Мошка в зенице Господней. Хватательная рука - Ларри Нивен

— Зло? Нет! — сказала мошкита Реннера. — Этот, например, заставил построить зонд Безумного Эдди. А этот был создателем универсального языка и жил очень давно.

— Им еще пользуются?

— Вообще-то, да. Но, разумеется, он разбит на куски. Скажем, Синклер, Поттер и Бери говорят не на том языке, на котором говорите вы. Иногда звуки похожи, но бессловесные сигналы весьма различны.

Реннер подошел к Вейссу, когда они были у входа в зал скульптур.

— Вы были правы. В Империи есть картины, которые можно назвать хорошими, здесь — нет. Вы заметили различие? Ни одного пейзажа без мошкитов, что-то делающих на нем. Почти нет портретов, а эти два слишком тенденциозны. Практически все они тенденциозны. — Он повернулся и обратился к своей мошките: — Верно? Эти картины сделаны до того, как ваша цивилизация изобрела камеру. Они не могут быть правильными представителями.

— Реннер, вы знаете, скольких трудов требует живопись?

— Я никогда не пробовал. Но могу представить.

— Тогда представьте трудности занимающегося этим, если ему нечего сказать.

— А как насчет темы «Горы прекрасны»? — спросил Вейсс.

Мошкита Реннера пожала плечами.

Статуи оказались лучше, чем картины. Различия в пигментации и освещении не сказывались на восприятии. Большинство изображали мошкитов, но это были более чем портреты. Скажем, цепочка из мошкитов уменьшающихся размеров: Носильщик, трое Белых, девять Коричневых и двадцать семь малышей. Все они были сделаны из белого мрамора и заключали в себе часть решимости своих создателей. Бери безо всякого выражения потрогал их и сказал:

— Мне пришло в голову, что я должен буду объяснить любую из них, прежде чем смогу продать кому-либо. Или хотя бы отдать в подарок.

— Неизбежно, — сказал мошкит Бери. — Например, эта иллюстрирует религию прошлых веков. Отделившаяся душа родителя превращается в ребенка, снова обзаводится детьми и так далее до бесконечности.

Другая, сделанная из красного песчаника, изображала множество мошкитов. У них были длинные тонкие пальцы, которых было слишком много на левой руке, и эта левая рука была сравнительно мала. Может, физики? Всех их убивала нить зеленого стекла, гулявшая среди них, как коса: это явно было лазерное оружие, которое держал кто-то невидимый. Мошкиты не захотели говорить об этом.

— Неприятное историческое событие, — сказал мошкит Бери, и это было все.

Следующая изображала сражение между несколькими мраморными мошкитами и двумя десятками существ незнакомого типа, сделанными из красного песчаника. Красные существа были тощими и угрожающими, вооруженными множеством зубов и когтей. Центральное место среди этой свалки занимала какая-то странная машина.

— А это одна из самых интересных, — сказала мошкита Реннера. — По традиции Посредник — один из нашего собственного вида — может официально потребовать у любого создателя любой вид транспорта, который ему нужен. Очень давно, пользуясь этим правом, Посредник приказала построить машину времени. Я могу показать вам эту машину, если вы захотите съездить к ней: она находится по другую сторону этого континента.

— Работающая машина времени?

— Не работающая, Джонатон. Она так и не была закончена. Ее Мастер потерял все свое влияние, пытаясь закончить ее.

— Ну-у-у… — разочарованно протянул Уитбрид.

— Она никогда не опробовалась, — сказала мошкита. — Базовая теория могла оказаться с изъяном.

Машина выглядела как маленький циклотрон с кабиной внутри… Она почти имела смысл, подобно генератору Поля Лэнгстона.

— Значит, вы можете в любое время официально потребовать любое транспортное средство? — спросил Реннер у своей мошкиты.

— Именно так. Наш талант — это общение, но наша главная задача — предотвращение стычек. Салли познакомила нас с вашими, если так можно выразиться, расовыми проблемами, включая оружие и рефлекс капитуляции. Мы — Посредники — развиваем это. Мы можем объяснить одному существу точку зрения другого. Некоммуникабельность может порой принимать опасные пропорции — обычно так бывает перед войной, когда статистические случайности заставляют вас поверить в совпадение. Если каждый из нас всегда может взять любое транспортное средство — или, скажем, телефон, или радио, — войны становятся маловероятными.

Это произвело на людей пугающее впечатление.

— Очень хорошо, — сказал Реннер, затем продолжал: — Интересно, а можете ли вы потребовать «Макартур»?

— Согласно закону и традиции — да. На практике — мы не настолько глупы.

— О'кей. А эти существа, сражающиеся вокруг машины времени…

— Легендарные демоны, — объяснил мошкит Бери. — Они защищают структуру реальности.

Реннер вспомнил древние испанские картины, датированные временами «черной чумы» в Европе, картины, на которых живых мужчин и женщин атаковали ожившие и злобные мертвецы. Рядом с белыми мошкитами эти странные существа казались невероятно тощими и костлявыми, и злоба их была почти осязаема.

— А зачем была нужна эта машина времени?

— Посредник почувствовал, что некое событие истории произошло из-за недостатка общения. Он решил исправить это. — Мошкита Реннера пожала плечами, точнее, сделала похожий жест руками, поскольку мошкиты не могли поднимать плеч. — Безумный Эдди. Зонд Безумного Эдди был чем-то подобным. Возможно, он требовал намного меньше работы. Наблюдатель неба — Метеоролог — обнаружил существование жизни на мире, вращающемся вокруг ближайшей звезды. Сейчас же этот Посредник Безумный Эдди захотел связаться с ними. Он собрал огромный капитал и промышленную мощь, достаточную, чтобы воздействовать на большую часть цивилизации. Этот его зонд был построен, усилен солнечным парусом и батареей лазерных пушек для…

— Это звучит весьма знакомо.

— Верно. Зонд Безумного Эдди был действительно запущен к Новой Каледонии, но много позже и с другим экипажем. Мы полагали, что вы явитесь туда, откуда он был запущен.

— Что мы и сделали. К несчастью, экипаж погиб, но зонд достиг нас. Но почему вы по-прежнему называете это зондом Безумного Эдди? Впрочем, это пустяки, — сказал Реннер. Его мошкита хихикнула.

Два лимузина ожидали их перед Музеем, и вниз, до уровня улицы, были опущены ступеньки. Крошечные двухместные машинки объезжали препятствие, не замедляясь, но и не сталкиваясь с ним.

Стейли спустился вниз.

— Мистер Реннер! Смотрите!

Реннер взглянул туда. Одна из машин остановилась рядом с большим зданием, перед которым не было обочины. Коричневый шофер и его белый пассажир вылезли, и Белый быстро повернул за угол. Коричневый освободил два укрытых внутри рычага, а затем сделал резкое движение. Машина сложилась, как гармошка, во что-то шириной в полметра. Коричневый повернулся и последовал за Белым.