Царство сумеречных роз (СИ) - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Холод, идущий из-под земли, сменился пламенем, разбушевавшемся в таком узком коридоре с истёртой кафельной плиткой и плакатами о гигиене и здоровье на стенах. Запах палёной плоти, грязной крови и отходов, как со свалки, — всё смешалось в омерзительный коктейль, от которого першило в носу и слезились глаза. Я видела всё, как через красный фильтр, чувствуя ликование своего сердца. Мне нравилось убивать. Упыри падали как фигурки в компьютерной игре.
Я уже сбилась со счёта, сколько успела их перестрелять, когда погас свет. Во вспышках от стрельбы я углядела существо в плаще с капюшоном. Оно двигалось невероятно быстро, фрагментами возникая то здесь, то там, будто нас поставили на паузу. Я даже повернуть пистолет не успела, как это оказалось передо мной. Выстрелы смолкли, а я погрузилась в черноту чужих глаз.
— Я поймала тебя, — прошептал женский довольный голос.
* * *
Меньше всего я ожидала очнуться за праздничным столом. Мои руки через стальные прутья прикованы к ручкам металлического стула, приваренного к полу. Даже вампиру из таких пут непросто вырваться. Оглядываясь, вижу Алину, Грега и Максима. Остальные отсутствуют. Но присутствуют упыри, лежащие наверху, за пределами освещённой чаши бассейна, в центре которой и находился стол, накрытый белоснежной скатертью.
Мои друзья в сознании. Но пусты. Их глаза открыты и ничего не выражают. Всё это напоминает кукольное представление. Следом я замечаю, чем именно накрыт праздничный стол. И меня тут же тошнит, потому что на тарелках — человеческое мясо. Без купюр и прикрас, свежее, источающее сладковатый аромат. В бокалах на длинной ножке — густая до черноты крови. А как элемент сервировки, между тарелками с золотой каймой и серебряными столовыми приборами, — фиолетовые розы. Будто кто-то совершил набег на розарий Дардена и выкорчевал из него все цветы, настолько много их было за этим столом.
Повернув голову, я увидела ту самую Розу-Лею. На половине её лица — театральная маска, но даже она не в силах скрыть уродливые шрамы от ожогов, спускающихся вниз до выреза пурпурного платья. Радужка её глаз белая, вместо волос — парик с золотыми кудрями, на руках — белые перчатки, а на обожжённых губах — алая помада. Рядом с ней сидит Дарден. В прекрасном чёрном костюме, он холоден как фарфоровая статуя, но в сознании. И всё же с ним было что-то не так. Наверное, причиной тому были почерневшие белки глаз и покрасневшая радужка. Жуткий, противоестественный контраст.
За столом свободно два места. Одно напротив Розы, другое — рядом со мной. Нетрудно догадаться, кого мы ожидаем. Я, наконец-то, углядела остальной отряд. Они брошенными куклами лежат наверху позади меня. По бокам — упыри, но контроль не нужен — все вампиры находились во власти Розы. И откуда в ней столько силы?!
— Ты пришла в себя! — под внешностью чудовища скрывался голос совсем нежный, мелодичный, несочетающийся с жутким обликом. — Я знала, что ты придёшь и приведёшь компанию. Дари говорил, что ты так просто не сдашься. Вопрос один — как догадалась?
— Узнала, что ты внучка Августа. Плюс Ярослав проболтался, зачем было нужно обрюхатить меня восемь лет назад. Где Птолемей?
Роза насупилась, кладя руку поверх сжавшейся ладони Дардена.
— Дэнни, не забывай, кто она, — капризно заговорила упырица. — Может её и использовали, чтобы спасти меня, однако не забывай, на кого она работает. Шлюшка просто играла с тобой.
— А ты превратила его в монстра, — уязвлённо парировала я. — Всё, что с ним происходит, — твоя заслуга, не так ли? Ведь нет никакого лекарства в крови близких и кровопускании. Тебя лечили моими яйцеклетками? Моим нерождённым ребёнком? Мне даже говорить об этом — тошно. Но именно так ты стала тем, кто ты есть.
— Да, и я помогу Дардену пройти ту же процедуру, — кивнула она. — Мы будем вместе, правда, милый?
И я забываю, как дышать. Меня словно лезвием пырнули и прямо под дых, настолько жарко он взглянул на неё. Дикость изливалась из него сплошным потоком, и Роза реагировала, расцветая ответной жадностью.
— Дарден, не слушай её. Может мы все — монстры, но ты — нет. Вспомни, как много сил тебе потребовалось, чтобы остановиться. Вспомни, какой силой воли ты обладаешь. Зачем тебе быть как она? Зачем превращать людей в этих тварей? — быстро заговорила я, сжимая жёсткие подлокотники, ощущая холод металла. Здесь вообще было очень холодно, а может просто льдом покрывается моя душа, видя, что он меня не слышит?
— О! Это делаю не я, — как бы извиняясь воскликнула Роза. Её белые глаза сверкнули под маской, а потом она с жутким хрустом набросилась на мясо, и я отвернулась. Даже смотреть на её пиршество противно. — Простите, я всё время голодная. И говоря, что это не я, не лукавлю. Первых слуг создал мой отец. Последующие рождаются через укус, слюну и кровь. Совсем как в людских страшилках. Мои подданные не дают мне заскучать, пока я ожидаю пробуждение моего принца.
Мы синхронно посмотрели на Дардена. Он улыбнулся, и я поняла, что изменилось. Он был такой же куклой, как и остальные, просто чуть посложнее. Роза мастерски управляла им, дозируя разум и безволие. Это вселяло надежду… и страх.
— Что ты сделала с Дарденом? — мой голос хрустален как лёд на поверхности лужи.
— Успокоила, — буркнула она в ответ, отпивая немного свернувшейся крови из бокала.
Поморщившись от неприятного вкуса, упырица хлопнула в ладони, и через минуту в зал втащили сопротивляющегося паренька с кляпом во рту. Полуобнажённый, он пытался вырваться из рук упырей, но не преуспел, только кровь потекла из ран от их когтей.
Спрыгнув вместе с ним в чашу бассейна, они поставили его на колени, прижав голову к столу. Роза вдохновлённо потёрла руки. Взяв нож и вилку, она, под его отчаянные крики, взрезала шею парня, вырезая небольшой кусок, и с наслаждением отправила в рот. Почти театрально, на публику, смакуя вкус.
— Божественно. Мясо всегда вкуснее, когда оно свежее, — воскликнула она, облизывая губы. Парень продолжал мычать, забрызгивав кровью белую скатерть. Даже на меня попали горячие капли, и я непроизвольно облизнулась. — Хочешь попробовать?
Я отрицательно мотнула головой.
— Зачем этот спектакль?
— Мы с тобой так близки, но ничего не знаем друг о друге. У нас один отец, одна история, даже мужчины — одни и те же.
Жестом она велела убрать парня, что
