Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов

– Тогда мне нужно ехать прямо сейчас!

– Верно. Чем быстрей, тем лучше.

– Камилла, я тебе в провожатые дам Гийома, – пообещала Аманда. – Ты же знаешь, какой он надёжный человек. Если захотите, то обратно он захватит от Гастона письмо к кардиналу.

Наблюдаем с башни, как карета с Камиллой и Гийомом скрывается за деревьями.

– Вот и движется к концу наше дело, – проговорил Пьер. – Правда, ещё не известно, к какому. Чем займёмся до возвращения Гийома? Аманда, а в твоих владениях на самом деле водятся зайцы или охота была только предлогом заполучить сюда Камиллу?

– Водятся, водятся и при этом во множестве. Охоту можно устроить, если хотите.

– А можно и навязаться в гости к Катрин, – предложил Арман. – Посмотреть, как там себя чувствуют наши беглецы. Катрин, можно навязаться с визитом к тебе в поместье?

– Можно. Посмотрим – и что дальше? Нет, давайте лучше разбежимся на денёк. Раз уж такой случай представился. Не знаю как у вас, а у меня домашние дела запущены за неделю отсутствия. Соберёмся здесь завтра к обеду.

И разбежались.

Гийом вернулся через двадцать шесть часов запылённый и усталый. Пришлось подождать, пока он переоденется и умоется. А за столом пришлось ещё ждать, пока он утолит острый голод. Катрин вся извертелась от нетерпения.

– Гийом, уж сколько можно нас томить!

– Ещё чуть-чуть. Моя последняя трапеза была в Орлеане. Вот, ещё глоточек – и я к вашим услугам.

Стало быть, так. Камилла и Гастон изругались в пух и прах. Орали друг на друга так, что сквозь двери всё было слышно. Гастон обвинил Камиллу, что из-за её ошибки провалилось такое важное дело. Тогда Камилла припомнила Гастону, сколько дел провалилось из-за его ошибок и сколько его соратников поэтому кончили свою жизнь на эшафоте. Заявила, что не желает отправляться вслед за ними. Я повеселился от души. Потом они затихли. Через некоторое время вышла Камилла и провела меня в комнату для отдыха. Где я поел и вздремнул часика четыре. Похоже, что сама Камилла не спала больше суток, потому что пришла ко мне снова с уже готовым письмом. Впрочем, какой тут сон, когда впереди маячит топор палача. Она вручила мне письмо и сказала, что герцог дарит мне на выбор любого коня из своей конюшни. Я, конечно, стесняться не стал. Видали, какой красавец!?

– Письмо, где письмо?

– При мне, конечно.

– Катрин, успокойся, – остановила порывы своей подруги Луиза, – вскрытие писем по моей части. Давайте, Гийом. Вот, главное – равномерно нагревать, чтобы на бумаге не появилось пятно от жара и не перегреть воск.

Луиза положила письмо на подносик и стала осторожно нагревать над свечой, любезно зажжённой Пьером. Через некоторое время восковая печать сама отлепилась. Просто видно, как Луиза борется со своим любопытством, искушающим первой сунуть нос в письмо. Однако, тяжело вздохнув, протянула письмо мне.

– Только, ради Бога, осторожнее. Не повредите печать.

– Постараюсь.

Я аккуратно развернул бумагу, пробежал её глазами сверху вниз и начал читать вслух.

"Уважаемый Сир.

Мы в Орлеане скорбим вместе с Вами о потере в результате неслыханного злодеяния Вашего друга и первого помощника Франсуа Леклерка дю Трамбле. Уверяем Вас, что сделаем всё возможное для поиска и наказания преступников, если Вам потребуется наша помощь.

Пользуясь случаем, я лично высказываю сожаление о тех недоразумениях и конфликтах, которые имели и до сих пор имеют место между Вашим Преосвященством и мной. Надеюсь, что моя добрая воля вместе с Вашей принесёт успокоение в наши отношения.

