Бывшие. Запрети мне тебя любить - Салиева Александра

Ставлю греться чайник, а Костя устраивается на диване в гостиной, принимаясь за чтение какой-то местной газеты. Следующие минуты проходят в обоюдном молчании. Потом я вспоминаю, что в бардачке моей машины до сих пор должен лежать бумажный пакет с пометкой из красной полосы, который велел отдать мне федеральный судья. Чуть не забыла о нём.

Выхожу обратно на улицу, прихватив с собой дозу никотина. И остаюсь там довольно долгое время, разглядывая содержимое документов восьмилетней давности, попутно выкурив не одну сигарету. Выводы, которые складываются при прочтении информации — не самые лучшие. Странные. И заставляющие задуматься. О многом.

Заявление от потерпевшей, которое я толком не рассмотрела поначалу, подписано Еленой Наумовой, хоть и написано не её почерком. Но приписка “с моих слов записано верно” стоит. Нет никаких оснований сомневаться. Сама бумага датирована тем числом, вскоре после которого «моя дорогая подружка» охотно сообщает мне о том, что переспала с Артёмом в первый раз. И, если учесть имеющийся там же факт медицинского освидетельствования, в котором помимо нанесённых телесных повреждений зафиксировано неоднократное свершение полового акта…

Дерьмо какое-то!

Полнейшее!!!

Всплывший в памяти образ наручников, которыми Артём пристёгивал меня не так давно в той же самой комнате, моментально навязывает соответствующие мысли. А если принять во внимание другие предметы, которые имеются в том шкафу спальни Рупасова, где всё, как оказывается, происходило с нами обеими. Удивительно, как вообще случившееся классифицировали по сто одиннадцатой. Тут же явно напрашивается другое. Хуже. Тяжёлое. Противное. Мерзкое.

— Ты чего тут застряла?

Тихий голос Кости вынуждает вздрогнуть.

Вот уже дважды за вечер он умудряется подойти ко мне незаметно.

— М-мм… — не могу найтись с вразумительным ответом.

В полнейшей растерянности смотрю на документы в своих руках, ведь в голове до сих пор не укладывается прочитанное.

— Ах вот оно что, — неприязненно морщится мужчина. — Только сейчас прочитала что ли?

Не удивляюсь тому, что он сам тоже в курсе содержимого, при том, очевидно, давно.

— Да, — отзываюсь глухо.

Достаю из кармана пиджака почти пустую пачку и беру ещё одну сигарету.

— Не многовато ли за один раз? — вяло улыбается Костя.

Мужчина бросает многозначительный взгляд в сторону остатков не так давно употреблённых мною порций никотина. Я же поднимаю лицо к тёмному небу, вдыхая тяжёлый дым. И думаю о том, что в какой-то мере он прав.

— Да уж, многовато, — озвучиваю своё согласие вслух.

Вот только к сигаретам это не имеет никакого отношения.

А всё потому, что теперь я точно знаю: Артём меня обманул!

Ведь говорил, что не трогал её!

И я, тупая идиотка, поверила!

А он…

Ненавижу!

Как же я ненавижу его и то, что он с нами сделал!

Мысли кружат в сознании и переплетаются между собой, напоминая сплошной хаос. Затягиваюсь сигаретой повторно как можно глубже, чувствуя, как смертельный яд проникает не только в лёгкие. Моя кровь насквозь пропитана и отравлена уже давно. Кое-чем другим, гораздо крепче и губительнее. И это убьёт меня быстрее, нежели никотин. Давнее ощущение предательства, разъедающее душу на протяжении последних лет, заполоняет изнутри слишком быстро и безвозвратно, чтобы было возможным сдержать или заглушить это ненавистное чувство. Я сама тоже не могу остановиться.

— Скоро вернусь, — проговариваю сухо и иду к своей машине.

Позади слышится скептический хмык.

— Хорошо бы, — доносится мне в спину.

Не оборачиваюсь. Почти дохожу до машины, когда будто на невидимую стену натыкаюсь. В разуме предательски копошится ещё кое-что, не дающее покоя. Из лёгких будто весь воздух вышибает, а сознание словно мозаику из разрозненных кусочков прошлой и настоящей реальности складывает.

Выводы даже делать не надо.

Они сами собой напрашиваются.

— Твой брат и правда считает, что Артём… — проговариваю приглушённо и вынужденно умолкаю, проглатывая вставший в горле ком, последующее добавляю всё также тихо: — Что тот, кто совершил те двенадцать убийств… Он?

Никак иначе я и объяснить не могу содержимое бумаг в своих руках, которые уж слишком прекрасно вяжутся и дополняют всё происходящее вокруг меня с того момента, как оказываюсь в родном городе по воле Агеева спустя долгих восемь лет.

— То есть тебя саму такое обилие совпадений не смущает? — интересуется встречно Костя с ядовитой ухмылкой.

Если бы я и знала правильный ответ, всё равно вслух не произнесла бы.

— Я тебе вопрос задала, — реагирую грубо. — Да или нет?

На добрую минуту повисает гнетущая тишина. И мне уже начинает казаться, что она вполне может заменить согласие тому, чего я жду.

Но…

— У Артёма Рупасова есть алиби на момент похищения и истязания девушек, если ты об этом, — мрачно отзывается Костя. — У обоих братьев Рупасовых. Так что, сама понимаешь. Без вариантов особо.