу. Жеребец косился на своего нового хозяина, несколько раз требовательно подтолкнул его, и молодой рыцарь отправился искать слугу, который в прошлый раз бегал за куском медовых сот. Прекрасно понимая, что больше слуга ни за что не решился бы испытывать терпение государя, Герефорд был уверен, что на этот раз у него в кармане наверняка лежит кусок сладкой лепешки, припасенный на всякий случай.

Эмиры повернули коней к лагерю, король тоже не собирался стоять в воротах, он направился к замку. Свита потянулась за государем.

Уэбо высмотрел слугу и схватил его за рукав.

— Стой! Дай-ка мне пряник.

— Откуда я тебе возьму? — огрызнулся тот. — Нету у меня.

— Врешь! Я знаю, есть. Давай сюда.

— И не подумаю.

Дик перехватил руку слуги, которой тот пытался отмахнуться, и ловко вывернул за спину. Слегка подтолкнул напряженную кисть вверх. Слуга заскулил и замер.

— Ну что, еще нажать? Или ограничиться сперва парой пальцев? — пригрозил Герефорд больше в шутку. Подобные шутки среди английской да и французской знати были в ходу, и все давно привыкли к такого рода отношениям — и господа, и слуги.

— Не надо.

Молодой граф слегка отпустил правую руку «пленника», и тот левой полез за пазуху. Протянул большой кусок медового пирога.

Дик отпустил слугу и неторопливо скормил пирог жеребцу. Тот с удовольствием умял сладкое, хорошо пропеченное тесто, начиненное финиками.

— Я королю пожалуюсь, — пригрозил слуга, на всякий случай отодвинувшись подальше от Герефорда.

Рыцарь-маг захохотал:

— Ну давай-давай, иди к королю, жалуйся, что я отнял у тебя кусок ворованного пирога. Давай, иди!

Слуга мрачно замолчал. Действительно, глупо жаловаться королю на его любимчика из-за куска сладкой выпечки, да еще и взятой без разрешения. Он топнул ногой и исчез в толпе. А Дик повел подарок в замок, где ночевал под королевской дверью, то внутри покоев, то снаружи, и, конечно, мог поставить своего нового коня в королевскую конюшню. Уж наверное, за таким породистым красавцем должен быть очень хороший уход, прямо как за ребенком. Молодой рыцарь огладил бока и круп арабского скакуна и представил себе, как тот должен быть резв. Без сомнений, так же скор, как ветер.

— Какой красивый! — вздохнула Серпиана, когда его увидела. Она подошла, восхищенно поглядела, погладила коня по шее и убежала.

Вернулась она с большой скребницей и круглой сладкой ватрушкой. Жеребец охотно съел гостинец и позволил расчесать себе гриву, и без того тщательно расчесанную.

— Можно, я ему гриву заплету? — спросила она, ловко орудуя скребницей. — У меня на родине коням заплетали много-много мелких косичек.

— У нас на родине этим тоже занимаются те, кому не лень.

— Мне не лень. Можно?

— Можно. — Он улыбнулся. Эта девушка, даже в мужской одежде, так похожая сейчас на юношу, и этот великолепный конь удивительно подходили друг другу. — Я тебе его дарю.

Она вскинула на него изумленные, круглые от восхищения глаза.

— Мне? Правда? Ты не шутишь?

— Нисколько.

— Но ведь король подарил его тебе.

— Ну и что? Такой конь слишком хорош для меня. А ты на нем будешь смотреться замечательно. — Дик огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, добавил, улыбаясь: — Особенно в платье. Я так соскучился по...

Он не смог договорить — девушка кинулась ему на шею. Такого восторга он прежде никогда не видел, что бы ни дарил. Глядя в ее сияющие глаза, он невольно обнял ее за талию, прижал к себе, но хруст соломы под копытами коня заставил его прийти в себя.

— Не надо. А то обо мне будут говорить так же, как и о короле.

— Как? — наивно спросила она.

— Что я падок на мальчиков.

Девушка запрокинула голову, заливаясь смехом.

— Ну что ж, преемственность в семье — дело обычное. Разве король не твой отец?

— Тише, Ана... — прошипел Герефорд, оглядываясь. — Услышат...

— Ну-ну, вокруг никого нет. — Она развернула его лицо к себе. — Разве тебе и в самом деле не нравятся такие ладные мальчики, как я?

— Меня интересует единственный на свете мальчик по имени Серпиана. — Он обнял ее, и тут конь, заждавшись ласки, сильно толкнул его в плечо. — Но-но, не ревнуй. И тебе хватит... Посмотри, Ана, какая у него голова. Изящная, точеная, словно ограненный драгоценный камень.