Моя темная «половина» - Ева Никольская

— Цела? — спросил Кир-Кули, обхватив ладонями лицо своей невесты.

Та подняла голову и кивнула. Коснулась кончиками дрожащих пальцев белой мужской скулы, провела по его губам, оставляя на них солоноватый след чужой крови, и странно улыбнулась. По бледным щекам ее текли слезы, смешиваясь с алыми каплями, мелким бисером осевшими на коже. Но ни страха, ни боли в глазах сейлин не было. Зато там плескалось такое море нежности, что мужчина в каком-то отчаянном порыве сжал хрупкую девичью фигурку в своих объятьях, поцеловал в светлую макушку и, прикрыв глаза, прошептал:

— Девочка моя… айка… Моя?

Он позволил ей чуть отстраниться, чтобы снова взглянуть в ее лицо. Сейлин снова кивнула и опять улыбнулась, и на ее украшенной жуткими разводами мордашке эта улыбка казалась какой-то дикой, непривычной, сумасшедшей даже, но… Кир-Кули нравилось. Ему все в ней нравилось настолько, что, тронув рукой брачный кель невесты, он тихо спросил:

— Можно?

Та чуть нахмурилась, ожидая его дальнейших действий, но, как только символ аше-аровских брачных уз перекочевал из одного ее уха в другое — снова расслабилась. Мужчина сделал то же самое и с собственной половиной келя. А его новоиспеченная жена, пряча за полуопущенными ресницами сияющие глаза, уткнулась лбом в плечо супруга. Он погладил ее тонкую шею и склонился для очередного поцелуя. Девушка запрокинула голову, чтобы ответить, и…

— Кар-р-р! — раздалось прямо над их головами.

Романтика — дело хорошее, но еще немного — и бездна закроется, а бросать здесь этих потерявших счет времени молодоженов призрачный посланник Сэн был не намерен.

Бездна, потерявшая свой стержень, коим и была сейлин, стремительно менялась. Узорчатый пол и колонны зала, созданного Кей-Кули специально для финальной беседы с преемницей, сейчас выглядели откровенно жалко. Словно веками подвергались воздействию солнца и ветра. Куски камня осыпались на разбитый «гроб», на разорванные цепи… на распростертое поверх осколков тело, разбрызгивая еще не свернувшуюся кровь.

Черная тень, поднявшаяся над трупом, вытянулась вверх и туманным силуэтом заметалась среди колонн. Но бездна была глуха к ее проблемам. Части стен рушились, обнажая спрятанные за ними ниши с прозрачными ящиками, которые, в отличие от «качелей» стояли вертикально. Безжизненные фигуры в этих странных футлярах смотрели прямо перед собой одинаково пустыми глазами. Похожая на черный силуэт душа бросалась от одной капсулы к другой, пытаясь проникнуть сквозь прозрачные заслонки, но те не желали пропускать.

Наконец, крайняя колонна пошатнулась и, рассыпавшись на части, разбила футляр одной из «живых скульптур». Призрачная фигура помедлила, словно сомневаясь, затем решительно скользнула к ставшему доступным телу. А спустя пару секунд, из покореженного ящика выползла полосатая собака. Она неловко встала на расползающиеся лапы, сверкнула красными глазами и, махнув двумя длинными хвостами, устремилась прочь.

На обрыве…

— На редкость мерзкое ощущение! Как будто…

— Ты не мог бы помолчать?! Мешаешь! — Сэн оборвал очередную попытку брата пожаловаться на жизнь, ситуацию и все-все-все.

— А ты не мог бы поторопиться? — не внял просьбе Ийзэбичи.

— Ритуалы не терпят спешки, — огрызнулся Светлоликий.

— Вот только давай без лекций! — поморщился Огненный.

— А давайте, вы оба заткнетесь? — вклинилась в их обмен «любезностями» Древняя девочка.

— Ри, не отвлекайся! — одернул ее Тиаро. — Я один контур не удержу!

— Да знаю я, просто эти «сильнейшие», — произнеся последнее слово с откровенной издевкой, девочка продолжила: — косорукие, как…

— Между прочим, я молчу о косоруких Древних, которые напортачили с печатью в прошлый раз, — не отрываясь от работы, процедил сквозь зубы Ашенсэн.

— Да мы… Да мы едва живые были и подохли тогда, последнюю силу в эту ловушку влив! — возмущенно взвыл «мальчик».

— А разве я сказал что-то другое? — изумился Сэн и добавил: — Кажется, готово.

Четверка магов одинаково пристально уставилась на свое совместное творение. За краем скалы в клубах черного тумана красовалось сложнейшее переплетение силовых линий. Трехмерная конструкция напоминала утыканный иголками многогранник. Идеально симметричный, завораживающе правильный. Оба сильнейших стояли на самом краю на расстоянии пары шагов друг от друга. Накопители, зависшие на уровне их груди, светились уже гораздо слабее. Древние, устроившиеся чуть позади, при помощи рук силы, пропущенных через тела мужчин, удерживали еще не активированную печать в воздухе.

