Славянское царство (историография) - Мавро Орбини

Стефан, живя в Рагузе, не оставлял попыток договориться с боснийскими вельможами о возвращении себе отчего престола. Рагузинцы помогали ему в этом всеми силами и, в конце концов, сумели добиться возвращения его и братьев в Боснию. Стефан, которого все считали самым мудрым, с согласия всех вельмож был избран правителем упомянутого королевства, получив титул бана. Стефан, приняв власть, пожелал в первую очередь установить границы Боснии, Усоры и Хума, чтобы затем жить в мире со всеми своими соседями и, в частности, с венгерским королем Карлом. Этими своими действиями он укрепил свою власть и внушил страх всем своим подданным. К числу последних относилось четверо сыновей Бранивоя, дворянина из Хума. Они захватили упомянутое княжество и чинили там произвол. Бан Стефан решил положить этому конец и, собрав войско, схватил и казнил двух из них. Завоевав упомянутое княжество силой оружия, он владел им на протяжении всей своей жизни, а после его смерти оно перешло к его племяннику Твртко, который наследовал его престол. Упомянутый бан Стефан очень любил Рагузу. Рагузинских купцов всегда было много в его землях, и они свободно торговали во всех его владениях. И сама Рагуза не раз отправляла к нему послов с дарами. Посему он в благодарность за это и многие другие услуги, оказанные ему рагузинцами, в тысяча триста тридцать третьем году продал им Стон с Пелешацем, который, как он говорил, принадлежит ему, как князю Хума. Рагузинцы же обязались ежегодно выплачивать ему сто пятьдесят дукатов. Однако на следующий год по навету недругов рагузинцев, которые говорили ему, что рагузинцы не в состоянии ни содержать, ни защищать упомянутые земли, он отправил посольство в Рагузу с требованием об их возвращении. Рагузинцы, отвезя боснийских послов на своей галере в Стон, показали им возведенные ими крепость и стены. Упомянутые послы по возвращении в Боснию рассказали обо всем бану, и он послал потом рагузинцам сто фунтов золота и столько же серебра в помощь упомянутому строительству. При этом бане венгерский король Лайош вел с венецианцами большую войну за Задар. Город принадлежал королю и был осажден венецианцами, стремившимися его захватить. Посему Людовик собственной персоной пришел ему на выручку, приведя с собой бана Стефана. Было это в тысяча триста сорок шестом году. Венецианцы, однако, окружив город цепью мощнейших бастионов и множеством сухопутных и морских сил, не позволили королю оказать ему помощь. Посему он был вынужден отступить. С того времени бан Стефан не осмеливался более показываться на глаза Лайошу. Причиной этого могло быть то, что он осознавал, что при обороне Задара проявил себя не лучшим образом и разочаровал короля, или (как полагают некоторые) то, что он по настоянию венецианцев вместе с некоторыми венгерскими и хорватскими магнатами составили заговор против Лайоша. Да и тот позднее не жаловал упомянутого бана. В его время в Боснии было множество еретиков, и особенно патаренов. Посему в тысяча триста сорок девятом году римский папа, которым был Климент VI, послал в Боснию миноритов, мужей святой жизни, и в их числе брата Пелегрина и брата Хуана (Gioanni) из Арагонского королевства, чтобы с их помощью искоренить упомянутые ереси. В чем состояли эти ереси и кем первоначально были введены в упомянутом королевстве, будет к месту тут упомянуть.

Ересь боснийских патаренов, как пишет Пьетро Ливио из Вероны (Pietro Liuio Veronese), ввел в тамошних краях римлянин Патерн (Paterno), который со всеми своими последователями был изгнан из Рима, а затем и из всей Италии. Изгнанники, не находя себе ни места, ни приюта, через Фриули перебрались в Боснию. Там часть их осела, остальные же отправились дальше во Фракию, где поселились на Истре недалеко от Никополя. Последние не совершали таинств, не отправляли литургий и не имели священнослужителей, хотя и называли себя христианами. Постились они по пятницам, соблюдая воскресные дни и все христианские праздники, особенно Вознесение Господне. Они отрицали крещение, гнушались креста и именовали себя павликианами (Pavlichiani). В этих своих заблуждениях они пребывали вплоть до начала последней войны между императором, Трансиль- ванцем и Турком. Видя, что христиане нападают на них и уводят в плен, как если бы они были турками, они решили принять истинное христианское учение. Было в тех краях четырнадцать поселков, населенных павликианами. Некоторые из греков по причине сходства имен полагают, что [павликиане] были последователями Павла Самосатского, однако