На крыльях мечты - Ферн Майклз

— Говорилось что-нибудь о конечных сроках? — обеспокоенно спросила Билли. — Инвесторы и правительство всегда толкуют о них. С этими сроками можно… можно все потерять. Так говорили о сроках?

— Не знаю.

— Если даже срок есть, беспокоиться мы не станем. Сойер все уладит. Она так молода, Отами.

— Только по числу лет. Здесь, — Отами показала на свое сердце, — она не имеет возраста. Ее дедушка не доверил бы свою мечту ребенку.

Через одиннадцать месяцев после переезда в дом семьи Хасегава у Билли возникло такое чувство, будто даже в Санбридже она не ощущала себя до такой степени в родном гнезде. Она радовалась, что скоро сможет вернуть Санбридж Мэгги. Любые деньги, которые она бы выручила от продажи своего ценного владения, растворились бы без остатка в этой войне мегадолларов. Так будет лучше для Мэгги, лучше для всех.

Было поздно, но почему-то не спалось. Без сомнения, это как-то связано с ожидаемым приездом Тэда. Билли решила, что прогулка в саду успокоит ее нервы.

Как здесь красиво, ничего похожего на кактусы и перекати-поле. Сверкающая гладь прудов, изогнутые мостики радовали глаз. Билли села на кованую скамью, чтобы осмотреться. Непонятно, отчего вдруг она почувствовала присутствие Мосса. Взволнованно подняла глаза к небу.

— Она справляется, — прошептала Билли. — Другого пути не оставалось. Скоро, Мосс, твоя мечта обретет крылья, а потом все будет в порядке, и ты сможешь почивать с миром.

Он снова мысленно тянулся к ней из вечности. Теперь она уже явно нервничала. Все идет хорошо каждый был в этом уверен. Сойер, казалось, верила в успех. Райли не скрывал ликования.

Надо пройтись, избавиться от беспокойства. Прогулка по такому красивому саду должна успокоить. Если бы Тэд стоял рядом, она бы успокоилась. Ее смысл жизни… Тэд.

Билли прошла на нижнюю террасу сада. Окна комнаты Сойер остались открытыми, виднелся силуэт девушки в полутьме. Казалось, она разговаривает по телефону. В такой поздний час. Билли медленно двинулась дальше, вдыхая запах цветов, срывая цветки с аккуратной круглой клумбы.

Как легко Сойер приспособилась к новому окружению. Мужчины на заводе не считали ее высокомерной всезнающей американской дамой — она работала наравне со всеми среди металлических конструкций. Она прислушивалась к рабочим, а они — к ней. Никакой борьбы за руководство, никаких закулисных интриг, которые нередко происходят в Штатах. Здесь было одно общее стремление, и каждый вносил свой вклад. В конце рабочего дня они кланялись друг другу и отправлялись к своим семьям. Многие возвращались после ужина, чтобы в последний раз проверить сделанное за день и подготовиться к завтрашнему дню, чтобы работа шла быстрее.

— Рэнд, говорю тебе, получится, — говорила Сойер. — Мне удалось снять еще двести фунтов. Мне кажется, ты ошибаешься. Самолет будет иметь максимум вес Т-О. Я уже близка к этому. Не будь таким упрямым и слушай меня. Я знаю, что делаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я скучаю по тебе. Правда, скучаю. Ты получил мое последнее письмо?..

Билли постучала в створку окна. Сойер сделала ей знак обойти вокруг и пройти в раздвижную дверь. Она продолжала разговор, в то время как бабушка уселась в удобное кресло. Как мил ее сердцу счастливый голос внучки. Сойер может этого и не знать, но в тоне голоса есть оттенки, которыми пользуются только влюбленные. Особый блеск глаз Билли тоже могла различить, памятуя о своей юности, и до сих пор видела в своем отражении в зеркале, если Тэд появлялся где-то поблизости.

— Мне нужен летчик-испытатель. Ты считаешь, я должна дать объявление в «Нью-Йорк таймс»? — Притворный ужас на лице Сойер вызвал смех Билли. — Ты! Я никогда не имела тебя в виду, Рэнд… Вы, чертовы англичане, такие чувствительные, не так ли? Слушай, если хочешь принять участие, работа твоя. Скоро ли ты сможешь приехать?.. Не очень хорошо. Как насчет послезавтра? Уладь свои дела. Как ты можешь такое подумать? Я никогда не спекулировала нашей дружбой. Повезу тебя на ужин… Спокойной ночи, Рэнд.

— Удалось договориться? — спросила Билли.

Сойер сделала гримаску:

— Вроде бы. Послушай, бабушка, он самый лучший специалист в своем деле. А нам нужны самые лучшие. Он знает конструкцию самолета так же хорошо, как и я. Наши мнения совпадают во всем, кроме двух-трех мелочей. Он доверяет мне. Он не согласился бы испытывать это наше творение, если бы не был во мне уверен. Правда, бабушка?

— Правда.

— Если я права, то почему чувствую себя так… так беспокойно?

— Может быть, потому, что он значит для тебя больше, чем ты сама себе можешь признаться? Может быть, то, о чем ты споришь, для тебя гораздо важнее, чем ты думаешь? Он ставит свою жизнь на карту, чтобы испытать для тебя этот самолет. Такое доверие — самой высшей пробы. Ты должна быть уверена, Сойер.

— Я уверена, бабушка. Но столько может еще возникнуть всяких каверз. Я могла бы все перепроверить сто раз до воскресенья, а забарахлит какая-нибудь мелочь, и жизнь Рэнда может повиснуть на волоске.

— От тебя зависит, чтобы ничего не забарахлило.

— Какая ужасная ответственность. Иногда, бабушка, у меня возникает такое чувство, будто мне сто лет. Я рада, что Рэнд приезжает. Хоть ненадолго мне нужно знать, что я из себя представляю. Он мне небезразличен, бабушка, может быть, слишком небезразличен. Мы переписываемся, ты знаешь, и часто говорим по телефону.

— На днях приезжает Тэд, — сообщила Билли. — Может быть, даже завтра, если все уладится.

— Когда вы поженитесь?

— Как только этот самолет пройдет летные испытания. Мы поедем в Гонконг и, если испытания пройдут хорошо, свяжем себя, как говорится, узами брака.

— Я так рада за тебя. Всю жизнь ты оставалась камнем преткновения. Дедушка, наверное, чувствовал себя победителем, когда подцепил тебя.

— Я всегда так считала, — засмеялась Билли. — Пора спать. Тебе рано вставать, а мне нужно выспаться, чтобы быть красивой.

Два последующих месяца были самыми счастливыми в жизни Билли. Она влилась в семью Хасегава и наслаждалась ласковым приемом. Тэд использовал свой отпуск и навещал ее по нескольку раз на день, делая счастье полным и совершенным.

Отами и Билли наблюдали за расцветом любви между Рэндом и Сойер. Любому, кто пригляделся бы к девушке, стало ясно, что долг по отношению к мечте ее деда стоял на первом месте. Рэнд, казалось, понимал это… пока что.

Все они сидели в столовой и пили кофе с пирожными. Испытательный полет, только что сообщила им Сойер, был назначен на 31 марта, последний день последнего месяца, обозначенного инвесторами как предельный для получения готового продукта — конечного результата, с которым они могли выходить на рынок. Рэнд хмурился, Сойер глядела мрачно, а Райли сидел, подперев голову руками. Старший Хасегава скользнул взглядом по молодым людям и перевел глаза на Билли. Он явно хотел знать, в чем состоит проблема.