Подумав также о тех ужасных потерях, которые понесла Франция в разногласиях между Парижским и Орлеанским дворами, я решил, что этого более не должно происходить никогда. Во всяком случае, по вине Орлеанского двора. Надеюсь, что наше взаимопонимание и дружественность будут со временем расти.

Гастон Орлеанский – принц Франции

28 сентября 1632 года от Рождества Христова»

Наступило молчание. Все в упор смотрят на меня.

– Чего вы на меня уставились?

– Твоя ведь затея, – ответила Аманда. – Ты выиграл.

– Не я, а мы. И при этом ещё не выиграли. Вот когда арестованных выпустят, то… Гийом, нужно письмо доставить адресату в Пале-Кардиналь. Только осторожно. Отдайте секретарю и сразу уходите, пока там не поняли, что к чему. Гонца от Гастона непременно постараются задержать.

– Мы с Пьером сопроводим Гийома, держась поодаль, – подал голос Арман. – Задержим преследователей, если они появятся.

– Отлично. Ждём вас всех обратно через два часа. Луиза, восстановите, пожалуйста, печать.

Через два часа вернулись все трое. Оживлённые.

– Всё прошло как нельзя лучше, – доложил Пьер. – Пока секретарь понял, от кого письмо, соображал, что предпринять и оглядывался на стражу, Гийома и след простыл.

– Замечательно. Теперь осталось только намекнуть кардиналу, почему причины удержания узников уже нет. Если он сам до этого не додумается. Я, например, полагаю, что он сразу это поймёт, получив письмо Гастона. Но на всякий случай ситуацию нужно будет подстегнуть. Ждём бала провинций в понедельник.

Луиза, мне нужно будет, если возможно, взглянуть на письмо королевы кардиналу, до того, как его отнесут Ришелье. Это возможно?

– Попробуем. Анна напишет его перед балом. Я вынесу письмо, и вы его посмотрите. Потом королева его запечатает. Когда оно должно оказаться у Ришелье?

– Через пять минут после того, как я войду в его кабинет.

– Понятно. Сделаем.

Вместе с Амандой степенно вступаем в Лувр. Она специально проводит меня самым извилистым путём в приёмную королевы. Чтобы я мог посмотреть убранство дворца. Да-а, моему домику в Верне далеко до такой красоты и роскоши! Сколько же людей нужно обобрать, чтобы создать такие чертоги! Но ничего не скажешь – впечатляет. Луиза уже ждёт нас. Выскальзывает в соседнюю комнату и возвращается с письмом. Через оставшуюся приоткрытой дверь на меня внимательно смотрит довольно привлекательная женщина лет тридцати пяти. Я понимаю – королева. Кланяюсь, и дверь прикрывается. Луиза протягивает мне бумагу.

"Ваше Преосвященство.

Мне стало известно от множества пострадавших и свидетелей о Ваших невинных развлечениях на улице Капуцинок. Полагаю, что эти слабости не очень совместимы с Вашим положением министра Двора и иерарха Церкви. Я в сильном затруднении в оценке последствий, которые может вызвать возможная осведомлённость об этом короля и Святого Престола. Поэтому я пока воздержусь от передачи кому-либо того, что случайно стало известно мне. В свою очередь, надеюсь, что Вы впредь будете воздерживаться в своей деятельности на благо королевства от каких-либо опрометчивых действий в отношении любых граждан на земле Франции.

Анна

Королева Франции"

– Превосходно! – признал я, возвращая письмо. Теперь можно сдаваться кардиналу в плен. Ведите меня навстречу судьбе!

Зал приёмов уже почти полон. Колорит одежды, сверкание золота и камней, важность напыщенных лиц, гомон разговоров, тяжёлый запах немыслимой смеси духов и притираний – всё это создаёт праздничное и одновременно чем-то гнетущее настроение. Все ждут выхода