они заблуждаются, поскольку [их учение] было далеко от заблуждений последнего. Я думаю, как те в Боснии называли себя патаренами, намекая на имя святого Петра, так и эти — на имя святого Павла, апостолов и покровителей Рима. Вернемся теперь к рассказу о Боснии. Итак, когда вышеупомянутые минориты прибыли в упомянутое королевство, действительность превзошла все их ожидания. Они опасались, что бан Стефан, придерживавшийся греческого обряда и по этой причине не подчинявшийся папе, воспротивится их миссии, однако тот повел себя иначе. Приняв их с большим радушием, он дозволил им вести публичную проповедь против упомянутых еретиков и вводить римскую веру, поскольку считал, что лучше иметь в своем государстве подданных римско–католической веры, которая мало чем отличается от греческого обряда, чем еретиков, которые были против и греков и латинян. Большую помощь упомянутым братьям оказал рагузинский каноник Доманя Волцевич Бобальевич, образованнейший муж и образцовый христианин. Находясь на службе у бана в качестве главного секретаря, он убедил его оставить греческое суеверие и принять римскую веру. Во время войны бана с императором Стефаном Неманей упомянутый Неманя, страстно желая захватить бана, тайно снесся на предмет этого с Доманей и другими боснийскими вельможами, обещая им в награду за помощь деньги и имения в своем и Боснийском королевствах. Однако Доманя (Damagna) сразу отверг все предложения, говоря, что долг перед своим государем, любовь к своей родине и достоинство рода Бобальевичей, к которому он принадлежит по рождению, запрещает ему сделать это. Посему он немедленно предупредил своего государя об упомянутых кознях Немани. После этого бан сильно привязался к нему, выдав немало привилегий, которые и поныне хранятся в доме Бобальевичей в Рагузе, и ни разу, пока был жив, не отпускал от себя, часто повторяя в присутствии своих вельмож (как видно из этих привилегий), что обязан ему спасением и королевства и самой своей жизни. В значительной степени благодаря ему и упомянутые братья–минориты (как было сказано) смогли проникнуть в Боснийское королевство. Упомянутые братья, рьяно споря с еретиками и разубеждая их, сумели привлечь на свою сторону всю Боснию, где с помощью принявших римскую веру возвели немало больших и малых монастырей. Дело свое они продолжили в У соре и Хуме, а затем и в Стоне, испросив на это дозволения у рагузинцев, которые (как было сказано) стали хозяевами упомянутого города. Многих из еретиков они, крестив, обратили [в истинную веру]. Привлеченные славой об их доброте и благих деяниях, множество людей святой жизни стекалось отовсюду в Боснийское викариатство (Vicaria di Bosna) — так именовалось тогда главное место их пребывания. Вышеупомянутый брат Пелегрин за обращение еретиков–патаренов был избран епископом Боснии. Была в Боснии и другая разновидность еретиков под названием мани- хеи. Согласно [Рафаэлю из] Вольтерры (Volaterrano) и Сабеллико, они жили в обителях, расположенных в долинах и других укромных местах, куда матроны, исцелившиеся от какой‑либо болезни, должны были идти служить по обету в течение некоторого установленного времени. Так они и жили с упомянутыми монахами, или, лучше сказать, еретиками. Продолжалось это до 1520 года. Аббата в этих обителях именовали «дедом» (ded), а приора — «стройником» (stroinik). Священнослужитель, входя в храм, брал в руку хлеб и, повернувшись к народу, возглашал: «Благославляю его!», и народ отвечал ему: «Благослови его!» Затем он восклицал: «Преломлю его!», и народ в ответ: «Преломи его!» Преломив хлеб, он причащал им народ. Когда об этом обращении боснийцев узнал император Рашки Стефан Неманя, то, собрав мощное войско из пехоты и конницы, он вторгся с ним в Боснию. Сделал он это либо по побуждению своей жены–императрицы, люто ненавидевшей католиков, либо, возможно, исходя из прав по отношению к Боснийскому банату, на которые он притязал. Бан укрылся в горах и неприступных местностях, и Неманя, не сумев ни поймать бана, ни захватить главные крепости Боснии, вернулся назад, как было рассказано в его жизнеописании. Посему бан Стефан, освободившись от охватившего его страха, остался государем Боснии. Рассудительностью, проявленной во время этой войны, он заслужил большое уважение в народе, и наказал многих, кто в эту грозную пору принял сторону врага. Когда татары разоряли Трансильванию, он, как пишет Мюнстер, оказал большую помощь королю Лайошу, дабы осадить их дерзость и изгнать из упомянутых мест. Этим он заслужил большую признательность короля Лайоша. Мать