Колыбель времени - Эвелина Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ник, прекрати говорить похабности, девочки еще маленькие.
— Ты мне еще будешь указывать, что делать, портовая шлюха, — взревел муж и, подлетев к Эверилд, ударил ее по лицу. — Ты тварь бесплодная, ты еще смеешь открывать рот свой поганый, — он пнул Эверилд в живот. — Ты никчемная, слабая, ты никогда мне не родишь ребенка, порочная тварь, я продам тебя в бордель.
«Мне скучно», — вырвал Эверилд из воспоминаний капризный голос Нагайны.
Эверилд открыла глаза, потерла лицо, удаляя следы сна или транса. Вампирша сфокусировала взгляд на комнате и ответила мысленно: «И что ты предлагаешь?»
Метресса хмыкнула: «Присоединиться к тебе. Я не хочу сидеть с детьми. Ты же знаешь мое отношение к ним».
Еще бы королева не знала. Эти славные детишки пятьсот лет назад прикончили целую деревню. Тогда на вампиров какое-то безумие родительства напало, и они стали обращать детей. Это было самое ужасное время: вампиреныши, лишенные контроля, выпивали целые поселения. Совет ничего не мог сделать: вампиров солнечного затмения было слишком мало. Так стая детей прибыла в тихую деревню у реки Евфрат и напала на людей в стремлении утолить голод. Нагайна в этот роковой день сидела в своем доме и кормила младенца, только родившегося на свет. Не надо говорить, что молодая мать была слишком слаба. В комнате послышался звон стекла, окно за спиной Нагайны разлетелось вдребезги, и из него полезли белые демоны. Один вампиреныш спрыгнул на пол и бросился к матери, младенца он вырвал нечеловеческим усилием.
— Аа-а-а! — в ужасе завопила родительница.
Детеныш вампира жадно вонзил клыки в ляльку. Женщина обезумела от страха, сознание помутилось, и молодая особа рванула к демоненку. Нежить молниеносно перемещалась по дому, не давая себя отловить. Мать кричала, молила, дралась. Вампиреныш, довольно облизавшись, отбросил обескровленное тельце. Нагайна поняла, что опоздала. Плечи жертвы сотряслись от рыданий, она беспомощно смотрела на своего первенца. «Всё кончено!» — лихорадочно шептали губы несостоявшейся матери.
Нагайна застыла в каком-то оцепенении, а бес времени не терял и двумя прыжками настиг ее. Допрыгнув до горла, он вонзил клыки, вырвав кусок мяса из шеи, вампиреныш упал на пол. Из горла убитой горем матери кровь хлынула потоком. Нагайна пыталась зажать рану на шее рукой, но тщетно, алая жидкость заливала ее грудь. Молодая женщина пошатнулась, ноги подломились, она упала. Маленький демон жадно бы припал к ране, но понял, что насытился и, бросив добычу, покинул дом.
Так Нагайна стала вампиром, шрам на шее по-прежнему у нее был, с тех пор она ненавидит детей-вампиров. Она близняшек согласилась взять только по настоянию Эверилд.
«А то тебе всё развлечения, а мне шиш с маслом, — уговаривала Нагайна. — Так нечестно».
«Хорошо, будет тебе веселье. Подходи к храму с детьми, у тебя полчаса, а я попытаюсь убедить главного принять тебя в наш скромный караван», — ответила Эверилд и оборвала связь. Очень вовремя, потому что в двери постучали.
— Госпожа, слонов подали, мы готовы выдвигаться, — раздался за дверью учтивый голос мальчика лет двенадцати.
Девадаси поднялась с кровати, подошла к двери, толкнула створку — та легко поддалась и распахнулась. За порогом стоял юноша с темной кожей, на нём была льняная рубашка желтого цвета, заправленная в такие же шаровары, перевязанные в поясе тугим кожаным ремнем. Служка поклонился госпоже, приветствуя ее. Вампирша кивнула, дав понять, что жест заметила.
— Кирама, ты с нами едешь? — проявила любопытство жрица Кали.
— Да, госпожа. Должен же кто-то ухаживать за слонами, — скромно улыбнулся парень.
Эверилд потрепала его по смоляным волосам, он испуганно отпрянул. Девадаси тоже вздрогнула, пробежавшись взглядом по коридору, она облегченно выдохнула: их, слава Кали, никто не видел.
— Прости, я забылась. Пусть этот секрет останется между нами, — словно заговорщик сказала Девадаси. Служительница храма подхватила мешок с вещами и размашистыми шагами стала спускаться. Мальчик посеменил за ней, когда отошел от шока.
Эверилд вышла под раскаленные лучи солнца, взглядом обшарила небольшую толпу тугов, ища главного. Главарь стоял рядом со слоном. Девадаси улыбнулась ему, подошла к сыну секты. Это был тхаг лет сорока, одетый в белую рубаху и зеленые шаровары. Голову вожака покрывал изумрудный чурбан.
— Бигама, позволь мне с собой взять подругу, — обратилась Эверилд к главному, слегка поклонившись.
Он задумчиво посмотрел на нее совиными глазами.
— Она нам будет обузой, — отказался туг.
— Вы слишком плохого о ней мнения. Раз мне нельзя проводить время с мужчинами, позвольте хотя бы проводить его с подругой. Она тоже почитает Кали и, возможно, по окончанию пути примет посвящение, — принялась уговаривать Эверилд.
— Я ее возьму, если она внесет зарок, — немного подумав, сказал туг.
— А что мы сегодня везем на продажу? — перешла Эверилд на деловой тон.
— Рулоны ткани и разные специи, — пояснил главный.
Эверилд кивнула и, увидев Нагайну, помахала рукой, чтобы привлечь ее внимание. Вампирша ускорила шаг. Служительница храма вновь обратилась к мужчине:
— Познакомьтесь, это моя подруга детства — Нагайна — и ее детки, — представила Носферату свою спутницу.
— Я согласился взять женщину, но не выводок ее детей, — холодно заметил Бигама.
— Обещаю, они будут себя вести хорошо, — поручилась Девадаси за любимую.
Миди подбежала к Эверилд и повисла на ней:
— Тетя Нагайна сказала, что нас ждет развлечение, — восторженно вскрикнула она и чмокнула Эверилд в щеку.
— Хорошо, внесешь залог — и поедешь с нами, — одобрил лидер, обратившись к Нагайне. Та, недолго думая, достала из кармана мешочек с соверенами и протянула тугу.
— Этого хватит? — поинтересовалась вампирша, раскрыв мешок.
— Да, — подтвердил договоренность кивком Бигама, — тот белый слон ваш, — туг взглядом указал на белого исполина. Сын секты подошел к Нагайне, забрал у нее из рук мешочек с деньгами. — На таких слонах ездили только раджи, ну, и девы пагоды, — гордо сообщил туг.
Эверилд поспешила к животному и залезла по веревочной лестнице ему на спину, в паланкин. Нагайна последовала за ней. Королева вампиров забралась в самую глубь передвижного домика, фаворитка присела рядом, а дети, охая и восхищаясь, вскарабкались следом.
— Ой, он такой большой!
— У него, наверно, кровь вкусная», — сказала Миди.
— Все про слона, а Миди — про еду, —
