Бой на вылет - Алексей Евтушенко

Араб шевельнулся и застонал. Я шагнул ближе, меня заметно шатнуло. Но равновесие удержал, вгляделся. Его лицо и грудь с правой стороны были залиты кровью так, что даже не понятно, куда он ранен.

— Десять миллионов, — сказал он и приоткрыл левый, наполненный болью глаз. В полуметре от его правой руки валялся плазменный излучатель. Всё правильно, перед тем, как я выстрелил, оружие было у него в руке.

— Что? — спросил я.

— Десять миллионов энерго, если ты меня спасёшь, — его голос звучал на удивление спокойно и уверенно для того зрелища, которое он собой представлял. Сразу было понятно — этот человек умеет управлять людьми и судьбами. — Портативный автореаниматор — в наблюдательном пункте. И никто никогда ничего не узнает. Я — Джафар. Клянусь Аллахом и своей честью. Тебя ведь Слава зовут, да? У тебя жена Катя и больной сын. Ты станешь богатым человеком, Слава и спасёшь сына…

— У тебя нет чести, не лги. Да и в наличии аллаха я сомневаюсь, — сказал я и нажал на спусковой крючок.

Девятимиллиметровые пули разорвали ещё живое тело того, кто назвал себя Джафаром. Он дёрнулся, левая, унизанная перстнями рука, заскребла выжженную сухую землю, затем человек издал нечто среднее между кряканьем и хрипом и затих.

Я облизал сухие губы и подумал, что первым делом нужно раздобыть воды — очень хочется пить. Затем заняться своими ранами — левый бок болел неимоверно и, кажется, снова пошла кровь. Также продолжал саднить лоб и одновременно затылок. Что он сказал? Портативный реаниматор? Это хорошо. Пригодится. Затем нужно разыграть свою смерть. Лучше всего найти кого-то похожего на себя из убитых танкистов других экипажей, перетащить сюда, облить бензином и сжечь. Предварительно, переодев в свою форму. Так, на всякий случай. Поэтому, простите меня, ребята, но хоронить я никого не стану. Ибо, если есть могилы, значит, должен быть и тот, кто их копал. Хорошо, к слову, что мы сюда прибыли без всяких документов, полное инкогнито… Далее. Этих четверых будут искать и обязательно найдут. Рано или поздно. Значит, тела лучше всего уничтожить. Полностью. И для этой цели вполне подойдёт ручной плазменный излучатель. Хватило б только заряда и запасных батарей.

Или оставить всё как есть, и сымитировать последний бой?

Вон Сашка мёртвый лежит, мехвод мой. Подтащить его сюда, сунуть в руки пустой фаустпатрон и автомат… Так, чтобы тому, кто будет это дело расследовать, сразу стало понятно, что тут произошло. И, главное, правдиво ведь выйдет. Так всё и было. Только Сашка вместо меня, а ему уже всё равно…

Ладно, это я потом решу — что лучше. Башка после двух контузий подряд соображает хреново. А пока…

Я присел рядом с мёртвым Джафаром и осмотрел его руку. В глазах всё плыло и качалось, но усилием воли я не позволял сознанию меня покинуть.

Держаться. Думать. Действовать.

Четыре золотых перстня. Два с бриллиантами, один с изумрудом и один с рубином. Не нужно быть специалистом, чтобы понять — этот сукин кот носил на руке целое состояние. Что ж, знаешь, даже прощения не буду просить. Ни у тебя, ни у твоего аллаха. Это теперь моё, потому что ты мне должен деньги. А деньги мне нужны, чтобы спасти сына.

Я стащил перстни. Три снялись легко, а для того, чтобы добыть четвёртый, с самым крупным бриллиантом, пришлось отрубить палец боевым ножом. Затем спрятал драгоценности во внутренний карман куртки, с трудом поднялся на ноги, поправил на плече автомат и, не оборачиваясь, поковылял по направлению к городку. Для начала нужно было выжить и остаться на свободе. Всё остальное — потом.