В преддверии бури - Ирэн Рудкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Влад изумлённо оглядывался вокруг и молчал.
Конечно, это пока не тот Лес, что сможет защитить Портал. Пройдут годы, пока деревья вытянутся вверх и раскинут свои кроны так широко, что вынуждены будут сплестись ими, пока снова станут воистину живыми и опасными для всякого, кто пожелает добраться до святая святых этих зелёных насаждений. Но без жертвы Ирринэ, давшего семенам силу расти быстрее, чем положено природой, и без магии стихий, что помогла росткам выбраться из-под пепелища, Лес бы и вовсе не имел шансов на возрождение.
— Теперь можно идти, — устало выдохнула я, утирая выступивший на лбу пот. — Лесу потребуется ещё много лет, чтоб вырасти. Я сделала всё, что могла.
Голос оборотня прозвучал глухо и при этом — неожиданно торжественно.
— Это всё, что нужно было сделать, — промолвил он.
Интерлюдия 5
— Вы не сказали ей, владыка Тин, — с укоризной в голосе произнесла старая номадка и нахмурилась, глядя на долину сенотов с высоты вздымающегося над нею скального языка.
Дракон вздрогнул, услышав это имя. Тин — так он предпочитал зваться во времена своей молодости, когда поступками его руководили чувства и дерзкая бесшабашность, а вовсе не мудрость. Сказания о его тогдашних приключениях номады и по сей день рассказывали детям перед сном, но никто и никогда не смел называть его этим именем с тех самых пор, как он стал владыкой дандра у гойе. Никто кроме Тии.
— Её следовало бы найти и убить до того, как она впервые взяла в руки веера. — дёрнул уголками губ Константин. — Но…
— Но сиа…
Дракон опустил голову и промолчал. Жест вышел совершенно человеческим, и даже самый внимательный наблюдатель не смог бы распознать обман. Да и сам Константин настолько уже привык пребывать в этом обличье, что не самое удобное, слабое и смехотворно маленькое бескрылое тело стало ему почти родным, будто тысячелетия назад именно таким он и родился. Иной раз владыке даже казалось, что его истинное тело — крылатое, величественное, — лишь плод его воображения, диковинный сон, дающий ощущение полёта — говорят, такие иногда снятся человеческим детям.
— Да, Тиа. Я и представить себе не мог, что она окажется его t'aane. Впрочем, когда я это понял, убивать было уже поздно. Теперь, наоборот, её жизнь — единственное, что ещё удерживает Шагрон от падения в пропасть.
— Отец-Небо, убереги нас от зла, даруй свою мудрость и силу, — быстро пробормотала женщина. — Может, следовало оставить девочку в долине, владыка, под вашим присмотром и защитой? Всё ей рассказать вместо того, чтоб отправлять к Хрустальным горам?
— Нет, — покачал головой дракон. — Нельзя. Это её путь — и ничей больше. Это и есть испытание. Я знаю, каким должно быть верное решение, но она должна принять его сама. Своим сердцем и своим разумом.
— Что, если она ошибётся?
— Зов Абсолюта прозвучал, Тиа. Я не вправе вмешиваться. Давай лучше надеяться на лучшее. Есть в этой девушке нечто, что внушает мне надежду.
— А «Тысяча лет опыта»?
Константин вздохнул.
— Да, он тоже слышит зов. И он придёт, в этом нет никаких сомнений. «Тысяча лет опыта» — как же верно назвала его маа’пина. Жаль только, что с опытом мы зачастую теряем человечность, подменяя её размышлениями о всеобщем благе, пусть даже и ценой некоторых жертв. Так должен мыслить правитель, но не страж величайшей во вселенной силы. Так что, Тиа, вскоре начнётся охота. На Аэр и на каждого, кто окажет ей помощь.
— Всё-таки надо было оставить её в дандра у гойе. Номады готовы защищать свою долину, — гордо вскинулась женщина. — И свой мир.
— Знаю, Тиа, — кратко отмолвил Константин. — Но ни номады, ни даже я «Тысяче лет опыта» не соперники. Мы для него словно мелкие мошки, способные разве что доставить лёгкое неудобство.
— А сиа Владиус? Он ведь подвергает себя такой опасности, — простонала номадка, в отчаянии сцепляя руки перед грудью.
Сердце владыки болезненно дёрнулось, вторя стенаниям Тии, но внешне он остался бесстрастен.
— Он выбрал себе женщину. И в этом, мне кажется, тоже есть воля Абсолюта — Владиус единственный, кто в силах её защитить — если сможет, наконец, принять себя.
— Но он может погибнуть!
— В одиночку Аэр не справится. Она талантливый маг, но она человек, и возможности её не беспредельны. Со временем она сравняется по силе с Ахероном, но до этого ей понадобится защита, — жёстко оборвал номадку Константин, — Ведь если она не дойдёт до врат, погибнет не только мой сын, Тиа. Весь Шагрон превратится в безжизненные руины
— Нельзя такое допустить, владыка. Но как? «Тысяча лет опыта» самый могущественный, но не единственный её враг.
— Да, магики Башни Абсолюта в стороне тоже не останутся. И наверняка попытаются пролезть меж двух пастей и вырвать себе лакомый кусок, пока псы покрупнее будут заняты друг дружкой? Я склонен полагать, что второе.
Константин вдруг замолк — горло судорожно сжалось.
Старая номадка никогда не была просто служанкой. С раннего детства она находилась подле Константина, её руки принимали новорождённого сиа, когда женщина владыки — Матина, — разрешилась от долгожданного бремени, она же помогала нянчить и воспитывать малыша. Она была почти что членом семьи. И догадывалась, как никто иной, что могло стоять за этим выразительным молчанием.
— Вельх, владыка? — тотчас обеспокоилась Тиа. — Не вините себя. Его выбор от вас не зависел.
Константин стиснул зубы и помрачнел.
— Знаю, Тиа, — с трудом выдавил он. — Знаю.
— Он предатель, владыка, — быстро сказала номадка. — И недостоин даже памяти о нём.
Дракон усмехнулся.
— Умеешь ты ободрить, Тиа. Но мои чувства сейчас не имеют значения. Магики и их жажда Абсолюта могут и нам сослужить добрую службу. Впрочем, Аэр едва ли когда-нибудь отблагодарит меня за это.
— Вы хотите помочь ей укрепить свою связь с веерами?
