Мессия очищает диск - Генри Олди

А какие…

Судья слушал и искренне радовался за своих близких, одновременно столь же искренне завидуя: пока прекрасные девы развлекали семью в райских дворцах, он, глава дома, благополучно подыхал в застенках принца Чжоу!

Однако это было уже не важно: мытарства закончились, он дома, в кругу семьи, и теперь все будет хорошо. «Все обязательно будет хорошо!» – убеждал себя судья Бао, так и не сумев увериться в этом до конца.

– …А Старшенький Вэнь совсем оправился от хворей: раны телесные за три дня зажили сами собой, а напевы райских дев исцелили его душу (при этих словах Старший Вэнь покраснел и смущенно потупился – дело явно было не в одних напевах).

В глубине дома послышался шум, и вскоре раздался знакомый бодрый фальцет:

– Ну, где наш умирающий? Что, еще жив? И даже поел?! Странно, странно… – И в дверях возник самый тактичный в Нинго лекарь Семипилюльник.

Быстро изгнав из комнаты всех, кроме младшей жены – вдруг понадобится какая помощь! – лекарь приступил к осмотру больного.

Несмотря на вредный характер и бесцеремонность, Семипилюльник свое дело знал, и Бао это было хорошо известно.

Ловко ворочая судью с боку на бок, лекарь осмотрел зарубцевавшиеся следы побоев и ожогов, усердно пощупал пульс, качая лысой головой, потом заставил больного широко открыть рот, долго думал, словно собираясь запрыгнуть внутрь, оттянул веки, рассматривая белки глаз…

– Я умру? – поинтересовался выездной следователь, все еще не вполне уверовавший в свое чудесное спасение.

– А как же! – радостно возвестил Семипилюльник. – Непременно умрете! И в самом скором времени! Лет эдак через тридцать-сорок, если будете соблюдать умеренность в еде, вине и исполнении супружеского долга. Или вы намерены приобщиться к Безначальному Дао и стать бессмертным?

Подобного намерения у судьи отродясь не было, и лекарь, вполне удовлетворенный осмотром и платой, поспешил откланяться.

– А теперь, – Бао придержал младшую жену за полу халата, – расскажи-ка мне, сколько дней я провалялся в беспамятстве?

– Почти две недели, мой господин. – Жена присела на скамеечку у постели больного. – Когда мы вернулись из хрустальных чертогов, вы уже были дома, и лекарь вместе со святым Ланем сообща боролись за вашу жизнь. Потом даос удалился, оставив вас на попечение родни. Наш дом был разграблен, но многое уже вернули, слуги навели порядок…

– В городе, в городе-то что? – нетерпеливо перебил судья. – Кто правит? Где Чжоу-ван? Что тут вообще творится? Раз я дома и жив, значит, в Нинго перемены!

– Ох, и не говорите, мой господин! Генерал Чи Шу-чжао взял Нинго, причем, говорят, без боя; нас-то тогда здесь не было!.. Чжоу-ван со свитой бежали – вроде бы в юго-восточные провинции, но точно неизвестно. А начальника уезда, главного казначея и ванского распорядителя удавили в темнице по велению принца-кровопийцы! Нам рассказали, что хотели казнить и вас с бедняжкой Сингэ, но вас спас один мальчик…

– Мальчик? – изумился выездной следователь, пропустив мимо ушей «бедняжку Сингэ».

– Воистину так! – подтвердила жена. – Это вообще очень странная история: якобы мальчику помогал то ли бес, то ли, наоборот, небожитель Пэнлая… О, это просто чудо, что вы живы, мой господин!

– А где этот мальчик сейчас?

– В нашем доме. Мы ему ни в чем не отказываем, но он все ждет, когда вы придете в себя, – хочет с вами поговорить.

– Пригласишь его ко мне чуть попозже, – задумчиво проговорил судья Бао. – Что еще произошло?

– Когда принц Чжоу бежал, в городе начались беспорядки, и граждане Нинго отправили делегацию к генералу Чи Шу-чжао с просьбой навести порядок. Десяток мародеров казнили, остальным дали плетей – и все успокоилось. А на следующий день приехал государев инспектор из Северной Столицы! И с ним – новый начальник уезда, назначенный Сыном Неба. Слыхала я, генерал вручил им некую бумагу: вроде бы признание Чжоу-вана в казнокрадстве, злоумышленном захвате города, кровосмешении и содомском грехе (только никто не знает, что это за грех такой, – видать, больно страшный!) – и все это заверенное личной подписью и печатью принца! Вы представляете, мой господин?!

– Не представляю, – честно ответил судья. – Он что, с ума сошел?

– Кто – генерал?

– Нет, принц!

– Не знаю… – растерялась женщина.

Тут снова послышался какой-то шум, и в комнату вбежала перепуганная и взволнованная старшая жена.

– К вам гость, мой господин! – выдохнула она.

– Кто? – досадливо поморщился порядком уставший судья.

«Сегодня поистине день визитов», – подумал он.

– Господин инспектор! Из Столицы!

– Нижайше проси его войти, – вздохнул Бао и попытался сесть ровнее.

Инспектор был высок ростом, сухощав, подтянут, с живыми умными глазами на гладком (несмотря на далеко не юный возраст) лице и сразу понравился судье. Он был не при параде – в дорогом, но строгом халате из лиловой шерсти с яркой каймой по подолу, такой же лиловой семиугольной шапке, но носки инспекторских туфель легкомысленно загибались кверху, а положенная табличка на поясе и вовсе отсутствовала.

– Лежите-лежите! – Инспектор замахал руками на попытавшегося было приподняться Бао. – Вам надо набираться сил! И вообще, я к вам пока неофициально.

Бао указал гостю на кресло с высокой спинкой, и тот, вежливо поклонившись хозяину дома, присел.

– Рад видеть досточтимого Бао в сознании и почти в добром здравии, – мягко улыбнулся инспектор. – Искренне надеюсь, что через день-другой слово «почти» можно будет опустить.

– Благодарю за заботу, господин инспектор. Для меня большая честь…

– Не стоит, – снова махнул рукой гость. – Скрупулезное соблюдение этикета, мой дорогой Бао, утомит вас, и мне придется уйти раньше времени. Поговорим как старые друзья – тем более что я о вас немало слышал.

– Как скажете, – пожал плечами судья.

Недоверчивость к столичным штучкам боролась в нем с расположением к приветливому гостю.

– Вот так-то лучше. Разрешите представиться – инспектор Ван Инь, чиновник второго ранга, прибыл из Бэйцзина по поручению государя. Ах да, вы, наверное, еще не знаете – в Чжунго новый Сын Неба, живи он вечно! Недавно на престол взошел божественный Хун Ци…

«Как я и предполагал!» – с удовлетворением отметил судья Бао.

– Он провозгласил девиз правления: Эпоха Обширного Благоденствия. Надо сказать, что молодой государь решителен и тверд: обнаружив ряд несомненных злоупотреблений, допущенных монахами из тайной канцелярии преподобного Чжан Во и ведущих к подрыву устоев государства, император повелел безжалостно покарать виновных. Все высшие иерархи тайной канцелярии в один день были казнены, а головы злодеев-монахов выставлены для обозрения простолюдинами на площади…