Академия волшебства - Андрей Смирнов

— Ладно, — процедил Кантор, с ненавистью смотря на безмятежное лицо Дильбрега. — Хорошо…

Дэвид, только-только пришедший в себя, почувствовал, как кулак великана сжимает его, приподнимает над полом и волочет к дверям.

— …прикончу на улице. Удовлетворены?!

— Вполне, — кивнул Дильбрег, и мелодичный перезвон, разлившийся в воздухе, как бы подчеркнул его слова. — Ну вот, мне уже пора… Хотя лучше бы вы, Кантор, не ходили так далеко, право — не стоит. Понимаете, если вы нападаете на другого ученика Академии, силой уводитe его отсюда, а потом… а потом он вдруг пропадает… это ведь тоже свидетельствует о нашей неспособности обеспечить безопасность учащихся, не так ли? Так что сделайте все сразу прямо здесь, так будет проще… а потом поднимайтесь сразу ко мне в кабинет. Зачем устраивать все эти погони, поиски, чистки и восстановления информационных полей, нелепые, заранее обреченные на неудачу, колдовские поединки?… Это пошло и скучно. Вы знаете, где находится мой кабинет? Нет? Западное крыло, третий этаж, четвертый кабинет справа. Как покончите с ним… или с ней… или с обоими вместе… сразу поднимайтесь ко мне наверх. Я гарантирую вам качественные сонные и замедляющие чары. Вы абсолютно ничего не почувствуете. Никаких болевых ощущений, когда мы начнем работать с вами на уроке. Никаких. Ноль. Как будто заснули и — сразу проснулись в Стране Мертвых… А теперь прошу меня простить… я и так с вами чересчур задержался. Не могу пожелать вам удачи — потому что ни одному из вас она больше не понадобится. Всего доброго.

И он неторопливо стал подниматься вверх по мраморным ступенькам.

— Ладно-ладно, — сказал Кантор, поднимая руки так, будто собирался сдаться в плен, — видите, я никого не трогаю. Видите? Все, я ухожу…

— Жаль, — вздохнул Дильбрег. — Очень жаль. Я надеялся, что вы будете более… самоотверженны.

— Ничего. — Кантор оскалился. — Подожду этого придурка за воротами. Надеюсь, так далеко Академия свои гарантии безопасности не распространяет?

— Нет, ну что вы! Ваши отношения с господином Брендомом за воротами нашего учебного заведения — это уже ваше личное с ним дело. Никто не собирается лезть в вашу личную жизнь.

— Ну вот и отлично. — Кантор развернулся и решительно двинулся к выходу. Створки огромных дверей распахнулись перед ним, а затем с грохотом захлопнулись, когда хеллаэнец вышел из здания.

— Спасибо… — хрипло сказал Дэвид вслед Дильбрегу. На последней ступеньке кен Аунблан помедлил, прежде чем скрыться из виду.

— Я только что спас жизнь одному молодому идиоту, — произнес он, — но, право, не представляю, чем мог бы помочь вам, Дэвид. Надеюсь, вы понимаете, что не сможете отсиживаться в этом здании вечно?

Дэвид кивнул, хотя на заданный Дильбрегом риторический вопрос ответа, в общем, не требовалось. Когда он вновь поднял голову, Дильбрега на лестнице уже не было.

Землянин опустился рядом с Идэлью, просунул руку под ее голову, чуть приподнял, второй рукой выводя в воздухе знак Жизни и настраивая исцеляющее заклятье на гэемон девушки. Через несколько секунд Идэль открыла глаза.

— Тихо-тихо… — прошептал Дэвид. — Я ещё не закончил…

Для того чтобы убрать все последствия сотрясения, исцелить все ушибы и ссадины, потребовалось несколько минут. Он сам нуждался в лечении гораздо больше, чем она, но о себе не думал: боль была просто досадливым насекомым, от которого нетрудно отмахнуться — в то время как одна-единственная ссадина на теле Идэль нарушала весь порядок мироздания, была апокалипсисом, катастрофой, чем-то немыслимым, чего не должно быть… Держа ее голову на коленях, он ощутил в этот миг, насколько она ему дорога. Он сам удивился своим чувствам, ибо прежде пребывал в уверенности, что уже давно не способен испытывать ничего подобного…

— Что произошло? — тихо спросила Идэль. — Где Кантор?…

— Ждет меня за воротами.

Дэвид помог ей сесть, после чего встал, пересек вестибюль и подошел к окну. Кантор уже должен был покинуть пределы видимости, но кто знает — может, он задержался и удастся понять, к каким воротам он направился?… Дэвид не собирался послушно идти на убой. Может быть, бегство — не самый героический выход, но лучше быть живым шакалом, чем мертвым львом, не так ли?…

То, что он увидел из окна, абсолютно его не порадовало. Кантор все ещё находился здесь, крутился перед входом в главный корпус, но он уже был не один. Возможно, он встретил «волчат» из своей «стаи» случайно, возможно — пригласил специально, чтобы вместе, сообща весело провести время. Рядом с «вожаком» крутились детки из старинных хеллаэнских семей… Дэвид узнал Аллека кен Скийбла и Таггара кен Ярджа, имена двух других были ему неизвестны. Прямо на его глазах из воздуха появились Рескайн кен Хельберт и Озберт из Хоремона… Для полного «комплекта» не хватало ещё одного или двоих… вероятно, в данный момент они сидели на лекциях и с прискорбием были вынуждены пропустить «развлечение».

Народ собирался повеселиться, и Дэвид стиснул зубы, вспомнив, как дальмоты рвали на части тело брошенного им, уже полумертвого человека… и вот теперь он сам находился на его месте.

Он почувствовал, как грудь заполняет бешенство, страх отступил. Идэль уже стояла на ногах; он подошел к ней, обнял и попросил:

— Не выходи пока, ладно?

— Что?…

— Я не могу тут прятаться. Рано или поздно придется выйти. Лучше сейчас… Ты им не нужна. Пожалуйста, не иди за мной. Я не хочу, чтобы ты видела…

— Я тебя не оставлю, — твердо произнесла Идэль.

— Я умоляю тебя. Хочешь, встану на колени?… Будет в тысячу раз хуже, если тебе придется смотреть, как… — Он понял, что без лжи не обойтись, и, сколь мог уверенно, добавил: — Обещаю, со мной ничего не случится. Я все улажу. Только не мешай мне. Идет?

— Как уладишь?…

— Есть план. Просто не мешай мне. Ты меня любишь?

— Да.

— Тогда верь мне. Что бы ни случилось, не вмешивайся.

Кильбренийка долго смотрела ему в глаза.

— Ты клянешься? — тихо спросила она.

— Клянусь, — солгал Дэвид.

Поскольку затягивать прощание не следовало, он быстро поцеловал ее и отстранился. Возникло чувство, как будто, расставаясь с нею, он отрезает часть себя самого. Но это необходимо сделать… если он вообще хотел, чтобы она осталась жива, а не погибла вместе с ним.

Минуту назад он вспомнил присказку про льва и шакала, теперь же, положив ладонь на дверную ручку, подумал: «Если остаться живым шакалом… стоит ли жить вообще?…»

Открыл дверь и вышел из здания.

Кантор и его дружки заулыбались при его появлении. Вряд ли Кантор изложил им события так, как они происходили на самом деле, скорее небрежно бросил что-нибудь вроде: «Выпендривается тут один… воображает о себе слишком много», — и этого оказалось достаточно, чтобы объявить сезон охоты открытым.