Охотники и жертвы - Александр Байбак

До места добрались через минуту. Люк послушно уполз в переборку, открыв доступ в кольцевой коридор командной палубы — неизвестный компьютерщик обещание сдержал, даже напоминать не пришлось. Едва выбравшись из скрытой в стене каверны, мы нос к носу столкнулись с перепуганным техником. Откуда он взялся и что собирался делать, осталось неизвестным — мгновенно сориентировавшийся сержант Иванов вырубил его коротким ударом. Обмякшее тело ловко подхватил шедший рядом Лемаев, и аккуратно пристроил у стены, не забыв вкатить горе-пирату хорошую дозу транквилизатора — каждый из нас тащил по десятку одноразовых шприцев, как раз на такой случай.

— Эй, бог из машины! Халтурить изволите! — попенял я неизвестному компьютерщику, не обнаружив метки только что нейтрализованного техника на схеме. — Еще сюрпризы будут?

— Не расслабляйтесь, парни! — хмыкнул тот на общем канале. — Мы смогли засечь только локализованные цели, которые на месте сидят. Кстати, Синий-один-первый, у вас прямо по курсу какие-то странные искажения, возможен контакт!

— Спасибо! — буркнул я, вскинув вверх правую руку.

Группа замерла, взяв на прицел плавно закругляющийся коридор. Я присел на одно колено, Мишка остался стоять. Аналогично поступили Иванов с Лемаевым, а Николаев с Бергером, шедшие в арьергарде, просто прижались спинами к стене, дабы не превратиться в ростовую мишень при появлении противника. Тот ждать себя не заставил — из-за поворота выскочила тройка боевиков, облаченных в стандартные для клана броники пятого класса. Дружный залп в четыре ствола отправил всех троих в надежную отключку, те даже сообразить не успели, что произошло.

— Николаев, озаботься! — кивнул я на застывшие в живописных позах тела. — Коридор на тебе. Остальные за мной!

Осторожно вписавшись в поворот, мы уперлись в массивную двустворчатую дверь, украшенную табличкой "Резервная рубка. Посторонним вход воспрещен". Рассредоточились по звеньям с обеих сторон дверного проема, спинами к стене. Похоже, мы на месте.

— Бергер, контролируешь левый коридор!

Рядовой без лишних слов скрылся за поворотом.

— Серверная захвачена! — раздался в эфире голос командира третьего отделения.

С интервалом в секунду доложился Синий-пять-первый:

— Двигательный отсек под контролем!

Ага, первые хорошие новости! Две точки из пяти намеченных уже наши. Интересно, как дела на "Бретёре"?

— Внимание, Синие! Красные один и два проникли в шлюз, опасайтесь "дружественного" огня! — вот он, Барановский, легок на помине.

Что ж, операция развивается согласно плану.

— Здесь Синий-четыре-первый, нужна помощь в ходовой рубке! Натолкнулся на ожесточенное сопротивление!

— Резерв, вперед! — среагировал я. — Четыре-первый, как обстановка?

— Троих нейтрализовали, еще четверо заперлись в рубке и садят очередями на любой шорох! — проорал командир четвертого отделения.

И впрямь, шумновато у них там.

— Принял. Жди подкрепление, вперед не суйся.

— Есть!

Все, ЦУ раздал, пора к собственным проблемам возвращаться.

— Здесь Синий-один-первый, бог из машины, слышишь меня?

— Так точно!

— Нужна картинка. Мне из резервной рубки, четыре-первому — из ходовой.

— Хммм, — замялся компьютерщик, — ага, есть. Пять секунд. Ловите канал.

В уголке дисплея заморгало изображение с камеры видеонаблюдения. Активировав рабочее пространство, я развернул квадратик почти на весь дисплей и принялся вдумчиво анализировать расстановку сил. В резервной рубке, как и показывала схема ранее, находилось три человека — двое с "манлихерами" в устаревших десантных костюмах, как тот памятный "афрофранцуз" с острова Птичий, затравленно озирались по сторонам, сопровождая взгляды движениями стволов, а третий склонился над командирским "троном". Этот третий защитным снаряжением также не пренебрег, но вооружен был куда экзотичнее — в левой руке от держал стволом вверх древний "дезерт игл", судя по размеру рукояти и очертаниям ствола, даже не гаусс, а с пороховыми патронами. Такое пижонство могла себе позволить только птица высокого полета. Люди приземленные, к каковым относились остальные двое, предпочитали более надежное и практичное оружие. Стало быть, расклад такой — в рубке двое телохранов и клановская шишка, наверняка готовящая какую-нибудь пакость.

— Здесь Синий-один-первый, нужен выход на систему оповещения!

— Общий канал или конкретное помещение? — уточнил давешний компьютерщик.

Видимо, он целенаправленно следил за моим отделением, очень уж оперативно отозвался.

— Резервная рубка.

— Один момент. Готово! Канал семнадцать.

— Спасибо, бог из машины! — поблагодарил я и попросил: — Как скажу слово "идиот", открой дверь.

— Принял!

— Парни, готовим "глушилки", каждый по две штуки! — распорядился я, настроившись на закрытый канал группы. — Следите за моими словами, после "идиота" кидаем все одновременно. Сержант Иванов, Лемаев — остаетесь на подстраховке. Миш, мы с тобой входим. Левый телохран твой. Остальных беру я. Вопросы? Вопросов нет.

Аккуратно пристроив неудобный "глушак" на полу у стены, я приготовил пару "глушилок" и переключился на семнадцатый канал.

— Господа пираты, минуту внимания!

Окошко камеры я предусмотрительно оставил в развернутом виде, так что реакция боевиков меня весьма позабавила: телохранители профессионально зафиксировали стволы на скрытом в стене динамике, а пижон чуть было не выронил свой раритет, дернувшись всем телом.