последнего, узнав, что у бана Стефана есть дочь–девица пятнадцати лет по имени Елизавета, красивая и умная, стала просить бана прислать ее к себе, обещая обходиться с ней как с собственной дочерью. Когда отец ответил отказом, королева, покинув Венгрию, сама прибыла с большой свитой в Усору. Остановившись на берегу Савы, она послала за баном Стефаном и имела с ним долгий разговор. Стефан не соглашался на предложение королевы, но королева настаивала, клятвенно обещая выдать его дочь за мужа подобающего ему достоинства и заверяя, что он останется премного доволен этим браком. В конце концов, ее клятвы и обещания убедили бана, и он позволил ей забрать свою дочь. Королева увезла ее в Венгрию и держала при себе три года. За это время красота ее еще больше расцвела, да и нрав она проявила на редкость рассудительный. Тогда королева–мать стала склонять к браку с ней своего сына Лайоша, потерявшего свою первую жену Маргариту, дочь польского короля Казимира. Добившись согласия Лайоша, она немедленно известила об этом Стефана, пригласив его посетить Венгрию по случаю свадьбы своей дочери. Во время сборов и приготовлений к поездке бан был сражен тяжелой болезнью, от которой и скончался. Произошло это в 1357 году. Он был погребен в миноритской церкви Святого Николая в Милешево в Боснии, которую возвел при своей жизни. Поскольку он не оставил сыновей, его престол наследовали его племянники Твртко и Ву- кич, сыновья его брата Владислава. Другой его брат Нинослав, так и не сумев обзавестись законным наследником, умер, как и Вукич, еще при жизни Стефана. Переход власти к сыновьям Владислава не вызвал никаких затруднений, поскольку они выросли при дворе своего дяди и получили благородное воспитание. Посему вся Босния сочла их достойными наследовать престол. Так Твртко в возрасте двадцати двух лет, исполненный немалых способностей и еще больших надежд, взошел на престол. Хотя вначале по причине молодости ему и не оказывалось должного повиновения, однако со временем, убедившись в его рассудительности и добронравии, все стали оказывать ему уважение и стремиться во всем ему угодить. Мать его обладала редкой рассудительностью, и сын, окружив ее почетом, во всяком деле спрашивал ее совета. Посему некоторые вельможи ее недолюбливали, и особенно Павел Кулишич (Paolo Culisich), родственник Твртко, также принадлежавший к роду Котроманичей. Не желая быть под властью неопытного юнца и подчиняться женщине, он удалился в У сору и, захватив ее, стал именовать себя баном, открыто проявляя враждебность по отношению к Твртко. Последний, собрав войско, отправился на подавление упомянутого Павла. Преуспев в этом походе, он поймал его и, заставив вернуть себе все усорские крепости, бросил в темницу, где тот и окончил свои дни. Венгерский король Лайош, узнав об этом, пригласил Твртко в Венгрию. Прибыв туда, он был милостиво принят королем и своей двоюродной сестрой королевой, равно как и всеми вельможами и магнатами упомянутого королевства. Проведя в Венгрии немало дней с большим удовольствием, он стал собираться обратно в Боснию, однако Лайош вопреки его ожиданиям задержал его, дав понять, что не отпустит, пока тот не вернет ему княжество Хум, являвшееся, по его словам, наследственным владением его жены Елизаветы. Твртко, чтобы освободить себя и тех вельмож, что прибыли вместе с ним из Боснии, условился с королем об уступке ему в Хуме Нерет- ванского торга и всех земель между Неретвой и Цетиной с крепостями Имотски (Imota) и Нови (Noui). После этого король отпустил его в Боснию, щедро одарив и письменно подтвердив его права на Боснию. Это послужило причиной того, что все боснийские вельможи и магнаты в будущем беспрекословно ему повиновались, боялись и еще больше чтили. Вскоре он вновь отправился в Венгрию, оставив вместо себя свою мать. Крайне возмущенные этим сыновья Дабиши Владислав, Пурча (Purchia) и Вук, владевшие обширными землями по Дрине, и в Боснии, и в Усоре, а также Санко Младенович (Senco figliuolo di Mladien) из Загорья, владевший всеми землями Хума от побережья до Невесинья и Коньица вместе с Влахией (Vulacchi), и правитель Неретвы Дабиша, незаконный сын Нинослава, брата бана Стефана, «выкрикнули» государем Боснии Вукича, младшего брата бана Твртко. Мать Твртко они изгнали из Боснии, сослав ее в одно селение в Неретве, где она влачила унизительное существование. Едва весть об этом восстании вельмож достигла Венгрии и ушей бана Твртко, он, вскочив на коня, стремглав помчался в У сору. Собрав там войско, он вместе со многими вельможами и магнатами, бывшими на его