Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Спорить и строить предположения оставалось недолго: на утро следующего дня витчландское войско вновь подошло к Кротерингу, и Кориний отправил к Мевриан герольда с требованием сдать замок и сдаться самой, дабы с ними не приключилось чего похуже. Требование это она решительно отвергла, и Кориний сразу же приказал штурмовать замок, но захватить его не смог. В последующие три дня он трижды шел на штурм Кротеринга и, понеся некоторые людские потери, но так и не сумев ворваться внутрь, взял его в глухую осаду.

И он созвал к себе на совещание прочих витчландских лордов:

— Что скажете? Что нам следует предпринять? У них едва хватает людей, чтобы охранять стены, и для нас и для всего Витчланда великим позором будет не взять эту крепость, будучи столь многочисленными и имея столь хороших полководцев во главе.

Лакс промолвил:

— Ты король Демонланда. Тебе и решать, как поступить. Если же ты хочешь услышать моего совета, то я его тебе дам.

— Я желаю, чтобы каждый из вас честно и открыто изложил мне свои соображения, — сказал Кориний. — И знайте, что не стремлюсь я ни к чему, кроме славы Витчланда и укрепления нашего господства здесь.

— Что ж, — сказал Лакс, — совет свой я тебе уже давал, и ты рассердился на меня. Ты одержал великую победу на Двуречном Краю, закрепи мы которую, вонзив меч нашего превосходства по самую рукоять в грудь нашего противника, мы могли бы уже уничтожить все их гнездо: Спитфайра, Зигга и Волла. Но теперь они скрылись черт знает куда и вострят новые шипы, чтобы колоть ими нас в бока.

Кориний сказал:

— Легко быть мудрым задним числом, господин мой. Не это ты советовал. Ты уговаривал меня оставить в покое Кротеринг, чего я, единожды занеся над ним руку для удара, делать не стану.

Лакс отвечал ему:

— Не только я советовал тебе то, что я только что сказал, но рядом был и Хеминг, который слышал, как я предлагал, чтобы он или я с небольшими силами удерживали эту коробку сладостей закрытой, покуда ты будешь заниматься основным делом.

— Это так, — сказал Хеминг.

Но Кориний ответил:

— Это не так, Хеминг. А если и так, то нетрудно догадаться, почему он или ты так жаждете первыми отведать этого сладкого плода. Однако не столь легко уяснить, с какой стати я должен его вам отдавать.

— Это, — промолвил Лакс, — сказано очень дурно. Я вижу, что тебе не помешает освежить память, и что ты скатываешься к неблагодарности. С тех пор, как мы сюда пришли, сколько уже вкусил ты этих плодов, на срывание которых мы потратили все наши силы?

— О, помилуй, господин мой, — ответил Кориний. — Я должен был помнить, что мечты о влажных губах Шривы берегут тебя от блужданий на сторону. Но хватит валять дурака, ближе к делу.

Лорд Лакс залился краской.

— Клянусь честью, — сказал он, — куда уж ближе. Было бы неплохо, Кориний, если бы кто-нибудь уберег от блужданий твои распущенные мысли. Тратить людей на осаду крепости? Тогда лучше осадить Гейлинг — такая добыча упрочила бы нашу безопасность и господство здесь.

— Верно, — сказал Хеминг. — Отыскать врага. За этим мы сюда и пришли — а не затем, чтобы искать тебе женщин.

При этих словах лорд Кориний нанес ему через стол мощный удар в лицо. Разгневанный, Хеминг выхватил кинжал, но Гро и Лакс удержали его, схватив за руки. Гро промолвил:

— Господа, господа, не следует произносить столь опасные и злые слова. У нас здесь лишь одна цель: возвеличить господина нашего короля и его славу. Ты, Хеминг, не забывай, что король вложил власть в руки Кориния, так что, направляя на него свой кинжал, ты тем самым вероломно направляешь его на его королевское величество. А тебя, господин мой, молю я быть более сдержанным в своем могуществе. Именно от жажды открытой битвы столь скоры мы на эти мелкие перебранки.

Когда возбуждение улеглось под действием этих рассудительных слов, Кориний попросил Гро высказаться о том, что, по его мнению, им надлежит делать. Гро ответил:

— Господин мой, я придерживаюсь мнения Лакса. Оставаясь здесь, у Кротеринга, мы уподобляемся ленивым поварам, что увлеклись сладостями, в то время как жаркое подгорает. Нам следует разыскать и уничтожить тех из них, кто пока остается на воле, прежде чем их силы снова возрастут и станут представлять для нас опасность. Ибо, куда бы ни бежали эти лорды, не сомневайтесь: они готовят нам какие-то неприятности.

— Понятно, — сказал Кориний. — Вы все трое сговорились против меня. Только грош цена всей этой вашей болтовне, ибо как бы вы ни старались задурить мне голову, я вас насквозь вижу.

— Истинно то, — сказал Лакс, — что к войнам с женщинами мы относимся с некоторым пренебрежением.

— Да ну, долой крышку с блюда! — воскликнул Кориний. — Под нею-то сущие помои! Вы жаждете женщин, каждый из вас, и это туманит ваш взор, заставляя думать, будто меня обуревают те же глупости. Ты только и думаешь, что о своей темноглазой шлюшке, которая, готов поклясться, уже много месяцев назад променяла тебя на другого. А этот Хеминг — не знаю уж, о какой прелестнице сохнет его юное сердце. Гро, ха-ха! — тут он разразился смехом. — Зачем король взвалил на меня этого Гоблина, известно лишь ему одному, да его помощнику дьяволу, не мне. Клянусь Сатаной, у тебя столь страдальческий вид, что я начинаю думать, будто поручение, с которым отправлял я тебя к кротерингским воротам, не пошло тебе на пользу. Не находишь ли, что девичьи волосы цвета воронова крыла заставляют сильнее биться в жилах твою холодную кровь, нежели рыжевато-каштановые? Или думаешь, будто у нее помягче грудь, чем у твоей королевы, и тебе приятней будет зарываться туда своей надушенной бородой?

При этих словах все трое вскочили с мест. Гро с пепельно-серым лицом промолвил:

— На меня можешь извергать любую брань, какую пожелаешь. Я к такому привычен и снесу ее ради Витчланда, пока ты не подавишься собственным ядом. Но одного я не позволю тебе, пока я жив — ни тебе, ни кому-либо другому: осквернять своим грязным языком имя королевы Презмиры.

Кориний замер в кресле в нарочито спокойной позе, однако меч его был наготове. Его могучие челюсти были крепко сжаты, презрительный взгляд его дерзких синих глаз обращался то на одного, то на другого лорда.

— Тьфу! — сказал он, наконец. — Кто назвал ее имя, как не ты, господин мой Гро? Уж никак не я.

— Лучше не начинай сначала, Кориний, — сказал Хеминг. — Разве мы не следовали за тобой и не поддерживали тебя? Так мы будем поступать и впредь. Но помни, я сын короля Корунда. И если ты еще раз произнесешь эту гнусную ложь, я заставлю тебя заплатить за нее своей жизнью, если смогу.

Кориний простер к ним руки и рассмеялся.