Последний реанорец. Том I и Том II (СИ) - Павлов Вел

Недотрога Фиалка — Трубецкая. В академии Петра славится кротким, но отстраненным нравом. Странно, как по мне она была очень общительной и самой воспитанной сударыней из всех. Хотя я и видел всего-то троих.

Аватарка — фото в профиле Златограма.

Чат — место для обсуждений.

Упаси меня трижды Бездна! Я слишком стар для этого дерьма, но придется выкручиваться. В принципе, чихать я хотел с высокогорных вершин Зеленвальда, что меня кто-то там обсуждает. Моего фото там нет, а Златограм славится своей информационной безопасностью, потому как все права запатентованы правящей династией Романовых. Да и сама Бездна знает, сколько там Лазаревых Захаров разгуливает по Империи. Так что могут обсуждать меня хоть до усрачки, либо до скончания времен. Не почешусь даже. Есть более важная работа.

Самое главное, что я смог разобраться почти со всеми делами. К тому же Катков и Звеньев уже исполнили просьбу по зачистке прошлого регаццы. Осталось только утрясти все детали, обрадовать Риту и Лизу, наладить быт и охрану в новой усадьбе, последовать совету Тулаева, огорошить моих ветеранов о пятне, явиться к Семёну и можно отправляться под Элисту на разведку и поиски.

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Потёмкиных.

Личные покои княжны Потёмкиной.

Несколькими часами ранее…

В покоях Прасковьи царила кромешная тьма. Единственным источником света в покоях боярышни была ярко-бирюзовая наполненная такой же яркой водой водянистая сфера, что зависла над кроватью и освещала небольшой островок над огромным ложем.

Две молодые княжны, две неразлучные подруги с самого детства в данный момент занимались абсолютно разными делами. Алина не сводила взгляда голубых глаз со старинных трактатов из личных архивов магической академии Петра. А вот Прасковья наоборот. Девушка работала с источником. Ведь с самого рождения теории, та предпочитала практику.

— Куня, достаточно, — тихо произнесла Трубецкая, не сводя прищуренного взгляда со свитков.

— Еще… чуть-чуть… до предела… — прозвучал надтреснутый голос Потёмкиной, отчего тьма во время слов на миг померкла, но вернулась почти сразу в устойчивое состояние.

— Время вышло. Перенапряжешься и схлопочешь откат от опустошенного резерва, а твой отец, брат и сестра после будут отчитывать меня, — посмурнела на секунду боярышня, а голос её внезапно посуровел. — Хватит, Куня! Я не шучу!

Почти тотчас кромешная тьма после возгласа Трубецкой расступилась, и глазам предстала распластавшаяся на полу от усталости изнеможенная Черная Боярышня, которая обливалась градом пота.

— Вре… дина… ты… — тяжело дыша и сглатывая, отчитала девушка свою подругу, не в силах пошевелить даже рукой.

— У тебя и так во всей академии из всех студентов самый раскачанный резерв, и всё благодаря твоему направлению и предрасположенности к тьме, — отмахнулась Алина, и не думая злиться на собеседницу.

— Хочу еще… больше… — широко улыбнулась девица. — Всех за пояс… заткну.

— Даже своего деда, императора, всех уникумов и именитых изгоев в империи? — поддела ту с насмешливой ухмылкой подруга.

— Нет… кроме них… — скривив своё личико, выдала Прасковья, после недолгого размышления. — Умеешь же ты испортить… хорошее настроение.

— Ты и так сильна. И кто из нас еще вредина! Вспомни, что творила в академии! — деланно возмутилась Трубецкая.

Но начавшуюся девичью перепалку вдруг остановил сигнал уведомления, которые пришел почти одновременно на телефоны обеих княжон.

— Алиша… посмотри… чего там… — еле ворочая языком от усталости, отозвалась Куня, прикрывая веки.

После нескольких секунд созерцания экрана телефона Трубецкая внезапно расплылась в широкой и лукавой ухмылке.

— Лазарев добавляется в друзья, — но взгляд её почти сразу нахмурился. — Причем с пустым профилем. Что за лентяй?!

— Этот грубиян и наглец?! — рассердилась тотчас Прасковья, резко раскрыв глаза. — Что-то не больно-то он и спешил. Зачем ты ему вообще дала свои данные?! Даже телефон!

