Лицеист - Василий Горъ

— Раз «Вы с Валей», значит, ты, физик, владеешь целительским взором⁈ — ошарашенно спросила «змеюка», а Наоки деловито сняла футболку, стянула шорты, повесила на спинку кресла и спросила, куда и как укладываться.

— Он мне потребовался. Вот первостихии и продавились… — ответил я Эиру, запретил себе залипать на прелести японочки и повел рукой, предлагая Незаменимой принять командование.

Через считанные мгновения бывшая Сумэраги была уложена на спину на середину кровати, Валя прижала ладонь к проекции ядра и сосредоточилась на его изучении, а я «пробежался» по всем четырем магистральным каналам, понаблюдал за потоками Силы на выходе с «петель», наброшенных на линзы-камертоны, и сравнил все «увиденное» с тем, что наблюдал у себя. Результаты порадовали: слепок и клише превратили энергетику японочки в очень близкий аналог моей, а значит, очередная сумасшедшая идея должна была сработать.

К тому же выводу пришла и Незаменимая, поэтому мы уделили время и второй «пациентке», увидели в ней ту же самую картину и решились. Валя увела Эиру в гостиную, уложила на диван и отправила в целительский сон, а я показал японке трехмерную структуру пробойника, дал время ее запомнить, а потом поинтересовался, какая эмоция помогла ей продавить первостихии.

Девушка чуть-чуть порозовела, но, выполняя обещание, данное вместе с клятвой Служения, сказала чистую правду:

— Желание убрать все преграды, мешающие быть рядом и идти по твоему Пути плечом к плечу.

— Быть рядом, как с мужчиной? — заранее расстроившись, спросил я.

Наоки отрицательно помотала головой:

— Нет: женщин у тебя, единственного физика-Молниевика Белого Союза, может быть миллион. А я хочу, чтобы ты, не задумываясь, доверял мне спину, зная, что пока я жива, никто до нее не дотянется.

Тут я, наконец, поверил:

— Как онна-бугэйся?

— Да, мой господин! — на полном серьезе заявила она и сложилась в поклоне сайкэйрэй, то есть, в самом уважительном из всех, выполняемых стоя!

Вариант с девушкой-воительницей отдавал легким безумием, но радовал не в пример сильнее, чем влюбленность, поэтому я задвинул сомнения куда подальше и изменил заранее подготовленный алгоритм объяснений так, чтобы они гарантированно зацепили эту юную фанатку самурайских традиций:

— Что ж, я тебя понял. И готов дать возможность сделать следующий шаг к подобному доверию. Готова?

— Да!!!

— Валя, сформируй защиту! — скомандовал я, подвел «воительницу» к Слуге, окутавшейся ледяным щитом жизни, попросил закрыть глаза, обнял со спины и зашептал в аккуратное розовое ушко: — Я говорю — ты представляешь. Причем не разумом, а сердцем. Готова?

— Да!

— Ты — продолжение моей руки и меч, разящий моих врагов. Я — за твоей спиной. Вплотную, как ты и мечтала. И без покрова, ибо верю в тебя и твою остроту. А прямо перед тобой, на расстоянии удара — пелена, которую надо пробить! Сформируй каменный кулак… усиль его плетением, которое я показал… почувствуй себя мечом… и… БЕЙ!!!

Ударила. В грудину Незаменимой и, по моим ощущениям, со всей дури. Потом пошатнулась, обессиленно повисла на двух парах рук, повернула ко мне голову и расплылась в слабой и чуточку безумной, но счастливой улыбке:

— Две трети резерва словно испарились, слабость — как после трехчасовой тренировки, и дичайший озноб. Зато я понимаю, что плетение должно быть совсем другим, уверена, что смогу повторить, и…

— … одним ударом сняла подмастерью пятой ступени почти двадцать процентов защиты двух первостихий! — довольно закончила Валя…

Глава 19

Часть 1

8 апреля 850 г. от ОВД.

…Подпускать девчонок к пиротехнике я счел небезопасным, поэтому решил поручить всю подготовку к салюту нашим телохранителям. А для того, чтобы у них не возникло никаких вопросов, вызвал к себе Палыча, вывел во двор и заявил, что «отстреливаться» можно с дорожки, соединяющей баню с мостками. Определившись с площадкой, спустился вместе с Тимирязевым в гараж, подошел к углу, в который Хайдар и Раиф должны были сгрузить наши запасы, и онемел, обнаружив не четыре кубометра ящиков со взрывающимся содержимым, а все как бы не все двадцать!

Прекрасно понимая, что «заговорщики» будут молчать до последнего, я подключился к искину Охотничьего домика, влез в архив записей камер СКН и выяснил, что неожиданный сюрприз был организован сразу тремя лицами — Раисой Александровной, Валентиной Алексеевной и, судя по тому, что самый последний грузовичок пригнал боец Конвоя, кем-то из Волконских. Вероятнее всего, по просьбе Ларса.

Инфокристаллы с алгоритмами установки обнаружились на отдельно стоящем ящике, поэтому устраивать разборки я поленился — попросил Палыча сообщить, как все будет готово, и вернулся в каминный зал. А там творилась самая дичь: Раиса Александровна, стоя на четвереньках, изображала что-то непонятное, матушка, пытавшаяся сообразить, что за слово загадали их паре, выдавала вариант за вариантом, а зрители бились в смеховой истерике.

Следующие полтора часа ухохатывался и я. В том числе и над собой, так как не смог показать Вале понятие «обструкция», хотя пытался натолкнуть на нужную мысль, используя оба варианта — политический и медицинский. А в два часа ночи, наконец, прилетело сообщение от Палыча, и я, досмотрев пантомиму в исполнении Чеботаревой, спас народ от следующей истерики, заявив, что столько ржать нельзя, а значит, пора спускаться во двор и смотреть салют.

Осчастливленные зрители поднимались с кресел, диванов и ковра через не могу, ибо здорово перетрудили мышцы пресса и диафрагму. Слава богу, Вика и Галя дали клятвы о нераспространении информации еще в пятницу, так что Незаменимая и Валентина Алексеевна быстренько раскидали обновления, и реанимированный народ разбежался по своим покоям за теплыми куртками.

Собирались уже во дворе. Совсем недолго, ибо «отомстить соседям» жаждали абсолютно все. Кстати, там мне пришлось чуть-чуть порычать, чтобы удержать особо любопытных представительниц слабого пола возле себя и прекратить бардак, начавшийся после того, как Кнут принес нам сразу четыре пульта управления. А потом вся толпа врубила камеры коммов, а глава нашего рода ткнула в первую Большую Кнопку — и через считанные мгновения в бездонном звездном небе появилась птица Гамаюн.

Следом за предсказанием счастья, императорских милостей и райского благополучия нас навестили Алконост и жар-птица, сказочные герои и добрая нечисть. Нажатие на вторую Большую Кнопку позволило посмотреть сказку о Царевиче Добрыне и его странствиях на ковре-самолете. Третья порадовала какой-то историей из арабской «Синдбадовой книги», а четвертая — нереально красивыми огненными цветами.

А потом канонада затихла,