История сербов - Сима Чиркович

С середины 1948 г. объектом жесткого политического контроля и репрессий стали не только тайные сторонники Запада, но и ревностные коммунисты — почитатели СССР. Считалось, что от перемены государственного курса в основном пострадали сербы, среди которых по сравнению с остальными было больше коммунистов и русофилов. Однако, по данным статистики, процент сербов среди заключенных ненамного превышал их долю в населении страны. В то же время каждый пятый узник был черногорцем.

С 1949 г. отношения с соседями резко ухудшились. Велики были опасения по поводу возможного вторжения советских войск. Все это стало причиной некоторой консолидации населения. Часть недовольных смирилась с властью, страшась того, что, как казалось, могло быть еще хуже.

Уменьшению числа противников режима способствовала и осуществлявшаяся им социалистическая политика, которая приносила свои плоды и в тяжелые послевоенные годы. Принималось трудовое законодательство, распространялось социальное и медицинское страхование, становилось доступным бесплатное школьное образование. Позитивный отклик вызвала государственная поддержка равноправия женщин и молодежи. Особенно чувствительной к преобразованиям была городская беднота и мигрировавшие в города крестьянские массы. Изменение отношения населения к режиму отражено в статистике применения репрессивных мер: если в 1947–1948 гг. было вынесено больше 10 тысяч приговоров по политическим делам, то в 1964 г. — только 145.

Под влиянием конфликта с СССР постепенно начала меняться и сама власть, заявлявшая о том, что стремится к построению иного социализма, отличного от того, который строился в СССР и соседних странах. Акцент сместился в сторону самоуправления, хотя партии (с 1952 г. Союзу коммунистов) и далее принадлежала абсолютная власть на всех уровнях. Попытка Милована Джиласа (1911–1995) — одного из четырех членов Политбюро, стремившегося создать условия для развития подлинной демократии, закончилась вначале 1954 г. конфликтом с партийным большинством, исключением из партии, а позднее и несколькими сроками заключения.

Примирение в 1955 г. с наследниками Сталина вывело страну из изоляции. К этому времени Югославия, открытая для контактов с Западом, начала получать помощь от США, брала кредиты, развивала торговлю и др. Наблюдались значительные успехи в области индустриализации и строительства объектов инфраструктуры. Все это создавало у населения надежды на лучшую жизнь без прежних лишений и непосильного труда. Как говорили в то время: «Ведь не может одно поколение вынести все тяготы долгосрочного развития».

Социалистическая модернизация

То, каким образом коммунисты завоевали власть в Югославии, в значительной степени предопределило набор средств, которые оно использовало для изменения старого строя. Ввиду того что подлинной революции, которая бы до основания разрушила механизм буржуазного государства, не произошло, его уцелевшие рычаги попали в руки к новым правителям, и они должны были их использовать. Задуманные перемены основывались не на общих философских принципах, а на следовании конкретному примеру строительства социализма в Советском Союзе. Однако по воле случая относительно быстро — еще до начала массового применения советских моделей — произошел конфликт Тито и Сталина, что заставило югославских коммунистов отказаться от копирования чужого опыта. Во многих областях им пришлось поддерживать прежнее положение вещей и сохранять преемственность в функционировании старых институтов.

Подобная преемственность, а также подчеркнуто эволюционный характер развития отличали Югославию от остальных социалистических стран. При этом направление развития определялось не только волей и решениями партийного руководства. На него оказывали влияние и силы старого порядка и его институтов. Еще большее воздействие оказывали высокоразвитые страны Запада, переживавшие период невиданного динамичного развития.

Из Северной Америки и государств Западной Европы неудержимо прокладывал себе дорогу всесторонний экономический и научно-технический прогресс. Югославия не противилась ему, ведь представление о прогрессе служило стержнем идеологии новой власти. Уже в 50-х годах страна открывалась и вступала в диалог с миром. При этом партийное руководство препятствовало проникновению всего, что могло подорвать его монополию, а также поставить под сомнение догматы официальной идеологии.

Отношения с развитым миром стали одной из предпосылок модернизации, которая во второй половине XX в. основательно изменила Югославию и ее народы. Второй предпосылкой была готовность к переменам, гибкость людей, способных оставить родные очаги, отказаться от традиционных занятий ради получения образования и профессионального роста. Первые послевоенные годы характеризовались распространением всех форм образования, а также массовым переселением — оттоком жителей из сел в города.

