Мрак - Юрий Никитин

Она вышла на крыльцо и смотрела на него со странным выражением. Солнце светило ей в спину, волосы горели, как расплавленное золото, но лицо оставалось в тени.

– Что за дурь? – буркнул он. – Это не место для царской дочери!

Светлана пожала плечами:

– Да? Тогда это может стать другим местом.

– Каким?

– Местом для твоей жены.

Он попробовал смотреть на нее холодно и отстраняюще, но она отвела взгляд, словно страшась видеть его глаза, шагнула вперед. И еще. А когда оказалась прямо перед ним, внезапно прильнула к нему, крепко-крепко обхватила тонкими руками, прижалась всем телом.

Мрак с неловкостью погладил по голове, чувствуя себя дураком, но затем руки сами обняли, она вскинула голову с сияющими глазами, где уже заблестели слезы.

Он наклонил голову, с величайшей осторожностью, словно касаясь святыни, притронулся губами к ее, полным и сочным, похожим на спелые вишни, напоенные летним солнцем.

– Зачем ты приехала?

– Потому что… разве ты не понимаешь?

Он покачал головой:

– Да, киян понять трудно. Но мне кажется, я сделал все, чтобы ты меня больше не видела.

Она независимо пожала плечами:

– Не всегда же тебе побеждать?

Он снова поцеловал ее, чувствуя, как от нежности в нем начинает дрожать каждая капля крови. В глазах защипало, словно ветром бросило едкую пыль.

– Никогда я не был так счастлив поражению. Но я не собираюсь возвращаться, Светлана. Я успел возненавидеть этот город.

– Я пойду за тобой, – сказала она. – Я пойду за тобой, куда бы ты ни пошел. Хоть в леса, хоть в болота. Я буду тебе хорошей женой.

Она усадила его на лавку, сняла с него волчовку, стащила сапоги. Мрак пытался воспротивиться, она ласково, но настойчиво стащила с него верхнюю одежду. На миг отвела взгляд от его широкой волосатой груди, нежные щеки запылали румянцем, но тут же прямо взглянула в его глаза. Ее зрачки стали огромными, в них была глубина.

Мрак с трудом заставил себя оторвать взгляд. Его мертвое тело медленно оживало. Это было так, как будто отсидел себя всего, теперь даже внутри бегали и больно кусали шустрые мурашки. Впервые за последние недели услыхал, как в груди начало биться сердце. Огромное, мощное, оно ворочалось, разгоняло застывшую кровь, что уже превратилась почти что в тягучий клей.

Она постелила на ложе те шкуры, что нашлись в хижине. Мрак видел, что она собирается лечь с ним, это было бы правильно и для него, человека из Леса, но царская дочь росла в сложном мире ритуалов, и Мрак обронил:

– Нам придется заехать по дороге к волхвам.

– Что-то случилось?

– В твоем тцарстве люди берутся за руки не сами… Их обручают, а потом и соединяют другие люди.

Она кивнула, не сводя с него внимательных глаз:

– Да. Волхвы. Чтобы боги узрели и признали такой союз. Ты хочешь по нашим законам?

Он чуть раздвинул в усмешке губы:

– Раз уж мы в Куявии.

Когда он вернулся от ручья, мокрый и озябший, в хижине было тихо. Он вошел осторожно. Светлана лежала под ворохом шкур на ложе. Золотые ручьи ее волос, как расплавленное золото, в беспорядке текли по изголовью. Лицо было бледным, глаза огромные и тревожные.

Она подвинулась, давая ему место. Мрак вытащил из ножен длинный нож, криво усмехнулся:

– Положим начало новому обычаю?

В ее глазах метнулся страх. Длинный узкий нож выглядел затаившимся зверем. Мрак осторожно опустил на ложе, разделив постель надвое.

Светлана смотрела непонимающе:

– Зачем?

– Чтобы ты не сталкивала меня на пол, – буркнул он.

Она видела, что лесной человек так шутит, но все еще не верила.

– Ты… не тронешь меня… этой ночью?

Мрак ответил почти грубо:

– Я мужчина, но не животное. Спи спокойно.

Ее глаза стали еще больше. Она поглядывала то на страшный нож, от близкого присутствия уже пошел по телу холодок, то на этого странного человека. Мрак сбросил волчовку, осторожно лег на самый край ложа. Между ним и Светланой лежал острейший из ножей, но он не мог разрубить те запахи, которые шли от ее тела, ее волос, и сердце Мрака ныло от боли и нежности.

Он слышал, что она затаила дыхание. Скосил глаза, тцаревна лежит недвижимо, лицо застыло, но в глазах остался страх. Она лежит в разбойничьей хижине, рядом мужчина, который пугает одним своим видом, а ведет себя еще более странно. Если бы набросился как зверь, это было бы понятно, все мужчины животные, но он лежит, такой громадный и могучий, смотрит в потолок. От него веет теплом как от печи, его руки похожи на бревна, а в волосах на груди могут играть в прятки мышата. Неужели в самом деле утерпит до того, как волхвы соединят их руки?

Мрак лежал, сцепив зубы и сжав кулаки. Наступил самый страшный и тяжелый бой в его жизни. Бой с самим собой. И в то время как его воля слабела, мощь того Мрака, другого, росла, и пальцы уже начинали дергаться, поворачиваться в сторону такой нежной и застывшей в ужасе девушки.

Только успокоить, прозвучало у него в мозгу. Только сказать ей, что бояться не надо. Пусть положит голову ему на грудь, расслабится, успокоится, заснет. А он всю ночь будет сторожить ее сон…

Он страшно скрипнул зубами. Услышал, как оборвалось дыхание Светланы, она сжалась еще больше. Его пальцы коснулись холодного металла. Он заставил свою руку остановиться, затем с неимоверным усилием потащил ее обратно. Все это уловки насчет успокоить, приласкать, пусть заснет… Ежели коснется ее, то уже не сможет остановиться. И так темная волна крови бьет в голову, туманит мозг, а перед глазами встает красная пелена. Если же она положит голову ему на плечо, на грудь, то он пропал, как Таргитай без песен. Нет, надо выдержать этот бой. Самый длительный бой в его жизни, ибо ночь только началась, а силы уже на исходе.

А ночь будет бесконечной.

Глава 35

Надрожавшись, Светлана все же незаметно для себя заснула. Мрак страшился шелохнуться, лежал как горячая глыба, выброшенная вулканом. Ее ровное дыхание помогло держаться дальше. Не может же нарушить ее сон, испугать, увидеть отвращение в ее чистых глазах?

Когда в щели стала разгораться светлая полоска, он чувствовал себя изможденным, будто всю ночь перетаскивал Рипейские горы на место Авзацких. Тело болело, ощущение было такое, словно по нему проскакал табун голов так тысяч в сто. А потом развернулся и проскакал обратно. И так всю ночь.

Светлана во сне вздрагивала, легонько вскрикивала. Он трогал ее волосы, она сразу успокаивалась, спала тихо. Когда рассвело, он тихонько сполз с ложа, оделся, взял лук и стрелы.

За ночь пыль улеглась, воздух был чист, умыт росой. Вдали блистали горы, чудовищно далекие, но в чистом поутру воздухе Мрак различал в дальних утесах каждый камешек, каждый куст. Из темных ущелий поднимались холодные струи, а вершины гор внезапно заблистали.