стороне, пошел на своего брата Вукича. Тот, не располагая достаточными силами для отпора, заблаговременно отступил и бежал в Венгрию. Устроившись там при дворе короля Лайоша, он поступил к нему на службу. Посему Лайош не раз обращался к Твртко с просьбой примириться с братом и уступить ему часть своих владений. Поскольку Твртко неизменно отвечал отказом, венгерское войско не раз подступало к пределам Усоры, причиняя там большой ущерб. Твртко же отважно защищал свои владения, не позволяя венграм проникнуть в глубь страны. Этому способствовали неприступные проходы, обеспечивавшие безопасность всем городам Боснии. Он вернул ко двору свою мать, которую безмерно чтил, не предпринимая ничего без ее совета. Вскоре ему удалось поймать вышеупомянутого Владислава Дабишича и его брата Вука. Владислава он ослепил, а Вука вместе со многими его сторонниками бросил в темницу. Пурча же бежал в Венгрию. После этого, собрав войско, он пошел на Дабишу, внебрачного сына своего дяди Нинослава, и изгнал его из его владений. Вторгшись в Хумское княжество, он разорил и опустошил все владения Санко и его сторонников. Сам Санко, не имея сил для отпора, в страхе быть пойманным бежал в Рагузу. Твртко, узнав об этом, двинулся с войском к упомянутому городу, чтобы схватить его, однако Санко, предчувствуя это, успел бежать до его прихода и направился к жупану Николе Алтомановичу, вместе с которым (как было сказано ранее) ходил потом разорять Хум. Итак, когда Твртко с войском вступил на территорию рагузинцев, те пригласили его (как друга) посетить их город. По его прибытии в город ему был оказан радушный, великолепный и почетный прием. Было это в 1368 году от Рождества Господня. Когда после десятидневного пребывания в Рагузе он вернулся в Боснию, Санко, разорвав дружбу с Алтомановичем, примирился с ним, попросив у него прощения. Послав его в Хумское княжество, Твртко дал ему на прокорм небольшое имение близ Невесинья, а остальные земли княжества раздал боснийским и хумс- ким дворянам. Когда через некоторое время Твртко по просьбе князя Лазаря послал войско против Николы Алтомановича, то вместе с ним и тем войском под началом Джураджа Мартинушича (Giorgio di Martinusc), которое прислали на подмогу рагузинцы, он послал и Санко. Тот, разорив владения Николы, пришел в Требинье и был там в одной теснине по причине своей нерасторопности и небрежения собственной жизнью убит тамошними жителями. Никола, потеряв в результате этой войны власть, был (как было сказано) пленен князем Лазарем, и все его земли на границе с Боснией получил Твртко. После смерти Джураджа и Балши он занял также и многие земли, принадлежавшие Рашке — от рагузинского и которского приморья до Милешево. Покорил он и влахов, у которых было более сотни общин (Catuni). Возгордившись по причине завоевания стольких земель, Твртко восхотел короноваться и именоваться королем Рашки. Известив об этом короля Лайоша, который полностью одобрил его намерение, он в 1376 году был коронован силами митрополита Милешевского монастыря и его братии в церкви упомянутого города и был наречен Стефаном Мирчей (Stefano Mirce). После этого он правил в мире и довольствии, и все вельможи и дворяне были ему беспрекословно покорны, ни в чем не смея ему перечить. Посему он вершил дела в Боснии по своему произволу, не допуская никого из вельмож к совету. Было это совершенно противно обычаям и установления Боснии, и ее свободе. Перед тем как принять титул короля, он взял в жены Доротею, дочь видинского императора Страцимира, которая прежде жила у венгерской королевы в качестве ее фрейлины. Сделал он это по настоянию короля Лайоша, который, как и его мать, заботился о ней и очень любил, поскольку та была девушкой редкой добродетели. Недолго прожив со своим мужем, она, не успев родить ему детей, скончалась почти в одно время с кончиной матери короля Твртко. Тот взял себе другую жену по имени Елица (Ielliza), знатную боснийскую матрону. По настоянию своей матери он призвал из Венгрии своего брата Вукича, который провел там долгие годы, испытав немало лишений, и, пока тот был жив, обращался с ним со всем почтением, хотя тот этого и не заслуживал, будучи человеком никчемным. Когда примерно в то же время скончался король Лайош, и венгерским королевством правила его жена Елизавета вместе со своей дочерью Марией, Твртко вступил с ними в переговоры о передаче ему Котора, который подчинялся венгерской короне и в то время был в их власти. Он утверждал, что сумеет лучше защитить его от славянских государей, которые на него посягали. Заручившись поддержкой