Творения, том 11, книга 2 - Иоанн Златоуст

2. Видишь ли, как (апостол) везде отклоняет (Тимофея) от состязаний? Это не потому, чтобы он не был способен опровергать их; он был способен; а если бы не был, то сказал бы ему: старайся сделаться способным к опровержению их, – подобно тому, как он сказал: "Вникай в себя и в учение; ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя" (1 Тим.4:16). Но (апостол) знал, что совершенно бесполезно и вступать в такие состязания, и что они оканчиваются ничем иным, как ссорою, враждою, оскорблением и злословием. Таких состязаний отрицайся. Следовательно, есть и другие состязания, напр., касательно Писаний и тому подобных предметов. "Рабу же Господа не должно ссориться" (ст. 24). Не должно ссориться и при состязании: рабу Божию должно быть далеким от ссор. Если Бог есть Бог мира, то раб Бога мира как может ссориться? "Но быть приветливым ко всем. Рабу же Господа", – говорит, – " не должно ссориться, но быть приветливым ко всем". Почему же он говорит: "обличай их со всякою властью" (Тит.2:15); н здесь опять: Никто да не пренебрегает юностью твоею (1 Тим.4:12); и еще: "обличай их строго" (Тит.1:13)? Потому, что и это – дело кротости. Сильное обличение, когда оно делается с кротостию, особенно может трогать. Гораздо скорее можно тронуть кротостию, нежели пристыдить строгостию. "Учительным", т. е. для всех, желающих учиться, так как он же говорит: "Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся" (Тит.3:10). "Незлобивым". Хорошо прибавил он это: учителю особенно нужно иметь незлобие; иначе все будет тщетно. Если рыболовы, часто и целый день бросая сети и ничего не поймав, не приходят в отчаяние, то тем более (не должно отчаиваться) нам. Смотри, в самом деле, что бывает. Часто случается, что плуг слова, действуя непрестанным внушением, входит во глубину души и истребляет овладевшую ею страсть. Кто слушал тысячу раз, тот должен что-нибудь почувствовать; невозможно, чтобы человек, слушая непрестанно, нисколько не почувствовал. Таким образом, может случиться, что человек, уже готовый убедиться, потеряет все от нашего нетерпения, и произойдет то же, как если бы кто-нибудь, неискусный в земледелии, насадив виноград и окопав его в первый год, и во второй, и в третий в надежде получить плоды, но не получив их и потеряв надежду по прошествии трех лет, оставил бы его в четвертый год, именно тогда, когда должен был получить воздаяние за труды свои. Сказав: "незлобивым" (апостол) не довольствуется этим, но присовокупляет: "с кротостью наставлять противников" (ст. 25). Здесь особенно нужно учителю поступать с кротостию; душа, имеющая нужду в наставлении, не может принять что-нибудь полезное, когда оно преподается со строгостию и бранью, и хотя готова слушать, но, будучи приведена в недоумение, не усвоит ничего. Тот, кто хочет научиться чему-нибудь полезному, прежде всего, должен быть расположен к учителю; если же это предварительно не устроено, то не может произойти ничего надлежащего или полезного; никто не может быть расположен к человеку, который сердится и бранится. А как же (апостол) говорит: "Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся"? Это он говорит о человеке неисправимом, о котором известно, что он болен неизлечимо. "Не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю" (ст. 26). Смысл этих слов следующий: может быть, и будет какое-либо исправление. Выражение: может быть – употребляется о предметах неизвестных в точности; следовательно, нужно отступать только от тех людей, о которых мы можем точно сказать и о которых мы убеждены, что они не исправятся, какие бы меры ни были употребляемы. "С кротостью", – говорит. Видишь ли, как должно приступать к желающим научиться, и не нужно оставлять собеседования с ними прежде их убеждения? "Который уловил их в свою волю". Хорошо сказал: "Который уловил", потому что они пока еще плавают в заблуждении. Заметь, как он научает смиренномудрию, Не сказал: может быть, ты будешь в состоянии, но: "Не даст ли им Бог, чтобы они освободились", если и произойдет что-нибудь, все принадлежит Господу; ты насаждаешь, ты поливаешь, а Он сеет и устрояет плодоприношение. Поэтому не будем думать, будто мы сами убедили кого-нибудь, хотя бы и убедили. "Который уловил", – говорит, – "их в свою волю". Это нужно разуметь не об учении только, но и о жизни, так как воля Божия та, чтобы мы жили праведно. Некоторые по жизни своей находятся в сети диавола: и о таких людях не должно отчаиваться. "Чтобы они освободились", – говорит, – "от сети диавола, который уловил их в свою волю". Слова: не даст ли выражают великое долготерпение; а не исполнять волю Божию значит быть в сети диавольской.

