Тучи сгущаются - Лориана Рава

Тем временем Розенхилл и Дэниэл уже переоделись и, выйдя в холл, обратили внимание на красивую картину на стене. На ней было изображено огромное поле подсолнухов, по которому шли, спасаясь от врага, жители деревни, горевшей на заднем фоне в отдалении.

-- Интересно, за сколько можно купить такую картину? -- спросил вслух Дэниэл, -- за такую экзотику в Европе можно получить бешеные деньги.

-- Вряд ли бешеные. Рисовал-то европеец, индейцы так не смогут, -- ответил Розенхилл, -- а вон той красотке я бы вдул, -- и показал на картине на женщину, прижимающую к груди младенца.

-- А она бы согласилась тебе дать? -- переспросил Дэниэл.

-- Он же индеанка, что её спрашивать, -- пожал плечами Розенхилл.

-- Ты это, осторожнее, -- шепнул Дэниэл, -- наш язык они понимать не должны, но если поймут, мигом могут вздёрнуть. За одни слова.

-- Сумасшедшая страна, -- сказал Розенхилл, -- женщины для того и существуют, чтобы их можно было лапать. Тем более такому красавцу как я!

Англичане и не заметили, что воин возле входа в пиршественную залу слегка сморщился, как будто понял их слова.

Потом они вошли в пиршественную залу, но не успели они откланяться Первому Инке, как старуха-служанка в нарушение этикета спросила у Бертрана:

-- Скажи мне юноша, правду ли твоя родина очень богата?

-- Да, -- ответил он.

-- А сколько киноа у вас выдают на человека в день? Моя подруга говорит, что в такой богатой стране, как у вас, должны выдавать по целому горшку на каждого, включая грудных детей.

Бертран не знал, что ответить и покраснел.

-- Переведи, с чем пристала к тебе эта старая карга, -- приказал Розенхилл, -- если она предлагает тебе девку, то пусть лучше предложит её мне.

-- Нет, но она спрашивает, сколько киноа у нас выдают на человека, -- объяснил смущённый Бертран.

-- Киноа? -- переспросил Дэниэл, -- а что это такое?

-- Это такое растение, вроде риса, -- объяснил Бертран, -- индейцы его едят жареным. Но как мне объяснить ей, что у нас еду бесплатно не выдают.

-- А у них выдают? -- спросил Дэниэл презрительно. -- Страна попрошаек!

Асеро, на счастье англичан, не понимал, о чём они разговаривают между собой, но догадался, что вопрос привёл их в замешательство.

-- Ракушка, -- сказал он, -- у них бесплатно еду не выдают, они её покупают на рынке.

-- Совсем-совсем не выдают? -- всплеснула руками та. -- А что же делают те, у кого денег нет?

-- Мрут от голода, -- мрачно ответил Асеро.

-- Послушай, ты не можешь попросить Первого Инку, чтобы он прогнал отсюда эту глупую старую каргу? -- сказал Розенхилл. -- А то она нам поговорить не даст.

Бертран смутился и опять же замешкался.

-- Пожалуй, я пойду, -- сказала Ракушка, -- мне надо навестить больного супруга.

-- Иди и передай ему мои пожелания скорейшего выздоровления, -- сказал Асеро. -- На таких людях, как Старый Ягуар, держится Тавантисуйю, и пусть его здоровье позволит ему оставаться на своей должности как можно дольше.

Несчастный юноша-переводчик от неожиданности и вовсе онемел. Значит, это не служанка, а знатная дама, супруга самого наместника Тумбеса. Хорошо, что они ещё не успели ей нахамить...

-- Поскольку наместник Тумбеса не может присутствовать по состоянию здоровья, то вам придётся сегодня обсуждать дела со мной. И я думаю, мы вполне можем говорить на испанском -- тогда не будет особенной нужды утруждать вашего переводчика, который наверняка очень устал и проголодался с дороги.

-- На испанском говорить нам нетрудно, -- сказал Розенхилл, -- так что мы с радостью, тем более что нас не подслушают не в меру любопытные и назойливые служанки.

-- Эта почтенная пожилая сеньора -- не служанка, а супруга наместника Тумбеса, -- ответил Асеро, -- ну а её наивность вполне объяснима. Обидеть вас она, сами понимаете, не хотела.

-- Я вижу, что ваши люди наивны как дети, -- сказал Дэниэл, -- впрочем, тут к вам нужно быть снисходительным, учитывая свойства вашей расы.

-- Наивны -- ещё не значит умственно недоразвиты, -- ответил Асеро. -- Или тот факт, что у вас, европейцев о нас довольно дикие представления, делает вас умственно недоразвитыми?

-- Лучше перейдём к делу, -- сказал Дэниэл. -- Я так понимаю, что обрыв торговых связей с католическим миром поставил ваших купцов в очень тяжёлое положение, многие из них теперь на грани разорения. Я знаю, что Вы, Ваше Величество, долгое время не решались на торговлю с нами, нашему государству даже пришлось вас в какой-то степени подтолкнуть к этому, однако отрадно, что вы всё-таки учли бедствия, постигшие ваших подданных, и пошли на переговоры с нашей страной.

Асеро широко улыбнулся:

-- Всё не совсем так, -- ответил он. -- У нас нет купеческих гильдий в вашем понимании. Те, кого вы называет промеж собой торговцами, суть государственные служащие. Продают они именно то, что им выделят из казны, и закупленное возвращают государству. Хотя, конечно, менять свой род занятий им самим по себе не улыбалось.

Англичане тупо жевали, не в силах понять сказанное.

-- То есть, у вас нет купцов, независимых от государства? -- спросил, наконец, Дэниэл.

-- Нет.

-- И что же, нам с чиновниками дело иметь?!

-- А что тут такого? -- спросил Асеро, -- испанцы имели, и им это не мешало.

-- Не в этом дело, -- сказал Дэниэл, -- конечно, при желании и с чиновниками договориться можно. Но вот только с вольными купцами сподручнее.

-- Почему же? -- спросил Асеро. -- Ведь государство надёжнее.

-- Потому что люди, сами сколотившие себе капитал -- это люди активные, умные, энергичные. Я сам такой и тянусь к подобным, -- сказал Дэниэл, -- чиновники же зажаты инструкциями. Да и вообще частная собственность много лучше для создания богатств.

-- Но наша страна богата, а собственников в ней нет, -- ответил Асеро, -- все её богатства принадлежат государству.

-- То есть и поля, и рудники, и корабли в порту... -- это всё твое?! -- спросил Бертран, забыв, что по-испански к Первому Инке, как и к любому монарху, надо обращаться на "вы" и звать его "Ваше Величество".

-- Государство ко мне не сводится. Хотя вам, европейцам, трудно бывает понять такие тонкости.

-- То есть всё принадлежит инкам?

-- Для ведения