— Кажется? — деланно изумился Ий. — А как же «ритуалы не терпят неточностей и сомнений»?

Сэн склонил голову к плечу: то ли для того, чтобы взглянуть на плетение под другим углом, то ли в попытке прислушаться к чему-то.

— Уже не кажется! — уверенно заявил он и улыбнулся.

— Раз не кажется — активируй! — заорала серая от перенапряжения Риссэ.

— Минутку!

— Сейчас он придумает, куда влепить авторскую подпись, и сразу активирует, — ехидно проговорил Ийзэбичи.

— Думаешь, стоит? — скосив взгляд в его сторону, спросил Сэн.

— Вы издеваетесь? — простонала «девочка».

— Издеваются, — подтвердил ее подозрения «мальчик». — Но главные сейчас они, так что держи контур и не истери, Риссэ.

— Да эти… — хотела возмутиться его сестра, но Сэн перебил:

— Последний штрих, дети.

— Какой? — взвыл Тиаро.

— Мелочь! Вернее, три мелочи, — Из бурлящей в ущелье черноты вынырнул темный силуэт странных очертаний. — Ий, закрываем! — скомандовал сильнейший и ироничный настрой, витавший в воздухе, сменился сосредоточенностью.

Сила из накопителей, пройдя через ладони магов, устремилась к печати. Линии разгорались все ярче, пронизывая лучами пространство. Сияющий многогранник начал поворачиваться. Сперва медленно, потом все быстрее, воронкой закручивая тянущиеся к нему щупальца тьмы. Наконец, пропасть озарила яркая, слепящая вспышка, и печать, распластавшись в воздухе, мерцающим кружевом стала опускаться вниз. Линии затухали, меркли, но под их сетью бесследно исчезала и тьма. Через несколько минут на дне ущелья не осталось ничего, кроме полуразрушенного храма и моста.

Над головами изрядно вымотанных магов послышался странный шум, похожий на хлопки. Сверху медленно, размахивая черными крыльями, опускался огромный ворон. А следом за ним в сиянии белого света левитировал аше-ар, который бережно держал на руках спящую девушку.

— Ой, нет! Надеюсь, она мертвая?! — подала голос Риссэ.

— Если нет — добьем! — уверенно заявил Тиаро.

— Добивалки пообрываю, — серьезно пообещал им Кир-Кули, едва ступив на обрыв. Сейлин же крепко спала, не реагируя на их споры. Запястья ее украшали браслеты-блокираторы, а лицо казалось спокойным и безмятежным, как у младенца.

Внизу же, прижавшись к скале, тихонько поскуливала никем не замеченная красноглазая собака.

Эпилог

Я сидела на краю большого стола в новой мастерской Сэн и терпеливо сносила все изрядно осточертевшие процедуры. На коленях мурлыкал Таас, немного примиряя меня с вынужденной неподвижностью. Коты все-таки потрясающие существа, даже если они посланники магов. Кир-Кули, удобно устроившись в кресле напротив, воодушевленно рассказывал хозяину Мэйзина про полученный от некоего анонима заказ на устранение главы Ордена Масок.

Ашенсэн только хмыкал, продолжая проводить тесты с моей кровью. Иногда мне казалось, что этой самой крови он выкачал из меня уже литра три. Но, тем не менее, я продолжала покорно таскаться в его лабораторию, ибо сильнейший гад нашел-таки, что предложить мне в качестве равноценного обмена. Блокиратор драконьего когтя, разработанный гаем Светлоликим персонально для меня, требовал постоянного контроля и обновления. Поэтому я не жаловалась, не перечила, а позволяла ему изучать феномен сейлин, лишь бы не впадать больше в боевой транс, как тогда… в бездне.

В памяти, полностью восстановившейся после приключений в Тайлишес, до сих пор иногда всплывало воспоминание Кей-Кули буквально разорванной на части. Мной разорванное! Моими собственными руками, покрывшимися стальной коркой драконьего когтя. И хоть я и понимала, что только благодаря этому древнему артефакту, случайно выпитому мной вместе с энергией Ийзэбичи, вышла живой из той переделки, но повторять подобный опыт не хотелось. Лучше уж раз в неделю пить мерзкий на вкус блокиратор, усыпляющий коготь, чем хлестать литрами кровь, дабы не вырубаться самой. А для защиты мне вполне достаточно моей темной «половины» и любимого мужа.

Для него тот наш поход тоже не прошел бесследно. Серебристый цвет силы сменился на белоснежный, а серо-голубые глаза стали совсем светлыми, что делало взгляд мужчины слегка пугающим. Правда, если требовалась временная смена масти, Кир-Кули всегда мог прибегнуть к внешней иллюзии. Хотя лично мне нравился оригинал. С белесыми радужками он еще больше походил на иномирного демона, за которого я приняла его при нашем знакомстве. На моего личного вредного демона, с которым год назад мы повторили ритуал Эо. Это стало еще одной важной ступенью в нашей и без того насыщенной семейной жизни.