Русские горки. Конец Российского государства - Дмитрий Калюжный

В. Черномырдин, посчитав, что Ельцин непрочно держит власть, стал готовиться к занятию главного поста страны' то ли по этой причине, то ли ожидая финансового потрясения, Ельцин снял его с поста. Новым премьером неожиданно для всех стал совершенно не подходящий на эту должность человек — С. Кириенко. Его в мае 1997-го привёз в Москву Боря Немцов, предложив ему должность первого заместителя министра топлива и энергетики. И вот в марте 1998 года, в свои 36 лет, Кириенко стал премьер-министром Российской Федерации.

Правда, с его назначением вышел казус. 23 марта 1998 года всё правительство во главе с Черномырдиным было отправлено в отставку. С. Кириенко в соответствии с Законом о правительстве не мог даже формально занять пост и.о. премьер-министра, потому что не был вице-премьером. Пришлось срочно, задним числом, писать новый указ о назначении С; Кириенко первым вице-премьером, а уже через несколько часов очередным указом назначить его исполняющим обязанности премьера. Документы на утверждение этой кандидатуры были направлены в Государственную Думу.

Дважды кандидатура нового премьера не получала необходимого количества голосов, и лишь в третий раз, 24 апреля, не желая ставить Думу под угрозу роспуска, депутаты 251 голосом одобрили кандидатуру С. Кириенко.

Не исключено, что киты российской политической и экономической элиты с самого начала предполагали списать на него большую финансовую аферу.

Финансовый крах и импичмент

Начиная с 1995 года российское правительство, стремясь поправить своё финансовое положение, создало свою собственную, государственную финансовую пирамиду: министерство финансов выпустило специальные ценные бумаги, получившие название ГКО (государственные краткосрочные облигации) и ОФЗ (облигации федерального займа). Их размещали в основном среди частных банков.

Правительство побуждало банкиров приобретать ГКО-ОФЗ, соблазняя их высокой доходностью этих ценных бумаг. Даже в бюджет 1998 года была заложена их доходность на уровне 15–18 %, но в действительности она превышала эти показатели в несколько раз и достигала 80 %, а в критические моменты и 140 %. Курс рубля искусственно поддерживали на уровне 6 рублей за один доллар. За российскими бумагами потянулись финансовые спекулянты из-за рубежа; в 1996-м в их руках находилось 16 % всех выпущенных ценных бумаг, а к началу 1998-го доля иностранных держателей возросла до 28 %.

Игры в финансовую пирамиду не оставляли денег на самые необходимые платежи внутри страны. В норму вошла система задержки заработной платы; во многих отраслях люди не получали зарплату по году; периодически задерживали выплату пенсий. С весны 1998 года взбунтовались шахтёры: они отправили в Москву свой «десант», который занял место возле Белого дома.

Правительство делало вид, что ничего не замечает, «демократические» СМИ как воды в рот набрали. А между тем, экономические требования шахтёров быстро трансформировались в политические лозунги: «Правительство в отставку!», «Долой Ельцина!».

2 июня в Кремле президент встретился с одиннадцатью крупнейшими банкирами России. Было образовано, по словам А. Смоленского (главы банка «СБС-Агро»), своеобразное экономическое Политбюро. Банкиры заявили, что внутренних ресурсов России не хватит для преодоления финансовых трудностей, и настойчиво требовали возвращения А. Чубайса в состав правительства, назначения его на пост специального представителя президента по связям с международными финансовыми организациями.

Сегодня, когда мы знаем дальнейшую историю, понятно, что получение крупных иностранных заимствований требовалось банкирам и чиновникам (элите) не для исправления экономической ситуации в стране, а для страховки своих потерь в связи с крахом созданной ими самими финансовой пирамиды. Чубайс с соответствующими полномочиями вылетел в Вашингтон, получил 6 миллиардов долларов в качестве чрезвычайного стабилизационного кредита; этот кредит бесследно исчез в считанные недели. Все участники рынка (те самые олигархи, что заседали в Кремле) сбрасывали имевшиеся у них ценные бумаги, а вырученные доллары немедленно переводили за границу.

13 августа Центральный банк сообщил о своём намерении сократить продажу валюты.