— Ты кто?! — растерянно заорал он, и принялся вертеть головой в поисках источника звука.

— С вами говорит капитан-лейтенант Тарасов, командир штурмового отряда, фрегат "Отважный". Сопротивление бесполезно, корабль практически захвачен. Предлагаю сдаться добровольно, в противном случае мы применим силу.

— Артиллерийская рубка захвачена! — уловил я краем сознания доклад командира второго отделения.

Вот, почти не соврал. Осталось лишь ходовую рубку прибрать к рукам.

— Да пошел ты! — взвизгнул пижон и выпалил из своей "дуры" в облицовку динамика.

— Парень, ты идиот! — сочувственно проговорил я, взвешивая в руках "глушилки".

Компьютерщик намек понял правильно — не успел я договорить, как створки стремительно разъехались, утонув в переборке. Мы с сержантом одновременно высунулись из-за косяков и зашвырнули "глушилки" в рубку, тут же уступив место Мишке с Лемаевым. Те тоже закатили внутрь по паре гостинцев и поспешили укрыться за стенами. Рвануло со страшной силой, ярчайшая вспышка едва не ослепила сенсоры скафандра, но фильтры справились, и я оперативно запрыгнул во все еще открытый проем, краем глаза уловив движение зама. У нас за спинами с сухим треском сошлись створки, перекрывая выход, и тут же по ним ударили струи унитаров, выпущенных из двух стволов — хорошие у пижона телохраны, на рефлексах садят, на звук. Однако нас с Мишкой на линии огня уже не было — я скрючился за перегородкой релакс-зоны, практически не отличавшейся от таковой на "Отважном", а Иванов достаточно комфортно устроился за массивной консолью резервного поста связи. Я поймал Мишкин взгляд, ткнул в "глушилку" на поясе. Тот кивнул и свернул головы сразу двум ребристым чушкам, видимо, для надежности. Впрочем, я поступил аналогично — уж если после первой атаки телохраны сумели сохранить боеспособность, то на средствах поражения экономить себе дороже. Бросил взгляд на съежившуюся картинку с камеры, хмыкнул удовлетворенно — трясущий головой пижон перекрыл телохранителю линию огня и находился от меня метрах в четырех. Однако оружие не потерял, держал его теперь как положено — в правой руке стволом в сторону потенциальной опасности. Охранник почти у самой стены, полностью занятой обзорным экраном. Мишкин клиент вообще в стороне, водит стволом, но палить по переборке перестал — боезапас экономит. Собственно, с момента нашего проникновения в рубку прошло не более пяти секунд, опомниться толком боевики не успели.

— Давай! — крикнул я Мишке и зашвырнул "глушилки" под ноги пижону, перекинув их через перегородку.

Снова рвануло, и я выпрыгнул из укрытия, на ходу вырвав из ножен на груди верный "стерх". Тот самый, с которым на Ахерон ходил. Одним стремительным рывком преодолев отделявшее меня от пижона расстояние, я сместился немного вбок, выполнив айкидошный вход снаружи, и от души рубанул по запястью вооруженной руки. Все-таки бронекостюм, даже десантного образца, это вам не средневековый доспех — уязвимых для поражения холодным оружием мест в нем достаточно. Защитное поле на такое воздействие не реагирует, а эластичные соединения броневых пластин в суставах бритвенно-острому лезвию из спецсплава противостоять не могут. Вот и сейчас клинок с легкостью рассек армированное волокно манжета, а заодно и кости с мышцами, так что практически отсеченная кисть под тяжестью оружия повисла на клочке кожи и узкой полоске ткани. Из перерубленных артерий брызнула кровь, но ошарашенный двойной дозой светозвукового воздействия боевик заорать не успел — обратным движением я вонзил нож ему в подмышечную впадину, перерезая легкое. Он тут же захлебнулся кровью и обмяк, позволив мне беспрепятственно захватить локтевым сгибом левой руки шею и закрыться его телом от подозрительно быстро оклемавшегося телохранителя. Тот успел среагировать на мой бросок и выпустить короткую очередь, однако все унитары пришлись в корпус уже к тому мгновению мертвого пижона. Вырвав нож из раны, я оттолкнув бездыханное тело. Придал ему ускорение толчковым мая-гери, задействовав усилитель, однако телохранитель увернулся от страшного снаряда, отскочив чуть в сторону. Правда, тут же нарвался на мой удар — не останавливаясь ни на мгновение, я с разворота вбил левую ступню ему в голову, отчего он врезался спиной в экран и рухнул на колени. Подскочив к нему, я левой рукой прижал автомат к корпусу, а правой принялся методично вбивать тяжелые удары рукояткой "стерха" в шлем. При каждом попадании противник бился затылком об экран и содрогался всем телом, силясь освободить оружие, однако переломить ход схватки не сумел. На третьем ударе не выдержала начинка шлема — отключился поляризующий слой забрала и я разглядел искаженное страхом лицо молодого еще парня. Четвертый удар — сбоку в висок — отправил его в нокдаун, и я не замедлил воспользоваться полученным преимуществом. Рванул автомат влево-вверх, выворачивая пальцы, и от души въехал коленом в открывшийся подбородок. Голова выгнулась под неестественным углом, и мой клинок вонзился под нижнюю челюсть, перерезав язык и пробив мозг. Глаза парня остекленели, тело пару раз дернулось в конвульсиях, но я прижал его к обзорному экрану, вдавливая лезвие глубже в рану. Освободив нож, небрежным толчком опрокинул мертвеца на пол и вытер клинок о его рукав. Медленно развернулся, зафиксировав взгляд на напарнике.