— Потому как за последние сто шестьдесят лет он первый, кто смог прыгнуть с не ограненного до старшего витязя с первым спектром. А за последние триста тринадцать лет он первый восемнадцатилетний, кто умудрился это сотворить, — ткнув в один из трактатов пальцем, что это подтверждал, объяснила Алина, принимая заявку в друзья. — А еще я под…

Но почти сразу та, прикрыла ротик, потому как этой найденной информацией лучше не делиться ни с кем. Покамест. Ведь если она подтвердится, то Трубецкие попытаются первыми привязать к своему роду такого человека. Но всё это пока догадки. Не зря она ним заинтересовалась.

— Что там еще? Ты не договорила… — повернув с любопытством головку к подруге, решила осведомиться Потёмкина.

— Еще я хотела узнать, зачем ты это сделала? — нашла отмазку девушка.

— Не одной же тебе развлекаться! — вспыхнула от негодования Прасковья, трясущимся пальцем подтверждая заявку в друзья. — Зуб даю, что он обычный прилипала и пижон.

— Пижон и прилипала, который отказал двум влиятельнейшим боярским родам и который наблюдал за нами без какого-либо мужского интереса? — рассмеялась заливисто Алина. — Ты сама в это веришь?

— Вот увидишь! — твердо отрезала Потёмкина, уверенная в своей правоте. — Не пройдет и получаса как засыплет нас обеих своими сообщениями, как и остальные прилипалы из знати. Надо же тринадцатый друг и у тебя и у меня! Прилипала! — припечатала та.

— Что ж, коли так, то поглядим… — таинственно произнесла Трубецкая, с ехидной улыбкой наблюдая за всем хаосом в обсуждениях, что начался несколько мгновений спустя.

«На то и был расчет», — хитро усмехнулась в душе магиня.

Час спустя…

Телефон княжон помалкивал.

Два часа спустя…

Всё оставалось по-прежнему, лишь только насмешливая улыбка Недотроги Фиалки росла с каждой минутой наблюдения за подругой.

Три часа спустя…

……

Четыре часа спустя…

— Да этот простолюдин просто издевается над нами!!! — вспылила вдруг Прасковья, глядя на Алину и нарезая круги по своим покоям, со злостью швыряя телефон на диван. — Он что, не знает как пишется слово «смерть»?! Игнорировать нас! Двух боярышень!!! Да он радоваться должен, что снизошли к нему! Совсем страх потерял?!

— Похоже, — ухмыльнусь загадочно Трубецкая, глядя на экран телефона и на пустой профиль Лазарева, который даже не удосужился более зайти в сеть. — Не такой уж он и прилипала. Оказывается. Даже интересно теперь, выживет он или умрёт в пятне…

Второе кольцо. Москва.

Ночной клуб «Метелица».

Поздняя ночь…

Музыка, танцы, выпивка, рок-н-ролл и безмерное количество ласковых и лакомых женских тел. Всё это — ночной клуб «Метелица». Одно из самых популярных заведений второго кольца, куда вхожа влиятельнейшая молодежь из множества родов и кланов со всей Российской Империи. Особенные и постоянные завсегдатаи студенты магических и воинских академий.

Двери в одну из отдельных мужских комнат Метелицы резко распахнулись, и на их пороге, откуда ни возьмись, оказалась пятерка обворожительных девиц в весьма пикантных нарядах. Вот только большинству могущественных людей во всей империи эта пятерка девиц была бы не по зубам. Ведь их компания сплошь состояла из представительниц боярских родов. Неклюдова, Осокина, Долгорукова, Шереметева и Травина. А заявились они к четверке таких же влиятельнейших отпрысков из других родов.

— Ой, мальчики, смотрю, вы веселитесь и вам хорошо, — с улыбкой поздоровалась Травина, соблазнительной походкой пройдя мимо юношей и приземляясь на свободное место, вместе со своими подругами. — Вы, похоже, еще не знаете последних новостей, да?

— Наська, а не уйти бы тебе отсель, — фыркнул раззадоренный Акинфов, отвлекаясь от страстного поцелуя с фривольной девицей и бросая взгляд на троицу своих друзей, а после весело ухмыльнулся. — Не видишь, мужчины отдыхают.