жителей Котора, которых он привлек на свою сторону подарками и щедрыми обещаниями, он, в конце концов, добился своего. Но и этого ему показалось мало. Видя, что венгерское королевство по причине смерти Лайоша погрузилось в пучину смут, он решил воспользоваться этим и занял все Хумское княжество вплоть до Цетины, захватив все бывшие в нем крепости. Разорив Неретванский торг, находившийся близ Норина (Norino), древнейшего города тамошней округи, и в весьма выгодном месте на Неретве заложил крепость, назвав ее Брштаник (Barsctanik). Вскоре, однако, по настоянию рагузинцев эта крепость была им разрушена. Помимо этого, он захватил все земли до границы с Венгрией, дойдя до Биелины (Bilena) и реки Савы. На побережье Котор- ского залива он заложил еще одну крепость, которая ныне носит имя Каш- тел–Нови (Castel‑nuouo). После освобождения королевы Марии, дочери прежнего венгерского короля Лайоша, которую бан Иваниш, его братья и приор Враны, бунтовщики и изменники венгерской короны, заключили в темницу, сын и родственники палатинского графа Николы Горянского стали преследовать упомянутых бунтовщиков, чтобы отомстить за страдания, причиненные Марии, и за убийство ее матери Елизаветы. Иваниш, не в силах справиться с ними, бежал в Боснию к королю Твртко. Будучи весьма ловок, он сумел так расположить к себе короля (обещав доставить ему венгерскую корону), что Твртко принял его в число своих придворных и послал с большим войском в Хорватию. Совершив грабительский набег вплоть до Задара, тот возвратился в Боснию с большой добычей. Заслужив этим любовь короля Твртко, он получил от него в дар несколько городов в Усо- ре, дабы пребывать там, пока не представится другой случай воспользоваться его услугами. Произошло это в 1387 году. После этого король Твртко послал его с большим войском в Срем. Переправившись через Саву, он вступил в битву с венгерскими военачальниками, охранявшимися Срем и Вуку (Volcoa), которые через соглядатаев были предупреждены о его приходе. [В этой битве Иваниш] потерпел поражение, войско его было разбито, и немалое число уроженцев Усоры попало в плен к венграм. Сам же Иваниш, едва успев спастись бегством с горсткой своих подданных, в марте 1388 года прибыл в Боснию. Сигизмунд, взойдя на венгерский престол, принялся преследовать изменника Иваниша по всему королевству. Поймав его, он приказал привязать его к хвосту лошади и пустить волочиться по земле. Затем, подвергнув пытке калеными клещами, он повелел четвертовать его, повесив останки на четырех воротах города Пеленгер, и вся благосклонность короля Твртко оказалась ему бесполезна. Из‑за того, что Твртко был в союзе с неаполитанским королем Карлом против венгерской королевы Марии, Далмация несла величайший ущерб. Особенно сильно пострадал Сплит, вся территория которого была предана огню и мечу. Такая участь постигла город за его великую преданность венгерской короне. Спличане всегда отличались исключительной преданностью своему государю, и их земля породила великое, если не сказать неисчислимое, множество мужей, прославивших ее в науках и на поле боя. В конце концов, так и не дождавшись никакой помощи, Шибеник и Сплит сделались данниками Твртко. Согласно «Обозрению городов» (II) Конрада Швенкфельдиуса (Svuencfeldio), упомянутый город Шибеник, именуемый латинянами Sicum (Sico), был основан выходцами из далматской Салоны в 4649 году от сотворения мира, или за 550 лет до Рождества Христова. В то время явилась Сивилла Кумекая, сделавшая немало предсказаний о рождении Христа. Вскоре после этого покорился Твртко и город Трогир (Trau), основанный, согласно Сабеллико (2–я книга IX эннеады) жителями острова Вис (Lissa). Плиний пишет о нем, как о римском городе, славящимся своим мрамором. В 991 году от Рождества Христова город этот верноподданно принял своего государя, короля Хорватии Суронью (Suringo). Изгнанный своим братом Мутимиром (Murcimiro), он нашел там свое убежище и, заключив дружественный союз с венецианцами, женил своего сына Стефана на дочери дожа Пьетро Орсеоло Хицеле (Hicela). По этой причине Мутимир не раз пытался захватить Трогир, но безуспешно. Трогир, Шибеник и Сплит вновь попали под власть венгров при императоре и короле Венгрии Сигизмунде, когда у боснийцев правил преемник Твртко Дабиша. При упомянутом Твртко турецкий полководец Шахин (Sciain) вторгся в Боснию с восемнадцатитысячным войском, сжигая все на своем пути. Ему навстречу выступили воеводы, или полководцы, Твртко Влатко Вукович и Радич Санко- вич. В двух сражениях, сначала под Рудиным, а затем под Билечей, турки