3.Как воробей, хотя бы он не всем телом попал в сеть, но только одною частию, напр., ногою, находится во власти поставившего сеть, так и мы находимся во власти диавола, хотя бы уловлены были им не всецело – и по вере, и по жизни, но только по жизни. "Не всякий, говорящий Мне ", – говорит Христос, – "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное"; и еще: не знаю "вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф.7: 21, 23). Видишь ли, что вера не доставляет нам никакой пользы, если нас не знает Владыка? И девам то же сказано: "не знаю вас" (Мф.25:12). Какая же им польза от девства и многих подвигов, если их не знает Владыка? И во многих местах мы находим, что люди, нисколько не осуждаемые за веру, наказываются только за порочную жизнь; и, напротив, иногда люди, нисколько не осуждаемые за жизнь, погибают за неправое учение потому, что то и другое держится взаимно. Видишь ли, что мы находимся в сети диавольской, когда не исполняем воли Божией? И не только за всю жизнь, но и за один порок люди часто ввергаются в геенну, если у них нет других равносильных добрых дел. Так и девы были осуждены не за блуд, или прелюбодеяние, или зависть, или вражду, или пьянство, или неправоверие, но за недостаток елея, т. е. за то, что не творили милостыни: это именно значит елей. И те осужденные, которым сказано: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный", также были обвиняемы не в чем-нибудь подобном, но в том, что не напитали Христа. Видишь ли, что и один недостаток милосердия может ввергнуть в огнь гееннский? К чему, скажи мне, будет годен тот, кто не творит милостыни? Ты постишься каждый день? Но и те девы постились, однако не получили отсюда никакой пользы. Молишься? Но что в этом? Без милостыни и молитва бесплодна. Без нее все нечисто, все бесполезно; без нее теряется большая часть добродетели. "Не любящий брата своего", – говорит (апостол), – "не познал Бога" (1 Ин.3:10;4:8); как же ты любишь его, если не хочешь поделиться с ним чем-нибудь из этих малых и ничтожных благ? Ты соблюдаешь, скажи мне, целомудрие? Почему? Потому ли, что боишься мучений? Нет, но потому, что таков ты от природы; если бы ты соблюдал целомудрие по страху мучений, преодолевая такое побуждение и такое насилие (природы), то ты гораздо более мог бы творить милостыню. Ведь не все равно – обуздывать страсть к богатству, или к телесным удовольствиям; последнее гораздо труднее. Почему? Потому, что последнее – удовольствие естественное, посеянное и насажденное в нашем теле; а страсть к богатству не такова. Милосердие и сострадание – вот чем мы можем уподобиться Богу; а когда мы не имеем этого, то не имеем ничего. Не сказал (Господь): если станете поститься, то будете подобны Отцу вашему; не сказал: если станете соблюдать девство, или: если станете молиться, то будете подобны Отцу вашему. Все это не относится к Богу, и Бог не делает ничего такого. Но что? "Будьте милосерды", – говорит, – "как и Отец ваш милосерд, который на небесах" (Лк.6:36). Это – дело Божее, если же ты не имеешь этого, то что же имеешь? "Милости хочу",– говорит Он, – "а не жертвы" (Ос.6:6). Бог сотворил небо, сотворил землю, море, – велики эти дела и достойны его премудрости. Но ничем Он так не расположил к себе человеческий род, как милосердием и человеколюбием; и это – есть дело Его премудрости, силы и благости, но гораздо более то, что Он сделался рабом. Не поэтому ли мы более удивляемся ему? Не поэтому ли более благоговеем пред Ним? И Бога ничто столько не располагает к нам, как милосердие. Об этом много говорят непрестанно все пророки. Говоря о милосердии, я разумею не то, которое соединено с любостяжанием; это не милосердие. Корень терновника никогда не производил елея, но производит его корень масличного дерева; точно так и милосердия не рождает ни корень любостяжания, ни неправды, ни хищения. Не унижай милостыни, не подавай повода всем порицать ее. Если ты похищаешь для того, чтобы благотворить, то ничего не может быть хуже такой милостыни. Когда она происходит от хищения, то она не милостыня; это – какая-то жестокость и свирепость; это – оскорбление Бога. Если Каин так оскорбил Бога, принесши в жертву маловажнейшее из своей собственности, то как оскорбит его приносящий чужое? Приношение есть не что иное, как жертва, – очищение, а не осквернение. Ты не смеешь молиться с грязными руками; неужели же не считаешь страшным – приносить Богу грязь и нечистоту хищения? Рукам ты не позволяешь оставаться в грязи и нечистоте, но сначала очистишь их, а потом уже приносишь; между тем эта грязь не составляет никакого преступления, а та достойна осуждения и порицания.