14 августа президент Ельцин сделал заявление: «Девальвации не будет, это я заявляю чётко и твёрдо. И я тут не просто фантазирую, это всё просчитано, каждые сутки проводится работа и контроль ситуации в этой сфере. Без контроля работа в этой сфере не пойдет… Сейчас идёт новая волна мирового финансового кризиса, и нам надо снова поднапрячься, чтобы достойно встретить её. Мы свои резервы подсчитали и готовы эту волну встретить».

Самое смешное, он даже почти не врал — кроме того, что «девальвации не будет». Если правильно понимать сказанное, то действительно, всё у них было просчитано, и каждые сутки шёл контроль. Они свои резервы подсчитали, и им было понятно, что народу придётся поднапрячься.

Не исключено, что это заявление было сделано, чтобы дать время «заинтересованным лицам» за оставшиеся до краха сутки для спасения личных средств или даже приумножения их.

Золотовалютные запасы сокращались на 2–2,5 миллиарда долларов в неделю. С межбанковского рынка валютный кризис выплеснулся на улицу. Население бросилось спасать свои средства, но было уже поздно. В воскресенье 16 августа Ельцин предоставил правительству и Центробанку свободу действий.

В «чёрный понедельник» страна узнала, что она разорена, стала банкротом и не имеет возможности исполнять свои долговые обязательства. Правительство заявило, что отныне курс рубля по отношению к доллару будет определяться Центральным банком по итогам каждого очередного дня. Все бумаги ГКО-ОФЗ подлежали переоформлению в новые «ценные» бумаги с гораздо более длительным сроком погашения. Объявлялся мораторий сроком на 90 дней На выплаты по всем финансовым кредитам, полученным от не резидентов России (от иностранцев). Все банки прекратили выдачу денег со срочных счетов своим частным клиентам, чем фактически признали свой крах.

Цены в магазинах менялись по несколько раз за день. Чтобы успокоить рядовых граждан, державших вклады в частных банках, председатель Центробанка С. Дубинин заявил 20 августа, что правительство готово дать гарантии частных вкладов. В реальности же, пока клиент занимался переоформлением, курс рубля стремительно катился вниз, и к моменту получения своего вклада в Сбербанке у него в руках оказывалась в лучшем случае одна треть первоначального вклада. В этот раз правительство своими действиями, имевшими вполне прогнозируемый результат, ограбило тех немногих, кто успел поднакопить средств во время безумных «рыночных реформ». Власть в какой-то степени потеряла поддержку и так малочисленной прослойки, нажившейся на разорении народа.

23 августа Ельцин отправил в отставку весь состав правительства. Исполнять обязанности премьер-министра опять позвали В. Черномырдина, но отставленные члены правительства пока, впредь до формирования нового состава кабинета, оставались на своих местах.

Кандидатура В. Черномырдина через Думу не прошла, и Ельцин, понимая, что если будет настаивать, то и сам может не усидеть на троне, предложил в премьер-министры Е.М. Примакова.

Вместо Дубинина главным банкиром страны стал В. Геращенко.

Время работы правительства Е.М. Примакова оставило добрую память у большинства граждан России. Правительству удалось частично погасить задолженности по зарплате и пенсиям, а вскоре подоспело и некоторое повышение цен на нефть на мировом рынке. Правительство наладило нормальные отношения с Государственной Думой, смогло в короткое время разработать вполне приличный бюджет на 1999 год, который не встретил оппозиции в парламенте. Всё это способствовало началу экономического роста.

Страна стала оживать, но это и сгубило Примакова. «Правая» печать с первых дней работы нового правительства начала его ожесточённую критику, да ещё с элементами; клеветы. Зная болезненную ревность Ельцина к возможным политическим соперникам, пустили слух о том, что Примаков метит в президенты и что его популярность в народе растёт.

Совет Федерации создал специальную Временную комиссию по расследованию причин, обстоятельств и последствий решений правительства РФ от 17 августа, приведших к дефолту. С. Кириенко, А. Чубайс и Е. Гайдар отказались являться на заседания комиссии и дать свои показания. И это отличная иллюстрация построенной у нас «демократии». Например, в США, люди отказывающиеся сотрудничать с сенатской комиссией, не могут впредь занимать государственные должности, а у нас — ну не пришли, и не пришли. Как известно, Кириенко впоследствии стал не кем-нибудь, а полномочным представителем президента в одном из федеральных округов.