были наголову разбиты и уничтожены, при этом войско боснийцев, насчитывавшее около семи тысяч, понесло незначительный урон. Это поражение научило турок быть более осмотрительными, и в будущем они не осмеливались столь нагло вторгаться в пределы упомянутого королевства или других земель, находящихся под покровительством короля Твртко. Последний, вторично женившись (как было сказано ранее) на боснийке Елице, не имел от нее детей, не считая одного внебрачного сына, прижитого с боснийской дворянкой Вукосавой. Тот также имел имя Твртко, и в своем месте о нем будет помянуто. В 1391 году в преклонном возрасте Твртко отошел в лучший мир. В том же году королем стал Дабиша, незаконный [сын Ниносла- ва,] брата вышеупомянутого Стефана, прежнего бана Боснии. Дабиша возымел страстное желание овладеть с помощью измены городом Рагуза. Посему он послал в Рагузу Сандаля Хранича, наказав ему изыскать средство, чтобы осуществить это его намерение. Сандаль, прибыв в Дубровник, убедился в невозможности этого. Ничего не предприняв, он вернулся в Боснию и своим возвращением немало огорчил своего короля. Дабиша был женат на хорватке по имени Цветица из знатного княжеского рода Нелипичей (Nelipez). Братья его жены (cognati), спасаясь от преследований Гргура и Владислава Кириаковичей (Chiriachi), старинных врагов рода Нелипичей, нашли убежище в Боснии. Король Дабиша по убеждению своей жены собрал сильную рать и выступил в Хорватию. Не найдя там ни одного из не другой своих шурьев, он разрушил несколько принадлежащих им крепостей и возвратился в Боснию, заболев лихорадкой, от которой спустя несколько дней скончался. Поскольку детей после него не осталось, его жена почти сразу после смерти мужа постриглась в монахини одного монастыря, где и окончила свои дни. При упомянутом короле Дабише первыми вельможами и советниками Боснийского королевства были: Влатко Павлович, воевода Верхней Боснии: Хрвой Вукчич, [воевода] Нижней [Боснии]; Влатко Тврткович, воевода Усоры; а также воевода Вук, Павел Раденович (Pauao Radienouich), бан Далмации и Хорватии, Мирко Радоевич, Брайко Вукота, Радослав Прибиньич (Radosau Pribinich), Крпе Хрватинич (Негре Hornatinich) и Прибац Маснович. Все они упомянуты Дабишей в жалованной грамоте, выданной роду Чуб- рановичей (Giupranouicchi). В то время, когда в Боснии правил Дабиша, пополаны Сплита при попустительстве некоторых боснийских магнатов изгнали из города нобилей. Рагузинцы, послав несколько галер на помощь [сплитским] нобилям, вернули им власть. Произошло это между 1388 и 1389 годами. После смерти короля Дабиши власть перешла к Твртко Темному (Scuro), внебрачному сыну короля Твртко I. Вскоре, однако, он был изгнан Остоей Христичем, утверждавшим, что тот не является сыном короля Твртко, а был подменен во время родов. Посему Твртко обратился за помощью к турецкому императору, который помог ему вернуть себе часть своего королевства. Остоя же занял почти все города и поставил там свои гарнизоны. Эти гарнизоны с крайней настойчивостью требовали старые долги, и Остоя, не имея средств для их выплаты, по совету Боровины Вукашиновича, Михайло Милашевича, Владислава, Стефана и Вука (Volko) Златоносовичей, мужей, ведших дела с сенатом Рагузы, продал рагузинцам Приморье. Позднее из‑за происков тамошней знати, называемой «властеличичи» (Gentilotti), в числе которой были: Доброслав, князь Сланской Луки (Luca di Slano) и Приморской Жупы (Giupa di Primorie), Милько (MiglKo), князь Чепикучи (Cepicuchie), Радич, князь Трново, Станислав и Грдель (Gredegl) Влат- ковичи, князья Майкови (Maglcoui, & di Vulatcouicchi), а также Бутко и Твртко Павловичи, князья Слана, Остоя захотел вернуть себе эти земли, отобрав их у рагузинцев. Рагузинцы ответили отказом, и Остоя, начав против них войну, несколько раз жестоко разорил и опустошил территорию Рагузы. Тогда рагузинцы обратились к императору и королю Венгрии Сигизмунду, с которым король Остоя, как пишет Яков Мейер (XIV), состоял в то время в союзе. Однако пользы это не принесло, и в 1403 году Остоя послал [против рагузинцев] восемь тысяч своих солдат под началом воеводы Радича Санковича (Radic Sencou). Тот, придя в расположенное близ Рагузы селение Бргат (Bargat), принялся уничтожать достояние рагузинцев. Те направили к нему посольство с просьбой прекратить это делать. Они напомнили ему, что он, его брат Белак (Bielak) и отец Санко получили рагузинское дворянство, и Белак со своим отцом всегда любили рагузинцев и исполняли свой гражданский долг, а рагузинцы, со своей стороны, в трудный час всегда приходили им на