За периодом восстановления страны последовал этап ускоренного промышленного развития. Последнему был присущ массовый добровольный и бесплатный труд, коллективные почины и соревнования, символами которых стали крупные молодежные стройки. В ходе их были проложены железнодорожные ветки Брчко — Бановичи (1946 г., 90 км), Шамац — Сараево (1947 г., 242 км), Никшич — Титоград (1948 г., 56 км), автострада Белград—Загреб, а также возведены крупные хозяйственные объекты, например фабрика машин и инструментов «Иво-Лола-Рибар» под Белградом (1948) и многие другие.

Строительство крупных индустриальных и энергетических объектов продолжилось и позднее, когда основное внимание стало уделяться легкой промышленности и товарам народного потребления. Тогда же были реализованы самые масштабные и дорогостоящие проекты — гидроэлектростанция Джердап, железная дорога Белград—Бар, канал Дунай — Тиса — Дунай и др. Города и области соперничали за получение инвестиций и кредитов, необходимых для развития промышленности, которая, как локомотив, тащила за собой весь край. Появление фабрики или иного предприятия становилось переломным событием в развитии каждого города и района.

Росла не только экономика, но и государственная машина. Колоссальное расширение ее полномочий создавало потребность в кадрах для административного аппарата и разнообразных бюрократических учреждений, число которых постоянно увеличивалось. На смену вековой перенаселенности села пришла перенаселенность городов.

В Югославии в послевоенные годы 8 миллионов человек поменяли место жительства. Согласно переписи 1961 г., в Сербию переселилось 38,4% ее жителей. Люди прибывали из других республик, поэтому она всегда имела положительный миграционный баланс. Основная масса переселенцев оседала в широкой полосе прибрежных территорий — по обе стороны Савы и Дуная. И все же основной тенденцией была миграция в города и сокращение доли сельского населения. Согласно переписи 1948 г., на селе проживало 72,3% жителей Сербии. В 1961 г. — 56,1%. А в 1975 г. — всего третья часть населения страны занималась земледелием.

Особенно разрастались те населенные пункты, где строились промышленные предприятия или другие хозяйственные объекты. На окраинах обычно возникали рабочие районы, а в центре возводились административные здания. И только со временем здесь появлялись водопровод, канализация, другие коммунальные службы; разрабатывался план развития.

Увеличивались прежде всего старые города со сложившимися традициями и долгой историей. За ними следовали некоторые малые города, а также компактно расположенные села, которые приобретали характер поселков городского типа. В послевоенные годы, как и в начале XIX в., углубились различия между такими «компактными» поселками и селами, в которых застройка была более разбросанной. В них значительно позже появлялись достижения цивилизации, даже такие, как электричество и дороги. Единообразная современная архитектура размывала балканский или паннонский облик городов, сформировавшийся в предшествующие столетия. В городах с более чем 10 тысячами жителей в 1953 г. проживало только 22,5% населения Сербии. В 1971 г. доля горожан составляла 40,6%, а в 1981 г. она поднялась до 58%. Быстрее остальных росли крупные города, и прежде всего столица — Белград, где проживал каждый десятый житель Сербии. Стремительная урбанизация имела и свою обратную сторону, проявившуюся в изменении менталитета горожан, архитектурном хаосе, разрушении окружающей среды и др.

Когда в середине 60-х годов замедлился бурный промышленный рост, уменьшилась и потребность в рабочей силе, что привело к появлению проблемы безработицы. Тем не менее отток населения из сельских районов продолжился. Но теперь — за границу. Гастарбайтеры из Сербии, позднее, чем из других республик, начавшие выезжать на заработки, направлялись в страны, в которых потребность в рабочей силе также наметилась позднее: во Францию, в Австрию, Швейцарию. Однако многие оседали и в Германии. Из 800 тысяч югославских трудовых мигрантов сербов было 300 тысяч. Отъезд на заработки (для подавляющего большинства людей временный) стал объектом критики как националистов, так и ортодоксальных коммунистов, считавших трудовую миграцию «позором для социалистической страны».