помощь. В частности, когда король Боснии бросил упомянутого Радича в темницу, и все боснийские вельможи добивались его ослепления, одни рагузинцы в течение всего времени его заключения помогали его жене Маре, дочери Джураджа Балшича. Видя, что боснийский король во что бы то ни стало желать его ослепить, они отправили посла, благодаря стараниям которого он был избавлен и от темницы и всех прочих бед. Однако неблагодарный Радич ответил им, что не может поступить иначе, поскольку исполняет повеление своего короля. В ответ на это сенат Рагузы повелел немедленно вооружить войско, уже приведенное в готовность в связи с упомянутыми событиями, и поручил командование своим полководцам Марину Гучетичу (Marino de Gozze) и Якову Гундуличу (Giacomo de Gondola), доблестным и мудрым мужам. Те, получив известие, что неприятель ведет себя беспечно, не затрудняя себя выставлением дозоров, подняли войско посреди ночи, намереваясь застать его врасплох. Однако этого у них не получилось. Некий Раско из Приморья, бежав из рагузинского лагеря, обо всем предупредил Боснийца, который приказал немедленно трубить в трубы и строиться в боевые порядки для битвы. Рагузинские военачальники, видя, что их замысел раскрыт, решили не предпринимать ничего до утра и затаились, разбив лагерь на расстоянии не более мили от неприятеля. На рассвете они предприняли несколько атак, стоивших обеим сторонам немалых потерь, и в этих стычках прошла вся первая половина дня. Воевода Радич, поняв, что его цель не может быть достигнута, после совета со своими в третьем часу ночи снялся с войском. Рагузинцы, помня поговорку, что «бегущему врагу строят мост из золота», не стали его преследовать. Тем не менее сенат Рагузы послал пять галер под командованием Вука Влаховича Бобальевича (Volzo di Biagio Bobali), который сжег Неретванский торг и все другие приморские города, принадлежавшие королю Остое. Помимо этого, в Которский залив была направлена галера с фустой, чтобы воспрепятствовать привозу соли во владения Остои. Вышеупомянутые военачальники Гучетич и Гундулич с войском в четыре тысячи пехотинцев вторглись в пределы Боснийского королевства и, дойдя до Рамы (Rama), учинили в тех краях величайший ущерб. В ответ на это король Остоя повелел собрать новое войско, чтобы лично повести его на рагузинцев. Последние, видя, что силы неравны (по их сведениям, король вел на них пятнадцатитысячное войско), обратились с настоятельной просьбой о помощи к Хрвою Вукчичу, правителю Яйце (главной крепости Боснийского королевства) и сплитскому воеводе, который в ту пору вел войну с королем Остоей. На помощь себе они призвали и венгров, которые двинулись на Остою с одной стороны, а Хрвой — с другой. Посему венгерский король Сигизмунд, вторгшись в августе 1406 года в Боснию, сумел без единого выстрела овладеть множеством крепостей, которые ему сдал Хрвой. В числе прочих он захватил Сребреницу (Srebarniza) и хорошо укрепленную крепость под названием Клишевац (Chlisceuaz), в которой нашел немало артиллерийских орудий. Позднее в том же году венгры под началом Сигизмунда Лошонци (Losanaz) вновь вторглись в Боснию и в [кровопролитной] битве, где пало немало боснийской знати, одержали победу над боснийским полководцем Сандалем Храничем. Король Остоя ввиду такого урона для своей державы заключил мир с рагузинцами, а затем при их посредничестве и с венграми, однако с Хрвоем остался в состоянии войны. Упомянутый Хрвой (как явствует из жалованных грамот короля Твртко жителям Котора) был сыном Вукаца Хрватинича (Vucaz Cheruatnich) и одной рагузинской дворянки из рода Лукаревичей. Он был боснийским старшиной (Protogero di Bosna) и правителем Яйце, крепость же Омиш (Olmisa) досталась ему благодаря его жене Елице. Когда спли- чане страдали от междоусобиц, то они подобно коню [из басни], который, желая отомстить своему врагу оленю, отдался в вечное рабство человеку и из свободного сделался рабом, также движимые желанием мести покорились чужеземцу Хрвою. [Произошло это так]. Во время войны между неаполитанским королем Владиславом (Ladislao), называемым некоторыми Ланцилагом, и императором Сигизмундом за венгерскую корону спличане, терзаемые в то время непрерывными смутами и междоусобицами, приняли сторону Владислава. Тот, притязая на то, что вся Далмация является его собственностью, продал Хрвою Сплит и четыре острова — Брач (Brazza), Хвар (Lesina), Корчулу (Corzula) и Вис (Lissa). Хрвой после этого стал именовать себя герцогом, или воеводой, а в упомянутые владения посылал своих наместников. Некоторое время спустя он по пустому поводу рассорился с Сизизмундом, с которым до этого водил дружбу. Однажды при дворе Сигизмунда венгерский бан Павел Чупор (Cwpor), встретив Хрвоя, который, по словам Давида Хитреуса (III), и видом и манерами своими напоминал быка, приветствовал его в шутку мычанием. Весть об этом, как часто случается, облетела весь двор и, дав повод для насмешек всем гостям, достигла стола самого императора. Раздосадованный этим Хрвой, увидев, что сам император участвует в общей потехе, затаил обиду и решил отложиться от венгров. Усилившись за счет призванного на помощь турецкого войска, он вместе с ним предал жестокому разорению союзных с венграми боснийцев. Поводом для такой дерзости стало длительное отсутствие короля, который в то время участвовал в Констанцском соборе, искореняя гуситскую ересь. Магнаты и вельможи Венгрии, которым была доверена забота о королевстве, узнав о разорении, учиненном Хрвоем, послали против него в Боснию весь цвет венгерского воинства под командованием Яноша Горянского (Gioanni di Gara), Яноша Мороти (Gioanni de Maroth), Павла Чупора Монословского (Monozlo) и многих других доблестных мужей. Хрвой, прекрасно вооружив свое и турецкое войско, сошелся с венграми в жестокой и кровопролитной битве. Боснийцы, бывшие в войске Хрвоя, видя, что уступают, призвали на помощь свою древнюю изворотливость. Согласно «Венгерской хронике», когда победа уже склонялась на сторону венгров, несколько боснийцев, проворно взобравшись на гору, стали кричать, что венгры обращаются в бегство. Это породило в рядах венгров великое замешательство. Несмотря на всю свою отвагу, услышав крик и поверив ему, большинство их устремилось в бегство. По этой причине их противник, перебив великое множество венгров, вернулся домой с большими трофеями. Вышеупомянутые полководцы также не избежали опасности — некоторые из них были схвачены и уведены в плен турками. В их числе оказались бан Мартин, а также Ласло и Янош Горянские. Янош Горянский, проведя немало лет в кандалах, обрел свободу и по обету передал упомянутые кандалы, имевшие немалый вес, в Батский монастырь (Monastero di Batha). Янош Мороти был выкуплен за большую сумму денег. Сам же воевода Хрвой увел в плен Яноша, брата Миклоша Надерспана (Michleusc Naderpsan), и Павла Чупора. Чупора он велел зашить в бычью шкуру и, обращаясь к нему, с издевкой произнес: «Ты, в человечьем обличье мычавший, как бык, получи теперь вдобавок к мычанию и его облик и шкуру!» После этого приказал его, как был, зашитого в шкуру, утопить. Как пишет Хитреус, это был первый раз, когда турки вторглись в Боснийское королевство. В самом деле, именно в связи с упомянутыми событиями Мехмед (Maumette) впервые назначил своего санджак–бея в Верхней Боснии, которым был Иса (Isaaco). После его убийства Николой Славянином при императоре Сигизмунде упомянутое королевство пребывало во власти христиан вплоть до короля Стефана, зятя деспота Рашки Лазаря. Вскоре воевода Хрвой, видя себя преданным турками, почти в отчаянии переселился в мир иной. Король Остоя, желая отомстить ему мертвому, отпустил свою жену по имени Груба и женился на вдове Хрвоя Елице. В то время сплича- не обрели свободу, изгнав из города гарнизон, оставленный Хрвоем. Рагузинцы, будучи в то время союзниками венгерской короны, получили в дар от императора Сигизмунда три острова, которыми владел Харвой — Брач, Хвар и Корчулу. Чтобы вступить во владение упомянутыми островами, они послали несколько галер под началом Марина Растича (Marino de Resti). Однако из‑за козней Якши Неретванина (Iachscia Narentano) эти острова не пробыли под их властью и трех лет. Враждебный рагузинцам Якша, владевший несколькими городами в Неретве, отправился в Венгрию к жене Сигизмунда Барбаре, которая в нем души не чаяла (он был юным красавцем–придворным, и королева (несмотря на преклонные годы) не была лишена свойственных женскому роду слабостей). С ее помощью он обвинил перед императором рагузинцев в жадности, утверждая, что наместники, которых они посылают на упомянутые острова, годятся скорее для грабежа, чем для отправления правосудия. В доказательство своих слов он ссылался на свидетельства некоторых вельмож с названных островов, которые, восстав против власти рагузинцев, нашли убежище при упомянутом дворе. Сигизмунд, услышав это, отписал сенату Рагузы, чтобы тот не затруднял себя в будущем управлением этими островами, которые в 1417 году по его повелению были переданы Иваном Менчетичем (Gioanni Mentio) и Гажей Гучетичем (Gauge Gozzio) комиту курии Ласло (Vuladislauo Arosal suo Caualliere).